Студеный май. Еще на ветках зябли

Ночами почки. Но земля цвела.

Я деревянный вырезал кораблик

И прикрепил два паруса-крыла.

И вот, по бликам солнечным кочуя,

По ледяной, по выпуклой реке,

На ненадежных парусах вкосую

Он уплывал куда-то налегке.

Не сознавая важности минуты,

Я не прощался, шапкой не махал,

Но так мне было грустно почему-то,

Как будто впрямь кого-то провожал.

А в синеве, где, выйдя в путь далекий,

Смешалась с небом талая вода,

Качался детства парус одинокий

И льдинкой белой таял навсегда…

Я позабыл, как делать голубей,

Все затерялись в памяти считалки.

Уж, видно, мне теперь до краю дней

Не прикоснуться к палке-выручалке.

Но только мне запомнились навек

Зажженных окон ласковые взоры,

В морозном пепле тополей узоры

И подсиненный сумерками снег,

Когда хотелось побежать погреться

Домой, у плитки с мамой постоять.

Но так боялось ты, мальчишье сердце,

Отцовскую усмешку повстречать.

И наш отряд в шестнадцать ловких

сабель,

В тыл уходил к замерзшему врагу…

О детство, детство! Предъяви свой

табель,

Я пять поставлю в каждую графу!

Деревья, снеготаялки, навалы

Застывших дров, сараи

   у стены!

Явитесь так же, так же, как бывало,

Цветным огнем мечты озарены.

Какой пароль я должен вам шепнуть!

Какой секрет я должен вам напомнить!

Чтоб в вашу суть огонь души вдохнуть,

Вас волшебством заманчивым наполнить.

Ну, тополь, тополь! Ты хоть намекни.

Ведь не напрасно ж нам тогда казалось,

Что в играх тех не только мы одни,

А вся округа с нами притворялась.

Но двор молчит. Все то же. Хоть убей.

Разорванные дни ничем не свяжешь.

Что скажешь тут! Тут ничего не скажешь.

Я позабыл, как делать голубей…

Но все ж в крови жива пора былая

(Хоть мы давно не дети, а бойцы!),

Когда, в мороз охотно отпуская,

Нас приучали к мужеству

         отцы.

Хоть глазами памяти

Вновь тебя увижу.

Хоть во сне, непрошенно,

Подойду поближе.

В переулке узеньком

Повстречаю снова.

Да опять, как некогда,

Не скажу ни слова.

Были беды школьные,

Детские печали.

Были танцы бальные

В физкультурном зале.

Были сборы, лагери,

И мечты, и шалость.

Много снегом стаяло,

Много и осталось.

С первой парты девочка,

Как тебя забуду?!

Что бы ты ни делала —

Становилось чудом.

Станешь перед картою —

Не урок, а сказка.

Мне волшебной палочкой

Кажется указка.

Ты бежишь. И лестница

Отвечает пеньем.

Будто мчишь по клавишам,

А не по ступеням.

Я копил слова твои,

Собирал улыбки,

И на русском письменном

Допускал ошибки.

Я молчал на чтении

В роковой печали.

И моих родителей

В школу вызывали.

Я решал забыть тебя,

Выносил решенье,

Полное великого

Самоотреченья.

Я его затверживал.

Взгляд косил на стены.

Только не выдерживал

С третьей перемены.

Помнишь детский утренник

Для четвертых классов?

Как на нем от ревности

Не было мне спасу.

Как сидела в сумраке

От меня налево

На последнем действии

«Снежной королевы».

Как потом на улице:

Снег летит, робея,

Смелый от отчаянья

Подхожу к тебе я.

Снег морозный сыплется,

Руки обжигает,

Но, коснувшись щек моих,

Моментально тает.

Искорками инея

Вспыхивают косы.

Очи удивляются,

Задают вопросы.

Только что отвечу им,

Как все расскажу я?

Снег сгребаю валенком,

Слов не нахожу я.

Ах, не смог бы, чувствую,

Сочинить ответ свой,

Если б и оставили

На второе детство.

Если б и заставили,

Объяснить не в силе.

Ничего подобного

Мы не проходили.

В переулке кажется

Под пургой взметенной

Шубка — горностаевой,

А берет — короной.

И бежишь ты в прошлое,

Не простясь со мною,

Королевна снежная,

Сердце ледяное…