Товарищ Когда тебя от мира отгородит Косой забор осеннего дождя, Когда с тобой по комнате забродит Тоска, слова неправые твердя, Тогда придет товарищ. Он без стука Войдет, сырою улицей дохнув. Внесет сквозняк. Тряхнет до боли руку, В глаза посмотрит. Подведет к окну. Но ни о чем и спрашивать не станет, Лишь дверь откроет, окна распахнет. Велит пойти умыться. В угол взглянет, Где карточка висела. И поймет. И никаких не будет разговоров, Прекрасных слов, советов от души. Но грохотом войдет в квартиру город, Холодным ветром тронув чертежи. И с них, забытых на день или нá два Лишь оттого, что ты не мог забыть Ее глаза, ее чужую правду, С них сдунет пыль. И ты захочешь жить. Ты, раскрутив дипломные рулоны, Увидишь дом, задуманный еще В ту Ночь, когда от клена и до клена Вы с ней бежали под одним плащом. И не было тогда тебя счастливей, Хоть ты и знал, что этих арок взлет Наверняка останется в архиве, Как сто других студенческих работ. Но ты решишь на зло всему огромный Построить дом, разбив сады вокруг. Пусть будет в нем как можно больше комнат, А в комнатах — счастливых глаз и рук. И ты уже ни слова не услышишь. С карандашом, с резинкою в руке Ты кинешься менять углы и крыши, И будет все опять в черновике. А друг, решив: оставить можно смело, Уйдет, свое скрывая торжество. А ты кивком простишься между делом И не заметишь помощи его. Мы забываем передать приветы, Спеша к делам. Но память есть одна — Она с тобой по всем дорогам света Твоих друзей проносит имена. И чем твои пути трудней и шире, Тем больше тех имен. И в зной и в снег Огромен мир. Сторон в нем не четыре, А сколько может видеть человек. И где б ты ни был, если тронет мука Твое простое сердце в горький час, К тебе придет товарищ. Он без стука Войдет, лишь сердцем в сердце постучась. 1953 Грусть Чужой, непонятной Тоской теребя, Все снятся плохие Мне сны про тебя. Но я не обижу Любви наяву Ни делом, ни словом — Не этим живу. Но только в разлуке Больнее втройне За каждый твой взгляд, Что подарен не мне. За каждое слово, За шаг твой любой, Что мучит другого, Что видит другой. А я… Что ни вижу И чем ни маним, Мне глаз моих мало — Твои бы к моим! …Заводская сталь Полыхала в ночи. Хотелось оказать: «Посмотри на лучи». Хотелось сказать (Только было нельзя): «Не там ли подруги, Не там ли друзья, Не там ли ребята, Что только вчера Мальчишками были И вот — мастера…» Вбирал в себя рельсы, Гремел паровоз, И к берегу моря Однажды привез. …Казалось: дышало Прибрежное дно. Волна набегала — Вздымалось оно. Но, чуть показав Из глубин валуны, Опять опадало С откатом волны. А ветер метался, Поверхность рябя… Но я это видел Один, без тебя! Но я поделиться С тобою не мог Ни небом, ни морем, Ни ветром дорог… Чужой, непонятной Тоской теребя, Все снятся плохие Мне сны про тебя. Но я им не верю, И ты им не верь. Мы вместе откроем Вагонную дверь. С друзьями простимся. Умчим налегке. В окно заглядимся Щекою к щеке. И будут соседи Ворчать поутру, Что всё открываем Окно на ветру, Но ласково с нами Простятся потом, Когда на глухом Полустанке сойдем. И встретят нас кедры Гуденьем ветвей, И взрытые недра, И руки друзей, Дерзанье и счастье… А сны эти? Пусть! Простая, земная, Счастливая грусть… 1952 Вечер на родине
Ночная бабочка о лампу бьется, Коптят от ветра зыбкий фитилек. Печаля, радуя, и, как придется, Воспоминания летят на огонек… Сырой сквозняк деревьям спать мешает. Тревожно пахнут клумбы. И слегка В их ароматы станция вплетает Дыханье паровозного дымка. Какой он сладкий и какой он горький! Вдохнешь его и, опьянев почти, Все бросишь за продымленные зорьки, За гулкие транзитные пути. На станции сейчас огни мигают И ни гудочка, лишь за рядом ряд Оранжевые рельсы убегают Под черноту моста и под закат… Задую лампу. Выйду за калитку Услышу: темные кусты трещат. Увижу: крадучись, туман внакидку, За яблоками лезет ветер в сад. Раструбливая новую победу Над верстами, вдали прошел состав, А я отсюда долго не уеду, Такой июль на родине застав… С товарищами старыми встречаясь, На целый месяц позабыв Москву, Я вишни рву, я на траве валяюсь, Я на Озерной улице живу. |
