И тут я понял.

Он стал президентом школьного совета совсем недавно. Впечатление произвести он умеет, даже я обманулся, но опыта у него как у Ишшики.

Вот почему он хочет, чтобы остальные высказывались, и прислушивается к их мнениям. И только добившись общего согласия, что-то предпринимает. А чтобы не возникали новые проблемы, просто задним числом подправляет предложения, не вынося их на обсуждение.

В этом он похож на Ишшики, которая бегает ко мне за указаниями. М-да, я и ей-то помочь толком не смог, я же её меньше месяца знаю, что уж говорить о Таманаве, с которым встретился пару дней назад. А уж образ мыслей его изменить — задача и вовсе невыполнимая.

Не о чем больше говорить. Лишь надавить на то, что в следующий раз надо обязательно всё решить.

— …Если на следующем совещании не придём к окончательному решению, дело мы завалим. Рассчитываю на тебя.

— Конечно, — бодро, как и следовало ожидать, ответил Таманава. Вот только сейчас эта бодрость была какой-то натянутой.

Бросив попытки его убедить, я пошёл на своё место.

Плохо… Все варианты исчерпаны.

Что мы будем готовить к празднику, должно решиться на следующем совещании… но решится ли? Судя по тому, как они проходили до сих пор, не поручусь.

Что ж, как бы то ни было, на этом этапе я больше ничего сделать не могу. Остаётся лишь смотреть, как всё разваливается на глазах.

На полдороге к своему стулу я заметил работающую в одиночестве Руми. Огляделся вокруг, но других младшеклассников не заметил. Наверно, отправились ёлку украшать.

Заинтересовавшись, что она там делает, я подошёл к ней.

— …Украшения готовишь?

Руми складывала листок в несколько раз и проходилась по сгибам ножницами. Должно быть, снежинки для украшения вырезала.

Судя по всему, украшения для зала были ещё не до конца готовы. И Руми как раз их доделывала. Ну да, детишкам куда веселее за новое дело вроде украшения ёлки взяться, чем заниматься такой однообразной работой.

Странно, что рядом нет куратора, когда младшеклассница с острыми предметами дело имеет. Надо бы уточнить. Кроме того, других младшеклассников рядом нет, так что никто на неё косо не посмотрит, если я с ней заговорю.

— Одна тут работаешь? — спросил я, слегка наклонившись к ней и всем видом демонстрируя желание завязать разговор. Но Руми ничего не ответила, продолжая складывать и резать листы.

…Что ж, раз она меня игнорирует, разговора не выйдет.

Я выпрямился, собираясь уйти, но в этот момент Руми взглянула на меня. Взяла ещё один листок бумаги и отвернулась.

— …Сам не видишь, что ли? — нахально заявила она, словно издеваясь. Это что за лаги такие? Да спутниковая трансляция, и та быстрее идёт.

Какая наглая соплячка, подумал было я, но, старательно работая в одиночку, она оставляла хорошее впечатление. И тут я вспомнил, почему она одна.

Ну да, и ситуация с Руми Цуруми — тоже побочный эффект моих действий. Выходит, и ей надо обязательно помочь.

Я плюхнулся рядом и подхватил листок из стопки. А заодно сгрёб валяющиеся на полу ножницы.

Хм… Тут что-то вроде кристалла нарисовано, значит, надо резать по линиям… Нет, не так. Сложить по линиям, а потом резать… Задачка оказалась не такой простой, и я попытался повторить действия Руми.

Хруст разрезаемой бумаги рядом вдруг затих. Я глянул туда и увидел, что Руми остановилась и с удивлением смотрит на меня.

— …Что ты делаешь?

— Сама не видишь, что ли? — процитировал я её. Она поняла это и нахмурилась.

— …Тебе что, больше делать нечего?

— Вот именно, нечего.

Точнее, у нас есть куча дел, которыми надо бы заняться, но увы, сейчас я ничего больше сделать не могу. Всё решит следующее совещание.

Руми равнодушно на меня покосилась.

— …Бездельник.

— Отстань.

Дальше мы вырезали молча.

Не знаю, кто это придумал, но делать украшения оказалось куда сложнее, чем я себе представлял. Требовалась точность, и потому приходилось сохранять концентрацию.

Я настолько увлёкся, что даже перестал слышать шум вокруг.

Но нарастающий и приближающийся топот всё-таки уловил. Поднял глаза и увидел, что ко мне рысит Ишшики.

— Я ножички одолжу, хорошо-о-о?

Она сгребла лежащие на столе канцелярские ножи. Должно быть, для украшения ёлки нужны инструменты.

И тут Ишшики заметила Руми. Та углубилась в работу и не обращала на неё внимания. Но Ишшики почему-то ей заинтересовалась.

И поманила меня рукой. Что ещё за?.. Я подался к ней, и она прошептала прямо в ухо.

— …Семпай, неужели ты предпочитаешь помладше?

— Ну, не то чтобы предпочитаю, но не возражаю.

Я действительно спокойно общаюсь с девочками младше меня, спасибо Комачи. Вот со сверстницами я куда больше нервничаю. Конечно, я не умею обращаться с совсем малышами, вроде сестрёнки Кавасаки, но проблемы возникают только с такими крохами. А вот с пацанами у меня чуть хуже, чем никак. Эти заразы слишком смахивают на животных, которые вообще слов не понимают…

Ишшики молчала. Это что, труп?..45 Я посмотрел на неё и увидел, что она совершенно ошеломлена.

— …Если ты подкатываешь ко мне, извини, мне, конечно, нравятся постарше, но ничего у тебя не выйдет.

— А разве я что-то такое сказал?

О боже, какой же я дурак, что ответил всерьёз…

Я жестом показал ей, чтобы проваливала. Ишшики фыркнула что-то вроде «это что ещё за обращение?..» и удалилась.

Снова наступило молчание.

Шелест складываемых листков и хруст разрезаемой бумаги. Мы молча откладывали готовые снежинки в стопку.

Наконец мы покончили с последней и посмотрели друг на друга.

— …Кажется, всё.

— Угу…

Руми удовлетворённо вздохнула и слегка улыбнулась. Но когда наши взгляды встретились, быстро отвернулась, словно смутившись.

Я вздохнул и поднялся.

— Ну что, возвращаемся?

— С-слушай… — заговорила Руми, всё ещё сидя. Но я не дал ей договорить.

— Там наверняка ещё ёлку украшают, может, туда пойдёшь?

— …А, ладно.

Руми тоже встала и двинулась на выход. А я направился к своему стулу.

Я не услышал, что хотела сказать Руми. Потому что в груди у меня заболело от её улыбки.

Увидев её, я понял, что просто пытаюсь такими мелочами облегчить себе душу. Хотя улыбка Руми Цуруми — отнюдь не одобрение моих действий.

Я кое-что вынес из прежнего своего способа решать проблемы.

Но этого недостаточно.

Моя ответственность. Я по-прежнему не знаю ответа.

Младшеклассники ушли. Мы закончили свои дела, сложили документы, и больше делать было нечего.

Члены школьного совета школы Соубу лениво перепроверяли свою работу и пересчитывали бюджет, просто чтобы убить время. А ребята из Кайхин Сого, кажется, полностью ушли в дискуссию.

Сдаётся мне, больше тут делать нечего.

— Ишшики, вроде на сегодня дел больше не осталось. Не возражаешь, если я пойду?

Перелистывающая стопку бумаг Ишшики посмотрела на часы и слегка задумалась.

— Пожалуй… Ну что, на сегодня закончим?

— Угу. Тогда я побежал.

Ответное «спасибо за рабо-о-о-оту» прилетело мне уже в спину, когда я покидал комнату.

Выйдя на улицу, я обнаружил, что дождь прекратился. В лужах отражались городские огни, блестели свисающие с карнизов капли. Но и при всей этой красоте всё вокруг казалось унылым.

Я поправил воротник и зашагал вперёд. Дошёл до велосипедной парковки и только тогда вспомнил, что я сегодня без велосипеда. Из-за начавшегося с самого утра дождя пришлось добираться городским транспортом.

Расстроился и повернул к станции. По дороге мне на глаза попался MariPin. От его автоматических дверей веяло теплом, а над ними ярко сияла вывеска.

Кстати, там же тоже вроде как KFC имеется, да?.. Совсем ведь забыл заказ сделать.