Не было также Миуры и Эбины.

Они отправились домой по линиям Мусасино и Ниси-Фубанаси, а мы четверо — Юкиносита, Юигахама, Ишшики и я — по линии Кейё. Я, в общем-то, мог и по тому, и по другому маршруту добраться, просто не хотелось делать лишнюю пересадку.

Хоть поезд и был более-менее заполнен, сидячих мест не осталось, но с часами пик не сравнить. Юигахама с Юкиноситой время от времени перебрасывались фразами, но в основном просто смотрели в окно.

Минут через двадцать мы уже подъезжали к Кайхин-Макухари. Нашей с Юкиноситой станции.

— Что ж, я выхожу.

Юкиносита встала перед дверью. Юигахама тут же сунулась за ней.

— А, я тоже выйду.

— Разве тебе не дальше? — поинтересовался я. Юигахама ухватила Юкиноситу под руку.

— Завтра выходной, так что останусь у Юкинон.

— А, вот как.

Юигахама и поначалу стремилась остаться у Юкиноситы при первой возможности, а потом и подавно. Остаётся лишь радоваться возвращению их былых отношений.

Мне, собственно, тоже следовало бы здесь выйти. Но тогда Ишшики останется одна.

— Ишшики, тебе докуда ехать? — спросил я. Ишшики молча дёрнула меня за рукав. А потом протянула свою сумку с сувенирами.

— Семпай, она такая тяжёлая…

— А нечего было столько покупать, — буркнул я, беря сумку. Юигахама вдруг улыбнулась.

— …Ага, думаю, так будет лучше.

— Ишшики. Будь очень осторожна.

Госпожа Юкиносита? Вы на что-то намекаете?

Поезд остановился. Юкиносита с Юигахамой сошли, а мы с Ишшики остались. Нам предстояло проехать ещё три станции.

В порту Чибы мы пересели на монорельс. В такое время им мало кто пользуется, так что в вагоне кроме нас никого не было.

Монорельс мчался сквозь сияние ночного города. От непривычного ощущения подвешенности на большой высоте мне казалось, что я на очередном аттракционе.

— Ха-а… Нехорошо как-то получилось… — пробормотала Ишшики, глядя в окно.

— …Просто глупо было пытаться подкатить к нему в такой момент.

С Ишшики я не слишком знаком. Да и с Хаямой тоже, дружескими наши отношения я бы не назвал. Но мне всё равно не кажется, что они могли бы вот так вот сблизиться.

Ишшики снова заговорила, не отрываясь от окна.

— …А что ещё было делать? Я так завелась...

— Удивительно. Не думал, что ты из тех, что так легко поддаётся общему настроению.

На отражённом в стекле лице Ишшики появилась слабая улыбка.

— Я тоже удивилась. Думала, будет куда спокойнее.

— Да уж, влюблённость ума не добавляет… — начал было я, но Ишшики вдруг перебила меня, развернувшись.

— Я не про себя говорю… Я про семпая.

— Ха?

Опять она разговор в другую сторону направила. К чему это? Или она о каком-то другом семпае? Кстати, а почему она меня одного семпаем зовёт? Имя запомнить не может, что ли?

Пока я размышлял, она не отрывала от меня глаз. Значит, всё-таки обо мне. Ишшики засмеялась.

— Это просто не могло меня не тронуть.

— Что «это»?

Ишшики выпрямилась. Медленно посмотрела мне в глаза и заговорила.

— …Мне тоже захотелось настоящего.

Я покраснел до ушей и схватился за голову. Точно, выскочив из клуба, мы столкнулись с Ишшики.

— Подслушивала?..

— Да вы вроде как и не прятались, — невозмутимо ответила Ишшики. Мой голос зазвучал жалобно.

— …Забудь, пожалуйста.

— Не забуду… Не могу. — Она казалась серьёзнее, чем обычно. — Вот почему я решила, что должна сделать шаг вперёд.

Не знаю, чего именно настоящего она хочет. Совсем не факт, что того же, что и я в своей иллюзии. Которого вообще может не существовать. Но Ироха Ишшики определённо чего-то желала. За это её стоит уважать.

Не знаю, как в таких случаях положено утешать, но сказать что-то надо.

— Послушай. Это… Не переживай. Ты не виновата.

Ишшики озадаченно поморгала. А потом вдруг отпрыгнула от меня.

— Ты что делаешь? Пытаешься подкатить, пока у меня сердце разбито? Извини, всё равно ничего не выйдет.

— Да я не про то…

Как она до такого додумалась?.. Для неё что, «не переживай» — это какой-то код? Пока я приходил в себя, Ишшики кашлянула и придвинулась обратно.

— Кроме того, ничего ещё не кончено. Сейчас ещё проще будет к Хаяме подобраться. Мне будут сочувствовать и помалкивать, та-а-а-ак?

— …Н-ну да. Как-то так.

Наверно, чего-то подобного от Ишшики и следовало ожидать… Я был и удивлён, и впечатлён. А Ишшики засмеялась, гордо выпятив грудь.

— Вот. Даже если тебя отвергли, всё равно надо что-то делать. И ещё. Об отвергнутом начинают больше думать, понимаешь? А о себе — хуже, верно? Нечего тут стыдиться… А значит, это поражение — всего лишь часть подготовки. В следующий раз обязательно им воспользуюсь… И, это, ну… Я буду очень стараться.

Она чуть всхлипнула, на глаза навернулись слёзы.

Нельзя говорить «постарайся» тому, кто и так старается изо всех сил. Комачи говорит, вполне достаточно «я тебя люблю», но такое я могу сказать лишь моей сестрёнке. Можно, конечно, по голове погладить, но это тоже только для сестрёнки.

— Ты потрясающая, — только и смог я сказать. Ишшики мокрыми глазами посмотрела на меня снизу вверх.

— Семпай, это ты виноват, что я такой стала…

— …Нет, в плане президенства я не спорю, но всё остальное…

Не дослушав до конца, Ишшики придвинулась вплотную и прошептала мне прямо в ухо.

— Пожалуйста, возьми ответственность на себя, хорошо?

И озорно улыбнулась.

В понедельник после уроков мы собрались в комнате школьного совета.

Нам предстояло провести совещание по поводу предстоящего совещания со школой Кайхин Сого. Чёрт, надо было провести ещё совещание по подготовке к совещанию по поводу предстоящего совещания.

Вчера я послал Юигахаме сообщение с просьбой собрать здесь всех причастных. Все и собрались.

Члены школьного совета примостились с одного краю стола. Я глянул на них и встретился взглядом с Ишшики.

Мне казалось, она должна быть подавлена после позавчерашнего. Но она ничем не отличалась от себя обычной. Хотя, быть может, просто делает хорошую мину при плохой игре.

Ишшики беспокойно оглядела всех собравшихся.

— Та-а-ак, и зачем мы все сегодня собрались?

— Чтобы определиться, что и как мы будем делать, разумеется, — ответил я.

Она с сомнением протянула «ха-а», словно и поняла, и не поняла одновременно. Юкиносита нахмурилась.

— Ишшики, собирать такие совещания — это твоя задача.

— Д-да… — с запинкой ответила Ишшики, под острым взглядом Юкиноситы рефлекторно выпрямив спину. Да уж, такая Юкиносита и правда немного пугает… Впрочем, мы здесь не ругать Ишшики собрались.

— Спокойнее, мы здесь не затем… — я попытался перевести разговор в рабочее русло, но и сам удостоился острого взгляда от Юкиноситы.

— Думаю, тебе лучше не путать мягкосердечие с добротой.

Я понимаю, что она хочет сказать. А ещё, что не стоит путать привязанность, нетерпимость и утешение. Быть может, строгость Юкиноситы вызвана так называемым порывом симпатии к Ишшики.

— Если будешь только ругаться, тебя начнут считать бессердечной.

— Может, и так, но если ты всё будешь делать за Ишшики, ничего хорошего для неё не выйдет, верно?

Стоит мне что-то сказать, как Юкиносита мгновенно парирует. Нехорошо, так совещание в банальную перебранку превратится.

— Прям будто родители ругают… — проворчала Ишшики. Юкиносита хотела было устроить очередной выговор, но Юигахама её остановила.

— П-погоди, Ироха просто не привыкла ещё, так что…

— …Пожалуй, — отступила Юкиносита.

Впрочем, она всё верно сказала. Мы вообще-то надеялись, что Ишшики сама будет справляться с ролью президента. А я человек отнюдь не выдающийся, не внушительный, на роль учителя непригодный, биение в груди, кстати, не понимающий,64 но именно я отныне должен поддерживать Ишшики в своём неповторимом стиле.