Некий человек по имени И Кан был очень богат. Возле колодца он посадил иву, а в конюшне вырастил белую лошадь и потом под этой тонкой ивой всегда её привязывал. Однажды из колодца вдруг вышел зелёный дракон и готов был уже спариться с его лошадью, но тут Кан выстрелил в него стрелой из крепкого лука. Вдруг дом провалился, и на его месте образовалось озеро.

В давние времена, когда в нашу страну вторглись враги, один монах, превратившись в белую мышь, ночью прокрался во вражеский стан и погрыз им все луки и стрелы. Враги убежали. А тот монах ушёл в каменную пещеру в горах Хачжансан, не выходил из неё несколько лет и там умер. После он стал божеством Содо[325] — «Мышиного острова», и люди до сих пор приносят ему жертвы.

Когда вражеская китайская армия подошла к реке Амноккан, каменное изваяние Будды из монастыря Кванчхокса превратилось в монаха с плетёной бамбуковой корзинкой вместо шляпы на голове. Этот монах, подобрав рясу, стал переходить реку. Солдаты, решив, что там мель, гурьбой бросились в воду и тут же утонули. В живых осталась едва ли половина. Китайский генерал с мечом в руке бросился убить монаха, рубанул по его бамбуковой шляпе, но разрубленной оказалась только плетеная корзинка, какую надевают вместо шляпы, в точности такая, что была на том монахе.

В давние времена некий муж как-то отправился в горы Хансан и по дороге встретил красавицу. Дальше они отправились вместе. Ему так приглянулась её красота, что он захотел с ней сблизиться, но в душе побоялся и не сошёлся с ней. Когда они пришли в Тэгу[326] на постоялый двор, женщина, набрав в посудину воды, ушла в комнату. Оттуда послышался плеск, и она, превратившись в жёлтого дракона, взвилась на стропило, а потом снова стала женщиной. Мужчина перепугался, у него дух захватило от ужаса, и он не в силах был даже с места сдвинуться. Тогда женщина ему рассказала:

— Я дочь дракона озера, что в Кёнчжу, вышла замуж в озеро Комхо, но тут я услышала, что дракон озера Комхо взял другую жену, и теперь я иду сразиться с ними, а вы должны мне помочь!

— А как же я могу помочь? — спросил этот человек.

— В такой-то день над озером начнут сражение три дракона. Зелёный — хозяин, жёлтый — это я, а белый — та девица, — объяснила дочь дракона.

В назначенный день он пришёл к озеру и увидел, что и на самом деле, свившись в клубок, бьются три дракона. Тогда человек, выхватив меч, решил, что ему незачем убивать белого дракона, он ударил зелёного, и зелёный дракон тут же истёк кровью и умер. Человек оглянулся и взглянул на женщину, а та вышла из воды и закричала:

— Как же вы так промахнулись? Вы же меня вдовой сделали! Теперь уж я вас не отпущу!

Мужчина испугался и не посмел отказаться.

— Позвольте мне только вернуться домой и проститься с родителями, женой и детьми, — попросил он, и женщина разрешила.

В день, назначенный для возвращения к дракону, этот человек внезапно тяжело заболел. Собрались шаманки и принялись гадать.

— Это божество-дракон его околдовал! — сказали они. Мужчина покинул дом, а все домашние отправились вслед за ним. Когда они пришли к озеру дракона, женщина и в самом деле сидела у воды.

— Я уже давно вас жду! Почему вы так запоздали? — спросила она и, взяв его за руку, вошла с ним в воду, и они исчезли.

А семья ничего не могла сделать.

Если пройти через речную дамбу в узкую долину, там на вершине горы Чанчжэдок растёт цветок урожая — высотой в два-три чхока, а сам цветок алого цвета, похож на хвост феникса и распускается в шестой луне. Если он пышно цветёт все время от начала до конца летней жары и его алое сияние разливается по всем горным долинам, а цветение можно увидеть за несколько ли, то этот год непременно будет урожайным. Когда же алое сияние держится только от первой декады летней жары до середины, а потом пропадает, год будет обычный. Но если он будет цвести лишь в первой декаде и сияние окажется слабым, то в такой год едва выживешь. Ну а если вовсе не зацветёт, жди голода. Вот так, по цветку, люди гадают, каким будет год.

В Чончжу[327], посреди южного пруда, возле управления главы округа появилась странная птица чёрного цвета, с туловищем длиной в пять чхоков, а головой, как у пятилетнего ребёнка. Клюв у неё был длинный, в один чхок, глаза — человечьи, а глотка — сосуд, куда влезет целых пять сын[328]. Через три дня эта птица издохла. Говорят, эта птица предвещала поражение Хончхана, который в тринадцатом году правления поднял мятеж против государя Силла Хондока[329].

Зимой, в десятой луне, Тэсо, правитель Пуё[330], направил посланника к царю Когурё, чтобы поднести ему в дар красного ворона с одной головой и двумя туловищами. А сначала этого ворона поймали в Пуё и поднесли правителю, но кто-то сказал: — Вороны от природы чёрного цвета, а этот изменился и стал красным, да к тому же у него одна голова и два туловища — это значит, что будут объединены два государства. Может быть, вы, государь, присоедините царство Когурё?

Тэсо обрадовался и послал птицу в Когурё, при этом велел передать и слова того человека. Царь Когурё, собрав приближённых, обсудил всё это и ответил Тэсо:

— Чёрный цвет — это цвет севера. Нынче же он переменился на цвет юга. Кроме того, красный ворон — это счастливый знак. Вы же, получив его, не воспользовались для себя, а отдали мне. Не сумели разобраться, означает ли птица жизнь двух царств или их смерть!

Услышав это, Тэсо испугался и раскаялся.

На двадцать девятом году правления Юри[331], государя Когурё, летом, в шестой луне, на берегу реки Мочхон случилась битва чёрных и красных лягушек. Чёрным лягушкам не удалось победить красных, и они погибли. Люди так истолковали этот случай: чёрный — цвет севера, и смерть чёрных лягушек знаменует гибель царства Северное Пуё.

Когда госпожа Хванбо, вдова покойного государя Кёнчжона[332], переехала на новое место, в Сончже, однажды ночью ей приснилось, будто она поднялась на гору Коксан, помочилась, и её бурлящий поток залил аж середину государства, целое серебряное море образовалось. «Если я рожу сына, он станет царём», — подумала она, но тут же сообразила: «Как же я могу родить сына? Ведь я уже стала вдовой!»

Как раз в это время в её доме жил Ук, родственник государя, восьмой сын Тхэчжо, основателя династии Корё. Он дружил с семьей овдовевшей царицы и потому часто наезжал в её дом. Вот и случилось им сойтись в любви, и государыня забеременела. Однажды государь Сончжон[333] остановился на ночлег в доме Ука, а его слуги как раз складывали во дворе солому, собираясь сжечь государыню. Служилые люди пытались спасти её, и сам государь Сончжон учинил допрос. Тогда слуги и рассказали ему всю правду. Государыня застыдилась, стремглав выскочила из дома и едва добежала до ворот, как у неё начались схватки. Она ухватилась за иву у ворот и родила мальчика, а сама умерла. Ребёнка отдали кормилице, чтобы та выходила его. Этот мальчик и есть государь Мокчон[334].