- Волнуетесь, барон? - спросил сир Де Адрил, один из его вассалов, тоже участвовавший в экспедиции на Аверию и командовавший правым флангом в ходе боя у Самрийских верфей. Сейчас этот человек сам заметно нервничал, гадая о том, что должно случиться. - Свадьба довольно важное решение, отказаться уже будет нельзя, и придется принимать ответственность не только за себя, но и за свою жену...
Вассал подошел к стоявшему на капитанском мостике Эдварду, остановившвись рядом и сложив руки за спиной. Как и барон, он смотрел на обзорные экраны, куда выводилось изображение приближайшейся береговой линии Рейнсвальда. Они даже не смотрели друг на друга, но разговору это нисколько не мешало.
- Друг мой, волнуюсь я не о свадьбе, - Эдвард покачал головой. - Я волнуюсь о том, что может произойти после этого. За то, в каком мире нам придется жить дальше... Что мы сделали не так, раз стоим на пороге гражданской войны? Сильный король, справедливая монархия, но все равно феодалы уже готовы рвать друг друга на части...
- Господин, вам не стоит мыслить столь уж негативно, - сказал Де Адрил. - Все еще может изменится в лучшую сторону. Война ведь еще не началась, а новый король, вполне возможно, сможет остановить ее. В нашей истории еще не было случая, когда феодалы в открытую поднимались против короля.
Услышав эти слова, молодой тристанский барон едва заметно улыбнулся. Такого действительно не было, но уже у стольких людей появлялись подобные мысли, и столько из них были действительно готовы вступить на такой путь, не решаясь только в самый последний момент по самым разным причинам. Пусть даже отдельные восстания все же случались, но они так и не смогли развиться во что-то полномасштабное. Союз остальных феодалов и королевские войска каждый раз одерживали верх над восставшими без особых усилий, оставляя принципы существования королевства целыми и в нерушимом состоянии. Смог бы он сам одержать верх в подобном случае? При помощи своих союзников и остезейских банков?
А может быть, остезейцы подталкивали его к подобному безумному поступку только из-за того, чтобы бросить Тристанский баронат потом в одиночестве, против ополчившегося на него всего остального Рейнсвальда. Подобного противостояния он не смог бы выдержать при всех имеющихся ресурсах и своем таланте командующего, был бы смят и разгромлен, а сами территории бароната оказались бы разделены на отдельные статы и роздан участвовавшим в подавлении восстания феодалам. Само имя Тристанского рода было бы вычеркнуто из всех родовых и дворянских книг, предано анафеме и забыто. Может ли оказаться так, что именно так и должна развиваться ситуация по придуманному банкирами плану, чтобы лишь графа Фларского той поддержки, в которой так сейчас нуждался? Версия выглядела похожей на правду, и молодой барон даже мысленно похвалил сам себя, что не поддался мимолетному порыву, не приняв предложения представителя Остезейского союза и оставшись верен старым идеалам.
Глубоко вздохнув, Эдвард закрыл лицо ладонями, пытаясь сосредоточиться только на том, что происходило сейчас, а не на тех возможностях, что могли бы появиться или были бы утеряны, прими он то или иное решение, поверни в другую сторону или ошибись где-нибудь. Все это слишком отстраненно от реальности, пройдено и должно быть забыто, поскольку к прошлому иначе, как в фантазиях, вернуться невозможно.
- Барон? - спросил Де Адрил, не зная, как реагировать на такие изменения в его поведении, но волнуясь, что с его сюзереном что-то не так. Эдвард не отличался особой закрытостью, но редко когда рассказывая больше, чем требовалось для общего понимания ситуации. Хотя порой ему самому хотелось выговориться, но останавливала вбитая в голову простая истина, что чем больше людей посвящены в планы, тем меньше шансов, что они останутся в тайне и смогут быть исполнены. Вассал, видя, что его сюзерена что-то тревожит, тоже не мог оставаться спокойным: - Вы уверены, что с вами все в порядке? Вы выглядите не очень здоровым...
- Все в порядке, - отрицательно покачал головой барон, - просто усталость. Подготовьте корабль к стыковке, не стоит всех остальных заставлять ждать. Там, наверное, собралась целая куча народа, чтобы поглазеть на колонистов... - он неожиданно резко и сухо рассмеялся: - Друг мой, мы снова в центре внимания...
- Барон, вы в центре внимания, - без тени недовольства сказал Де Адрил, - говорят только о вас и о капитане Севереде. Этот человек, по слухам, произвел целый фурор в высших кругах королевского двора. И кстати, по большей части это слава успешного ловеласа... - Он усмехнулся, но постарался спрятать ухмылку в своих пышных усах. - Для многих придворных дам это целое экзотическое увлечение, настоящий корсар с далеких пустошей открытого пространства... Еще немного, и вам вообще вряд ли получиться уговорить его снова вернуться на Аверию.
Корабль медленно подходил к королевскому порту, в отличие от многих, находившегося не на окраине острова, со смотревшими в окружающую пустоту причалами, а высоко над его поверхностью, являясь частью огромного технического комплекса столицы Рейнсвальда. Это была гигантская дрейфующая станция, связанная с верхними уровнями Кенингхорма десятком орбитальных лифтов. Столица сама по себе была отдельным произведением архитектуры, в отличие от многих других городов не имевшая общего защитного купола, а представляя собой ступенчатую пирамиду из целого ряда таких куполов, надстроенных одни над другими. Город являлся самым древним поселением на территории острова, и с того момента постоянно увеличивался в размерах, к настоящему времени став одним из самых оригинальных структурных сооружений в секторе.
Его основу составляли закрытые общими защитными куполами городские районы, застроенные в несколько уровней, и чтобы под собственным весом они не обрушались, всю конструкцию удерживали огромные, похожие на колонны, моноблоки. Это были жилые небоскребы, являвшие собой опорные точки, на какие и цеплялись уже многоуровневые улицы, ведущие от одного блока к другому. Целые кварталы, установленные на сегментарных перекрытиях, удерживаемые арочными конструкциями и антигравитационными модулями, порой тоже связанные друг с другом высотными зданиями, насквозь проходившими через несколько подобных уровней. Над всем этим размещались масштабные защитные купола из нескольких слоев керамита и металла, призванные обеспечить защитой все же хрупкие города от внешних угроз вроде атомных или песчаных бурь, оградить от диких животных и опасных мутантов, но главное, под такими куполами сохранялось стабильное давление и чистая, ничем не загрязненная,атмосфера.
Между такими куполами, надстраиваемыми один над другим, прямо в небеса, ничем не прикрытые, тянулись высотные башни в тысячи уровней, толщиной более километра, некоторые из которых были жилыми, а в других же располагались промышленные центры. От выходивших из них отводных труб в воздух поднимались столбы дыма, пепла и отработанных газов. Во многих подобных башнях располагались воинские гарнизоны и аэродромы для расположенных здесь эскадрилий штурмовиков и перехватчиков.
И на самом верхнем уровне города, возвышаясь над всем остальным комплексом, стоял королевский дворец. Это было единственное сооружение в столице, открытое для всеобщего обозрения, ярко освещенное, так что даже за сотни километров от столицы были видны его огни, и закрытое лишь мощным силовым полем. Дворец был выдержан в стиле неоготики, резко контрастируя с остальным индустриальным городским пейзажем и заброшенными песчаными пустошами острова, где лишь изредка поднимались в небо башен заводских промзон и аграрных центров.
Один из орбитальных лифтов спускался к уровеню дворца, но Эдвард был уверен, что встречать их будут уже в самом порту. В отличие от многих районов столицы дрейфующий порт над ней был относительно новым сооружением, поднятым в воздух не более трехсот лет назад, представляя собой круговую конструкцию, соединенную с центральным шаром станции радиальными спицами переходов и орбитальных корпусов. Из металлического обруча диаметром чуть меньше тысячи километров через равномерные промежутки в окружающее пространство выходили длинные причалы, возле которых стыковались корабли, но их главной особенностью был тот факт, что были подвижными и могли затягиваться обратно вглубь станции по специальным рельсовым откатам, чтобы не мешать курсирующим вокруг кораблях, но такое случалось крайне редко. Ведь каждый день к столице подходили тысячи и тысячи кораблей из колоний и других анклавов со всего Известного Пространства, и требовались все доступные места для стыковки. Гораздо чаще их даже не хватало, и многим прибывшим приходилось дожидаться своего места по несколько дней, либо же отправляться к другим портам острова в надежде там найти свободное место.
