Я уже в который раз предался Учителю сердцем, как мог. Конечно, начал действовать в соответствии с состоянием, - слава Богу, страха не было, было напряжение, серьезность. Я повел диалог, переключил внимание на себя, подбрасывая "попутчику", как бы между прочим, сведения, свидетельствующие, что у меня в городе есть надежный круг и связи, а своим состоянием и тоном подтверждал, что я уверен в себе и не боюсь. Но не это главное - это все внешнее. Оно рассыпалось бы, потонуло бы, если бы не вера и помощь Свыше. Так въехали в город. Я шепнул другу, как найти дежурного в здании местного концертного зала, где есть телефон, - там были знакомые, а сам решил, если что, задержать встретившего нас. Но он был явно в растерянности: прежнего напора, уверенности не было и близко.

Да, ничто не сильно против Света Владыки, если призван в доверии".

"Это было года два тому назад. Сын и муж решили подработать и перегнать в Казахстан несколько новеньких "Волг". Стояла поздняя осень, и в тот день, когда они отправлялись, погода была на удивление скверной. Шел такой сильный и густой мокрый снег, что я надеялась, что поездку перенесут. Но график есть график, они уехали.

И вот что они рассказали потом.

Погода была отвратительная. И их караван из четырех машин тронулся в путь довольно поздно. Коля в дорогу всегда берет с собой кассету с записью Мантры, побеждающей смерть. И на этот раз он ее тоже взял. Сел, поставил кассету, они поехали. Дорога как масло. Видимость почти нулевая. Он решил послушать прогноз погоды, выключил кассету, стал слушать радио. Как только Мантра перестала звучать, одна из машин тут же стала сползать в кювет. И потребовалось некоторое время, силы и нервы, чтобы караван снова смог тронуться в путь. Снова звучит Мантра - и путь спокоен. Вторая попытка услышать прогноз погоды оборачивается неприятностями с ГАИ. Здесь Николай задумался и говорит сыну, что такие совпадения довольно странны. На это был дан приказ Мантру не выключать, обо всех новостях Николаю будут сообщать другие водители.

В итоге они доехали до Астрахани без приключений, хотя опоздали по времени на паром, но он по какой-то причине задержался, тем самым дав им возможность переправиться через Волгу, и даже пограничники и таможенники Казахстана смогли все оформить без проволочек. В результате они сэкономили два дня и довольно солидную сумму в валюте, предназначенной для оформления транзита.

Теперь сын всегда просит у отца в дальние поездки Мантру, побеждающую смерть".

В фирме, в которой я работаю, сложились очень напряженные отношения между начальником нашего отдела и руководителем организации. Организация сама маленькая, нас всего 18 человек. Потому конфликт разделил всех работников на два лагеря. Все это - с обсуждениями в кулуарах, с японским саботажем в выполнении распоряжений, с амбициями. В этот период в коллектив пришла женщина (моя ровесница - лет 40-45). За две недели, которые меня не было на работе (я болела), она сумела испортить отношения почти со всем коллективом. Это ни в коем случае не были скандалы. Она просто так себя вела. Была как бы отдельно от всех, надменна, раздавала всем кучу мелких и крупных указаний не являясь при этом начальником, а будучи равной со всеми. Она быстро поняла, кто здесь главный и стремительно сблизилась с руководителем. Я буду называть его С. Когда я вышла на работу, то, войдя в комнату, буквально почувствовала, как на меня свалилась вся эта ненависть и неприятие одних другими. (Дело в том, что и С. и начальник отдела И. - мои хорошие друзья, и нас связывает не только работа.)

Дошло до того, что эта женщина, назову ее Т., уже не могла находиться в нашей комнате, и ее пересадили в соседнюю. Но работа наша тесно связана. Поневоле мы соприкасались.

С первого взгляда на Т. видно: человек властный, использующий для достижения своих целей сплетню, лицемерие, подхалимаж, но при этом абсолютно не сомневающийся в своей правоте и исключительности. Обсуждать с ней что-либо невозможно. Она только слушает - ни да, ни нет. Потом идет к С. и рисует картину в выгодном ей свете.

И, конечно же, буря разыгралась. С. - лев. Все возражения против своих распоряжений воспринимает очень личностно. Теряет голову. Говорит, не терпя возражений. В этот день они пришли к нам вдвоем - С. и Т. к нам в комнату, и С. долго "возил нас всех лицом об стол". (Дело в том, что я эту ситуацию предвидела и ждала со дня на день. Поэтому у меня было заготовлено несколько ключевых фраз. Все остальные я доверила Богу.) Пока начальник нас учил уму разуму, я настроилась на луч Учителя, открыла сердце Высшей Силе. Первая фраза была готова - я ее сказала. И С. будто споткнулся. Ему пришлось объяснять. Я апеллировала к интересам дела, к выгоде фирмы - "или же он хочет ублажить чьи-то амбиции?". Когда С. понял, что его позиция проигрышна, натиска не получилось, он сказал: "Разбирайтесь сами", и ушел, оставив Т. с нами. Она быстренько удалилась.

В этот день был мой день рождения. У нас принято устраивать небольшой фуршет. И на всех наших застольях я всегда говорю тост. Я обязательно выбираю притчу или понятие из Учения и создаю маленькую сказку, доступную для их понимания. (Мой муж, он работает со мной, называет это операцией без наркоза.) Я считаю, что мне кое-что удается, потому что однажды мне сказали, что после моих "тостов" не хочется пить, а хочется думать. И в этот раз я рассказала им одну легенду. В конце я сказала, что сердце другого человека - зеркало, в котором мы видим свое отражение, и если мы уважаем внутренний закон этого человека, то наше отражение красиво, а если нет - то отражение соответствующее.

И вроде бы все закончилось мирно. Но на следующий день мы встретились, и я поняла, что эта Т. ничего не прощает. Она хочет власти и победы. Три долгих дня я искала выход. Я плохо к ней относилась, я ее осуждала, я хотела ей помешать - но я ее не любила. Я открыла "Невидимую броню" (главу 3: "Нравственность, защищенность и защита"). Я читала о справедливости защиты и справедливости защиты как нападения. Я читала пункты этического кодекса истиной защищенности. Я каждый день часами (больше обычного) медитировала на эту тему. Я искала выход.

А тем временем Т., увидев, что я не скрываю своего возмущения ее поступком, стала крепить дружбу с каждым членом нашего коллектива, исключая, естественно, меня. Она приглашала их по одному в свой кабинет и подолгу разговаривала с ними за жизнь. Поддакивала, сочувствовала, улыбалась, слушала. Они выходили, плевались. А потом говорили: "Но вроде она не такая уж мымра".

Да, я хочу добавить, что в нашем коллективе я ни с кем не поддерживаю "дружбы как обсуждения кого-то с кем-то". У меня со всеми ровные отношения, скорее приятельские, включая С. и И. Ни с кем не обсуждаю распоряжения руководства, никто не знает точно, а что же такое "Беловодье", и чем я увлекаюсь. На работе я работаю. Хотя вне работы я иногда разговариваю об их проблемах, говорю о том, что могло бы помочь в лечении какой-то болезни или решении трудной ситуации. Все воспринимают это как мою начитанность, никак не предполагая что-то другое.

Через три дня, в утренней медитации, я после всех усилий вдруг получаю озарение. Такая простая форма: "Т. - мой враг, и я ее люблю" - вдруг стала настолько объемной, глубокой. Я прожила и осознала ее, как некое озарение. И я помню, что, выйдя из медитации, я была иной. Во мне была твердость и сострадание одновременно. И я знала, что победила. Что - да, будут разные события, и мы не перестанем быть врагами, но все это будет только отрыжкой физического плана. Потому что, там, в Тонком Мире, я победила себя! Своих "драконов"!