Суть обучения состоит в следующей последовательности шагов:

- во-первых, нужно вооружить заинтересованных людей хорошей теорией воспитания защиты и защищенности; - во-вторых, не менее важно дать правильную стратегию жизни, которая отводит ненужные или слишком тяжелые удары; - в-третьих, следует научить людей основам общей духовной практики, предполагающей умение правильно наблюдать за собой и осознавать себя, молитву, медитацию, искусство дыхания, воспитание в себе положительных черт и свойств; - в-четвертых, необходимо освоить методы и приемы общей защищенности, о чем подробно говорится в "Невидимой броне"; - в-пятых, можно приступить к детальной проработке приемов и методов специальной защиты; - в-шестых, научить людей применять полученные методы в самых разнообразных жизненных ситуациях.

Система, повышающая защищенность и обучающая защите, имеет несколько уровней и степеней освоения. В зависимости от запросов человека можно говорить о начальном и продвинутом уровне защищенности. Иногда бывает достаточно дать небольшую подсказку и несколько советов, и через некоторое время человек полностью овладевает этим искусством, решая все свои проблемы. Мне встречались люди, которые хотели настолько быстро научиться основам защиты, что самостоятельно осваивали методы и советы и достигали гораздо более высокого уровня, чем можно было изначально предположить.

Был у меня на консультации человек, который начинал осваивать новую для себя деятельность, связанную с публичными выступлениями и лекциями. Он неплохо владел речью и своей специальностью, но не мог уверенно и раскованно держаться на сцене. После лекций у него почти всегда происходил нервный срыв. Он почти заработал язву желудка и не знал, что делать дальше. Выяснив механизм и природу возникновения зажима, я предложил ему, во-первых, научиться глубоко расслаблять свое тело и, во-вторых, правильно настраиваться на будущую лекцию, представляя, что он читает ее с расслабленными мышцами, уверенно, спокойно и в приподнятом настроении. Оказалось, чтобы добиться потрясающих успехов, ему хватило всего одного практического сеанса по обучению методам мысленного снятия стресса и вхождения в уверенный образ лектора. Через год он собирал на своих лекциях сотни людей. Когда он пригласил меня на лекцию, я просто не узнал его - настолько разительной была перемена. Он скромно пояснил: "Я всерьез воспринял ваш совет, обложился книгами и каждый день занимался не меньше часа".

В каких-то случаях требуется потратить больше времени и усилий. Человек должен пройти индивидуальное или коллективное обучение практическим методам, вникнуть в теорию, изменить свою жизненную философию, почитать соответствующую литературу, потренироваться на преодолении жизненных препятствий. Пусть не сразу, но вокруг него обязательно вырастет невидимая броня, которая отведет от него замах вражеской руки и выведет из-под катка тяжелых обстоятельств.

Конечно, обучавшиеся у меня не стали напоминать бойцов из группы "Альфа", но о том, что полученная наука им помогла, свидетельствуют их собственные признания.

"Я стояла в очереди за билетом. Народу было много, вокзальное помещение очень душное, в воздухе веяло раздражением. Когда моя очередь и окошечко билетера начали приближаться, какая-то новая, не стоявшая в очереди, женщина подошла и начала тихо просить меня, чтобы я пустила ее на минутку задать вопрос. Я ничего не ответила, и она встала передо мной. Все промолчали. У окошка она долго задавала вопросы, а потом стала покупать билеты на целую группу людей. Очередь возмутилась, но эта женщина буквально вцепилась в кассу и не отошла, пока не сделала все, что ей требовалось, заняв при этом не меньше пятнадцати минут. Люди пришли в ярость, кричали на нее, но она, уходя, показала на меня: "Что вы на меня сейчас орете. Надо было на нее орать, когда она меня пускала". Повернулась и ушла. Я чуть не поперхнулась от такой наглости. Тут объявили перерыв на 20 минут. Все на меня набросились. Каких только обвинений и злобных слов я не наслушалась. Кричали, что меня надо выкинуть из очереди. Страсти не остывали. Я могла: 1) молчать, не отвечая на обидные слова, и 2) вступить в словесную схватку. На мгновение задумавшись, я решила молчать, потому что спорить с обезумевшими людьми бесполезно. Поскольку слушать было обидно и неприятно, я решила вначале справиться с раздражением и обидой. Для этого я, как нас учили, отделила свое "я", внутреннего наблюдателя, и стала смотреть на возникающее в сердце облачко ответного раздражения. Оно замедлило свой рост, а когда я мысленно подышала, сознательно выводя его наружу, оно рассеялось, и я успокоилась. Потом я решила успокоить страсти вокруг и начала произносить про себя Иисусову молитву: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас!" Через пару минут очередь замолчала, а мужчина, кричавший на меня, прошипел: "Из-за вас я сегодня билет не купил" и ушел из очереди".

"Есть у меня родственник, очень острый на язык человек. Он привык все время отпускать в мой адрес издевательские шутки. Но при этом к нему не придерешься - издевательства он облекает в вежливую форму. Меня это очень задевало. Сколько раз я с ним мысленно спорил, заготавливал фразы, но все сразу из головы выветривалось. Потом я уехал в Москву. И вот этим летом я побывал на родине и провел вечер в компании родственников. Я заранее ждал "наездов" и решил подготовиться. Я решил создать в сознании образ идеального уверенного человека, которого голыми руками не возьмешь. Вначале я, как меня учили, попытался понять глубинную причину своих неудач. Я более внимательно просмотрел ситуацию и увидел, что попросту боюсь, что он снова покажет всем свою силу и превосходство надо мной. Тогда я попробовал вспомнить: а перед кем он пасует? Перебрал всех родственников и увидел, что единственным человеком, которого он не решался задирать, был мой отец. Отец снисходительно улыбался и спокойным тоном давал ему понять, что ему очень скучно слушать его шутки. Тот быстро отставал. Отцу при этом было безразлично, что о нем подумают другие. Мне же наоборот, важно было доказать, что я нечто собой представляю, для этого все время приходилось напрягаться. Я попробовал растворить, как это было на наших медитациях, свою эмоцию, возникающую по отношению к нему, и добиться такого же равнодушия. Мне пришлось всерьез вжиться в образ отца, чтобы понять: как это может быть, когда ничто "не колышет" и чувствуешь себя легко и уверенно, не боишься быть небрежным. Только тогда я понял, что такое свобода. После этого я мысленно несколько раз "проиграл" в сознании ситуацию будущей встречи и провел разговор так, как мне хотелось. Мне удалось спокойно думать о родственнике, и я почти перестал бояться разговора.

При встрече родственник некоторое время пристально смотрел на меня и молчал, видимо, желая почувствовать, какая перемена во мне произошла. Потом он попытался начать разговор в привычном стиле, когда он подкалывает, а я завожусь, говорю неловкие фразы и замолкаю. Причем когда я молчал, я считал, что проявляю слабость, и все это видят. На этот раз я твердо решил дать ему сдачи. Мое решение отреагировать именно так пришло спонтанно, когда я, сидя за столом, начал настраиваться на спокойную реакцию в духе поведения отца. Но мое поведение отличалось от отцовской реакции, который ограничивался иронической усмешкой, совершенно обезоруживающей этого человека. "Виктор, у меня к тебе одна убедительная просьба, сказал я ему значительным голосом, заставившим весь стол замолчать, - ты не мог бы заткнуться и никогда больше не разговаривать со мной в таком тоне?" Он вспыхнул - с ним в кругу родственников никто так никогда не решался говорить, и попытался продолжить: "Ну надо же, какой крутой приехал. Тебя так в Москве научили или в зарубежных поездках?" (Он знал, что мне иногда приходилось выезжать в Европу.) Тогда я, повинуясь внутреннему голосу, как будто сказавшему мне, что сейчас есть возможность окончательно пресечь эту дурную практику насмешек, ударил кулаком по столу и повторил: "Я еще раз тебе говорю, чтобы ты прекратил разговаривать со мной в таком тоне". Люди оцепенели, хозяйка начала что-то быстро говорить, пытаясь замять назревающий скандал. Несколько человек сказали ему: "Виктор, ты, в самом деле, кончай людям настроение портить!" Он что-то пробурчал и замолчал до конца вечера. С тех пор в компаниях он стал избегать меня, а я совершенно перестал его бояться. Не могу понять, почему, настраиваясь на один стиль поведения, я вдруг повел себя совершенно по-иному, и из меня вылезла совершенно неожиданная реакция".