Нокс вскочил посреди ночи. Он был настолько дезориентирован, что ему почудилось, будто он снова оказался в тюрьме. В холодном темном карцере. Мужчина застонал, ощущая одиночество и леденящую душу безысходность. Вот только здесь было тепло. И рядом с ним кто-то лежал. Мягкое тело с приятно пахнущими волосами и круглой попкой, соблазнительно прижатой к его органу. Аромат груш.

Его тело знало эту девушку. Оно ее хотело. Нокс провел ладонью по ее бедру и скользнул мимо пупка к манящему холмику. При первом же прикосновении его пальцев ее бедра послушно раздвинулись. Она была готова его принять.

Брайар вздохнула, простонала его имя и потерлась ягодицами о его орган. Нокс не стал колебаться. Убрав руку, он прижался к ней и одним сильным толчком вошел в ее тело. Его окружила горячая теснота, и он начал тереться о стенки ее пещерки, скользя во влажном тепле. Еще никогда ему не было так хорошо. Секс с этой девушкой был просто идеальным.

Брайар тихо вскрикнула – раз, другой, и его ладони нащупали ее груди, разминая мягкие бугорки. Нокс перекатился, прижав ее к постели и не переставая двигаться – входить и выходить из ее тела, все чаще и сильнее.

– Нокс, да, да, да…

Звук собственного имени привел его в исступление. Брайар туго обхватывала его орган, которому становилось все теснее. Она сжимала его подобно кулаку, по мере того как нарастала скорость и сила его толчков. Наконец Нокс застонал и кончил, излившись в эту тугую и влажную жару.

Он упал на ее послушное тело. Еще никогда в жизни он не испытывал такого полного удовлетворения.

– Э-э, – произнесла девушка, – ты немножко тяжеловат.

Нокс напрягся и резко сел на кровати.

Широко раскрытыми глазами он смотрел на Брайар, которая тоже медленно приподнялась и села рядом с ним.

Нокс провел ладонью по голове, ероша волосы на затылке – там, где они были наиболее короткими.

– О боже!

Он только что трахнул Брайар. Полусонную. Без презерватива.

– Т-ты в порядке?

Нокс с силой втянул в легкие воздух, спрашивая себя, во что он превратился. Именно этого он боялся больше всего на свете: того, что «Девилс Рок» сделала из него чудовище, уничтожающее тех, кто был слабее его.

Девушка натянуто усмехнулась и, вместо того чтобы закричать: «Ты монстр! Убирайся отсюда к чертовой матери!», сказала:

– Неплохой, хотя и довольно неожиданный способ пробуждения.

– О, черт, Брайар! – Нокс протянул к ней руку, но тут же уронил ее на постель. – Прости. Я не…

– За что ты извиняешься? Я тоже этого хотела. Я не попросила тебя остановиться. Не сказала «нет».

Не сказала «нет».

Нокс попытался найти утешение в ее словах. Это сработало, и все же он не был уверен, что подчинился бы, если бы Брайар попыталась его остановить. К его горлу подступила тошнота. Он и в самом деле не знал ответа на этот вопрос. Он ненавидел себя. Как он мог быть… таким? Ноксу стало ясно, что он должен держаться как можно дальше от Брайар Дэвис. Пока он не сломал ей жизнь – так же, как свою собственную. Нокс провел руками по волосам.

Брайар вздохнула. Она была совершенно спокойна, в то время как он находился на грани нервного срыва.

– Полагаю, что, не воспользовавшись презервативом, ты действительно поступил довольно беспечно, – признала она, и только теперь Нокс уловил в ее голосе дрожь. Она была далеко не так спокойна, как он думал.

– Брайар, я здоров, – попытался заверить ее Нокс. Ему так хотелось ее утешить. – Я не принимаю наркоту… И у меня уже очень давно никого не было.

Сейчас ему казалось, что у него никогда никого не было. Потому что, когда он был с девушкой в последний раз, он был совершенно другим человеком. Мальчиком. Ноксом Каллаганом из другой жизни. Из другого мира и эпохи. Тот Нокс Каллаган, возможно, и был достоин такой девушки, как Брайар Дэвис. Он мог бы пригласить ее на настоящее свидание. Именно так поступают порядочные люди. Парни, которые никогда никого не убивали. Парни, которые не проводили лучшее время своей жизни в клетке.

– Правда? – немного поколебавшись, спросила Брайар.

Он шумно вздохнул и признался в том, что она хотела услышать. В том, что она имела право услышать.

– У меня никого не было с тех пор, как меня посадили. С двадцати лет. И в тюрьме у меня тоже не было секса.

Это уточнение было необходимо. Потому что у многих парней там секс был. Как по собственному желанию, так и по принуждению.

– Погоди… но тебя же выпустили почти два месяца назад.

– Ну да.

– И ты не…

Брайар не удалось скрыть изумление. Даже в темноте Нокс увидел, как широко открылись ее глаза.

– Почему это тебя так удивляет? Я не спал ни с кем целых восемь лет. Что означают какие-то два месяца?

Молчание затянулось. Судя по всему, девушка была шокирована. Нокс протянул руку и убрал волосы с ее плеча.

– Я очень долго обходился без женщины. Ну и решил, что лучше уж я подожду чего-то по-настоящему хорошего. – Чего-то получше быстрячка с едва знакомой девушкой. – А с тобой мне было очень хорошо… медсестра Дэвис.

По ее щекам расползлась тень, и он понял, что она краснеет.

Ноксу стало стыдно, когда он снова вспомнил о своей оплошности.

– Но мне не следовало этого делать. Во всяком случае вот так.

– Если верить календарю, у меня сейчас далеко не самое благоприятное время для зачатия, – быстро произнесла Брайар, как будто пытаясь скрыть смущение.

Она потянулась к простыне, вспомнив о своей наготе. Нокс жадно наблюдал за тем, как она укрывается, пряча тело от его взгляда. Он знал, что видит все эти изгибы в последний раз, и эта мысль доставляла ему острую боль. Тоска затронула даже его орган. Нокс почувствовал, что он снова поднимается, и понял, что ему необходимо убраться к черту, подальше от нее. И как можно скорее. Пока он опять не утратил контроль над собой. Ведь эта девушка была такой милой, и он понимал, что она ему не откажет.

– Маловероятно, чтобы… – снова заговорила Брайар.

Маловероятно. Кому, как не ей, было знать об этом – она была медсестрой, и речь шла о ее собственном теле. И все же Нокс по-прежнему стыдился себя и того, что только что произошло. Не имело никакого значения, какое наслаждение доставила ему эта девушка… ее обнаженное тело. Не имело значения, что ему хотелось снова и снова погружаться в нее. У него не было на это права.

Брайар была опасна для него. Так же, как и он для нее. Рядом с ней он терял над собой контроль. А этого нельзя допустить. Именно утратив над собой контроль, Нокс оказался в тюрьме. Он поклялся больше никогда в жизни не совершать эту ошибку.

Нокс встал с кровати и потянулся к своим вещам. Он оделся в темноте, видя, что Брайар наблюдает за ним. В ее глазах можно было прочесть все ее чувства. Она была такой искренней и совершенно не умела ничего скрывать. И это делало ее еще более притягательной. Понять ее было совсем нетрудно. Ноксу незачем было теряться в догадках относительно того, что она ощущает или думает. В отличие от тех людей, которые окружали его на протяжении восьми лет. В тюрьме он не мог доверять никому, кроме собственного брата, каждую секунду ожидая предательства.

Нокс видел, что ранил самолюбие Брайар, и от этого чувствовал себя еще хуже. Он надел рубашку и замер возле кровати, беспомощно опустив руки и чувствуя пустоту в груди.

– Ты уходишь.

Она произнесла это утвердительным, а не вопросительным тоном. Брайар подняла подбородок, как будто то, что он покидал ее среди ночи, нисколько ее не задевало. Как будто он только что не трахнул ее и не убегал, поджав хвост. «Мне на это наплевать», – говорила она всем своим видом.

– Мне надо идти.

Вместо ответа Брайар кивнула.

– Ты дашь мне знать? – добавил Нокс, пристально глядя на нее.

Ты дашь мне знать, если я исковеркал твою жизнь и ты забеременела?

– Конечно, – быстро ответила она.

Слишком быстро. И Нокс понял, что Брайар лжет. Она не станет ему ни о чем сообщать. Порядочная, ответственная, чистая девушка не обратится за помощью к преступнику, с которым она провела ночь. С ее точки зрения это был конец. Если бы на горизонте не замаячила вероятность отцовства, он бы с этим смирился. Но он напомнит ей о себе.