Рядом с ним, держа его за руку, сидела жена. Ее приятное лицо было искажено тревогой.

Брайар вздохнула, ощущая резкий запах антисептиков и стирального порошка, напомнивший ей о двух семестрах, проведенных в больницах. Некоторые люди ненавидели больницы, но на нее они действовали успокаивающе. Тут пострадавших людей ставили на ноги. Во всяком случае, так происходило чаще всего.

Учитывая полученные доктором Уокером травмы, врачи хотели оставить его под наблюдением хотя бы до утра. К счастью, все кости были целы, но он был немолод, да и железным здоровьем и силой не отличался. Джосае тоже повезло, и сейчас он отлеживался в другой палате. Брайар уже навестила его, как только ее выпустили из отделения скорой помощи.

То, что они, все трое, остались в живых, было настоящим чудом.

Что касается Мерфи, его сразу увезли в операционную и они еще ничего о нем не знали.

– Я просто хочу забраться в собственную постель и проспать дня три, а то и больше.

Брайар вытерпела обследование в отделении скорой помощи и ответила на все вопросы тюремного персонала. Была почти полночь. Только что закончился самый длинный день в ее жизни, и девушке хотелось поскорее оказаться дома.

– Что ж, тогда не вздумай являться в понедельник на работу. И во вторник тоже. Возьми неделю отпуска. Возможно, прежде чем снова приступить к своим обязанностям, тебе стоит обратиться к психотерапевту…

– Я уверена, что со мной все будет в порядке. Мне всего лишь нужно немного отдохнуть. Не беспокойтесь.

Глядя во встревоженные глаза доктора Уокера, Брайар поняла, что уговоры бесполезны. Он все равно будет беспокоиться о ней.

– Брайар, ты пережила серьезную психологическую травму.

Миссис Уокер накрыла ладонью пальцы мужа и поморщилась, глядя на лицо девушки. Брайар знала, что выглядит так, словно стала жертвой крушения поезда. Обследование показало, что все кости ее лица целы, но для того, чтобы сошел отек и она перестала напоминать боксера-профессионала после поединка, требовалось время.

– Ты уверена, что не хочешь, чтобы мы позвонили твоим родителям?

Брайар ненавидела, когда ее жалели, и именно поэтому, повзрослев, предпочитала, чтобы все вокруг считали ее отца классным. Она прилагала максимум усилий к тому, чтобы скрыть от окружающих подробности своей жизни с родителями.

– Я вам очень благодарна, но не стоит. Я в полном порядке. Серьезно. Все могло бы закончиться гораздо хуже. Я так рада, что все мы уцелели.

Доктор Уокер кивнул и произнес имя, которое всю ночь крутилось у Брайар в голове.

– Каллаган, – изумленно проговорил врач, – он нас спас. Он спас тебя от…

– Знаю, – перебила его девушка.

Не потому, что ей не хотелось говорить о Каллагане. Она не желала слышать о том, что с ней чуть было не произошло. Что же касается Нокса, она готова была говорить о нем бесконечно.

Брайар хотела убедиться в том, что с ним все в порядке. Выводя его из медпункта, надзиратели, похоже, не делали ни малейшего различия между ним и двумя другими заключенными. Когда тюремная администрация расспрашивала Брайар о нападении, которому она подверглась, она твердила, что Нокс Каллаган не только невиновен в происшедшем, но еще и спас их всех.

– Вы беседовали с тюремным начальством? – спросила девушка у доктора Уокера.

– Не беспокойся, я не жалел красок, описывая его героические действия.

Брайар с облегчением вздохнула. Она надеялась, что показания доктора и Джосаи дополнят ее рассказ. Девушка как будто наяву снова и снова видела, как тащат Каллагана к двери, и с ужасом думала о том, что его, возможно, опять бросили в карцер… или наказали каким-то другим образом.

– Как ты доберешься домой? – спросил доктор Уокер.

– Я позвонила соседке. Она ждет меня внизу.

Ни за что на свете Брайар не стала бы звонить сестре. Она надеялась, что Лорел никогда не узнает о том, что с ней произошло.

– Постарайся как следует отдохнуть, дорогая, – сказала миссис Уокер, сочувственно глядя на нее.

– Спасибо. – Брайар обернулась к своему начальнику. – Доктор Уокер, вы тоже берегите себя.

Она улыбнулась, отчего ее лицо свело болью, и поспешила покинуть больничную палату.

Шелли ожидала Брайар в коридоре, прислонившись к стене.

– Извини. Я хотела освободиться раньше. Меня чуть было не оставили на ночь. Еле отбилась.

Шелли нахмурилась, всматриваясь в лицо соседки.

– Может, тебе действительно лучше…

– Только твоих нотаций мне не хватало. Что может быть лучше дýша и собственной постели? Больше мне ничего не нужно.

Шелли кивнула, но взгляд ее темных глазах оставался встревоженным.

– Ты ела? Может, по дороге остановимся и что-нибудь купим?

– Нет, дома наверняка что-то найдется. – Впрочем, аппетита у Брайар все равно не было. – Спасибо, что приехала за мной. Кто остался с детьми?

– За ними присматривает миссис Гупта с первого этажа.

Брайар рассеянно кивнула:

– Спасибо ей.

– Она любит детей и с удовольствием согласилась побыть с ними.

На улице похолодало. Девушки подошли к автомобилю Шелли, оставленному на парковке. Брайар была очень благодарна подруге за то, что та не расспрашивала ее о недавних событиях, довольствуясь тем, что ей уже рассказали. Было ясно, что Шелли чувствует: Брайар хочется помолчать. Именно поэтому она и позвонила соседке. С ней было легко. Никакого осуждения, никаких нравоучений. При мысли о том, что о событиях сегодняшнего дня может узнать Лорел, Брайар охватил ужас. «Я тебе говорила!» – послышался ей голос сестры.

Вскоре Шелли уже припарковалась возле их дома, и они вместе поднялись по лестнице.

– Ты уверена, что тебе ничего не нужно? – спросила соседка, останавливаясь рядом с Брайар у двери в ее квартиру. – Если ты не хочешь оставаться одна, можешь переночевать у нас. Дети обрадуются, когда утром увидят тебя. А я поджарю оладьи…

Брайар покачала головой. Больше всего на свете она мечтала остаться в полном одиночестве в стенах своей квартиры. Ей хотелось запереть дверь и полностью отгородиться от мира.

– Спасибо, но я действительно в полном порядке.

– Ну хорошо. Завтра дай о себе знать, чтобы я не волновалась, договорились?

Шелли шагнула к Брайар, обняла ее и несколько раз похлопала по спине, прежде чем выпустить из объятий.

Оказавшись в своей квартире, Брайар на несколько долгих секунд прислонилась к входной двери, наслаждаясь тишиной. Она дома, целая и невредимая, и ей больше ничто не угрожало. Благодаря Ноксу Каллагану. Ноксу Каллагану, человеку, не лишенному благородства, но все еще запертому в тюрьме. То, что он находился там вместе с такими людьми, как Гронски и Притчард, казалось Брайар верхом несправедливости.

Она шагнула в ванную, где торопливо сняла с себя униформу. Девушка затолкала одежду в угол, в полной уверенности, что больше никогда ее не наденет.

Брайар замерла перед зеркалом, вначале изучив свое изуродованное лицо, затем переведя взгляд на покрытые кровоподтеками руки. На каждом предплечье красовалось четыре совершенно отчетливых отпечатка.

Лицо Брайар сморщилось, и из глаз хлынули слезы, сдерживать которые было выше ее сил. Скользя обнаженной спиной по стене, девушка опустилась на корточки, не сводя глаз со своего искаженного болью отражения. Обхватив руками колени, она рыдала, вытирая мокрые щеки и нос. Брайар оплакивала то, что сегодня произошло. Она едва не превратилась в жертву. Совсем как ее мать.

И еще она оплакивала Нокса Каллагана, по-прежнему запертого в тюрьме.

Нокс шагнул в комнату, не вполне осознавая, что происходит. Она была ему знакома, как и сидящие за столом люди. Но они смотрели на него так пристально, что ему показалось, будто его изучают под микроскопом. Именно сюда его приводили четыре месяца назад на первое слушание об условно-досрочном освобождении.

С тех пор как Нокса бросили в карцер, прошла неделя. Если бы из-за того, что случилось в медпункте, ему угрожали неприятности, последствия не заставили бы себя ждать и тюремное начальство уже приняло бы меры. Он не расхаживал бы по тюрьме, как обычно.