– Я понимаю, – прошептала Кэролайн. Ее нежные руки коснулись его запястий.

– Я привел вас сюда, чтобы вы поверили: я знаю, что значит бороться за выживание. Ради того, чтобы сохранить жизнь и добыть кусок хлеба, мне многое приходилось делать... Некоторые вещи могли бы вас шокировать.

– Я не верю, что вы способны на что-то дурное.

– Уж лучше вам поверить в это, – хрипло сказал Адам. – Не стану отягощать вашу память не слишком приятными подробностями, но в моей жизни случалось всякое... Я привел вас сюда с совершенно конкретной целью – дать вам понять, что я собой представляю. Пока я жил в этой комнате, жизнь преподала мне много жестоких уроков. Я усвоил их, и этот опыт повлиял на то, каким я стал. Такое невозможно ни забыть, ни изменить.

– Я знаю, что вы можете быть высокомерным, – тихо произнесла Кэролайн. – Иногда даже упрямым... А еще у вас железная воля. Но я уверена – вы не из тех мужчин, что могут воспользоваться неопытностью женщины, а потом, наигравшись, отшвырнуть ее прочь... очернив и опозорив в глазах света.

– Значит, теперь вы верите, что я никогда не причиню вреда ни вам, ни вашим тетушкам?

– Да. Вы никогда не сможете разрушить чью-то жизнь ради выгоды или по одному подозрению. Правда – вот то, к чему вы стремитесь всей душой.

Кэролайн заметила, что Адам перевел дыхание. Напряжение, владевшее им, несколько ослабло. Адам провел большим пальцем по теплым трепещущим губам молодой женщины.

– Я благодарен вам за это доверие, – проговорил он, и Кэролайн удивилась глубине его голоса. Но не успела она подумать, чем вызваны хрипловатые нотки, как он спросил: – Могу я узнать, что именно в моих словах было решающим для вас?

– Если вам так уж обязательно это знать, то пожалуйста: дело в моей интуиции. С самого начала я чувствовала, что вам можно доверять... Даже несмотря на то что вы назвались фальшивым именем и, следуя логике, были недостойны доверия.

– Ну конечно, я был недостоин...

– Я должна думать не только о себе.

– Да, ведь есть еще Эмма и Милли.

– Вот именно! Но сегодня... Сегодня вечером глупые трюки миссис Толлер привели вас в ярость, и вы решили наказать ее. Но преждевременное разоблачение может повредить вашему расследованию, а я этого вовсе не хочу.

– И тогда, чтобы удержать меня от опрометчивого шага, вы открыли мне свой секрет.

– Да.

– А теперь и вы знаете кое-что о моих тайнах. – Взгляд Адама потеплел, и у Кэролайн перехватило дыхание. – Раз уж сегодня такая необычная ночь, я хочу раскрыть вам еще один секрет.

– И что же это? – Голос был едва слышен, а сердце девушки замерло в ожидании и надежде.

Адам нежно провел рукой по ее щеке:

– Тот факт, что вы не вдова, значительно осложняет ситуацию. Но должен признать, я рад, что вы не в трауре и что нет человека, с которым вы мечтали бы соединиться вновь, пусть и в ином мире.

– Но почему это так важно для вас?

– Потому что я хочу поцеловать вас... Я хочу этого больше всего на свете и не желаю, чтобы между нами стояло привидение.

– О да, – прошептала Кэролайн, – сейчас... Его поцелуй был столь страстным, что Кэролайн едва не лишилась чувств. Она вряд ли устояла бы на ногах, если бы не крепкие объятия Хардести.

– Адам, – выдохнула она, совершенно позабыв об осторожности.

– Такая страстная, такая милая, – шептал он, и его руки скользили по ее телу.

Кэролайн обвила его шею руками и несмело коснулась губами твердых и горячих губ. То, что она ответила на ласку, послужило ему разрешением, и второй поцелуй был куда более откровенным и требовательным. В следующий момент Кэролайн почувствовала, что Адам распускает шнурки ее корсажа – хитроумно скроенная деталь одежды играла одновременно роль неизбежного корсета. Теперь он приоткрылся, словно доспехи воина.

– Никогда не мог понять, как женщины носят подобные вещи, – пробормотал Адам. – Должно быть, ощущение такое, словно носишь на себе тесную клетку.

– Но зато, когда клетка открывается, испытываешь просто фантастическое чувство, – мечтательно произнесла Кэролайн. Едва слова слетели с ее уст, как она с ужасом осознала их двусмысленность. – Боже, я не то хотела... я не имела в виду...

Адам усмехнулся и быстро закрыл ей рот поцелуем. Потом сказал:

– Не нужно ничего объяснять. Я все прекрасно понимаю.

– Может, лучше я сама? – робко предложила Кэролайн.

– Ни в коем случае! – И Адам принялся терпеливо расшнуровывать ее корсаж. – Это занятие напоминает мне праздник. Так разворачиваешь изысканно упакованный подарок. Никогда нельзя недооценивать прелести предвкушения.