«Я все же решилась на это», – думала Кэролайн, глядя на мужчину, сидящего напротив. Удивляясь собственной дерзости, она воспользовалась относительной свободой, которую ей обеспечивал статус вдовы. И вот теперь она в карете с джентльменом – и каким! Это самый восхитительный мужчина из всех, встреченных ею прежде: знакомых, незнакомых и просто героев книг.

Жаль, что говорить они будут об убийстве – не слишком романтичная тема для беседы, но нельзя желать слишком многого.

Кэролайн посмотрела на Адама. Тот устроился вполне удобно, вытянув ноги и опершись локтем о дверцу. Нужно держаться увереннее. Пусть думает, что для нее самое обычное дело – разъезжать по улицам Лондона в одной карете с мужчиной.

– Думаю, можно с уверенностью сказать, что слухи о соперничестве Ирен Толлер и Элизабет Делмонт подтвердились. Любви друг к другу они явно не питали, – начал Хардести.

– Вы правы. – Кэролайн изо всех сил старалась сосредоточиться. – Миссис Толлер даже не пыталась сделать вид, что смерть коллеги ее опечалила. Скорее наоборот – она рассматривает это убийство как возмездие за некие преступления.

Адам насмешливо приподнял брови:

– Не знаю, как насчет возмездия, но с уверенностью могу заявить, что ни один дух, какими бы мотивами он ни руководствовался, не стал бы покидать потусторонний мир, чтобы раскроить череп женщины таким прозаическим орудием, как каминные щипцы.

– Я тоже так думаю. – Девушка невольно поежилась. – Это слишком уж похоже на преступление человека – так жестоко разделаться с ближним.

Адам задумчиво смотрел в окно. После небольшой паузы он сказал:

– Толлер явно недолюбливала соперницу. Или даже ненавидела. Ее сегодняшнее поведение говорит о сильном чувстве. Она может что-то знать об убийстве.

– Мне только что пришло в голову, что миссис Толлер сама могла это сделать, – прошептала Кэролайн. – Ревность к профессиональным успехам соперницы и зависть могли толкнуть ее на убийство.

– Это возможно, – кивнул Адам. – Но на данный момент меня больше волнуют детали преступления, которые стали известны прессе. Или не стали известны...

– Вы читали утренние газеты? Все до единой поместили отчеты об убийстве и во всех подробностях расписали необычные детали преступления: разгром, учиненный в квартире, и разбитые часы, найденные рядом с телом жертвы.

– Там было на что посмотреть, кроме мебели и часов, – меланхолично заметил Адам.

– Не понимаю.

– Когда я нашел тело Элизабет Делмонт, она лежала лицом вверх на ковре в той комнате, где проводился спиритический сеанс. Лицо ее было закрыто фатой, пропитавшейся кровью. Думаю, это сделал убийца.

– Мой Бог, – прошептала потрясенная Кэролайн.

– Кроме того, на груди женщины, на корсаже ее платья, лежала черная брошь – одна из столь модных нынче траурных безделушек – с портретом красивой молодой девушки, одетой в платье невесты. К портрету был прикреплен белокурый локон.

– Вы хотите сказать, что брошь просто лежала на платье? Она не была приколота к корсажу?

– Нет. Просто кто-то аккуратно положил ее на тело. Так же, как вуаль.

Кэролайн вдруг стало холодно и неуютно. Она обхватила плеч и рукам и.

– Да уж, странностей хоть отбавляй, – пробормотала она. – Брошь и вуаль указывают на что-то глубоко личное в качестве мотива преступления. Это никак не может быть жадная экономка или случайный грабитель.

– Человек, убивавший ради дневника, тоже вряд ли мог так поступить, – размышлял Адам. – Не могу представить себе шантажиста, который стал бы столь драматично декорировать место преступления.

– Если только он не хотел сбить полицию со следа, – быстро отозвалась Кэролайн. – Чтобы сыщики думали, что здесь присутствует личный мотив.

Адам внимательно взглянул на собеседницу. Да уж, глупой ее не назовешь.

– Это весьма интересное предположение, миссис Фордайс, – сказал он. – Отвлечь внимание охотника – это один из самых старых и самых действенных трюков. Некто мог украсть дневник, а затем оставить множество фальшивых улик, дабы сбить полицию с толку. Такое вполне возможно. Непонятно другое – почему все эти необычные детали не попали в газеты?

– Все оказалось намного сложнее, чем мы полагали, – печально вздохнула Кэролайн. – Что вы думаете делать дальше?

– Я хотел бы побольше узнать об Ирен Толлер. Откровенная неприязнь этой дамы к миссис Делмонт делает из нее прекрасную подозреваемую. Но она наверняка не станет отвечать на прямо поставленные вопросы... особенно если ей есть что скрывать.

– Думаете, она не скажет правды?

– Мне кажется, она просто соберет вещички и сбежит, если почувствует, что кто-то идет по ее следу. А мне бы очень не хотелось спугнуть миссис Толлер раньше времени. Сначала мы должны убедиться в ее причастности – или все же непричастности – к преступлению.

– И что же вы намерены предпринять?

– Если именно эта женщина убила Элизабет Делмонт и украла дневник, то наиболее вероятно, что он спрятан где-то в доме, – задумчиво сказал Адам. – Полагаю, мне стоит обыскать ее жилище.

– Вы что, собираетесь вломиться в чужой дом? – Кэролайн подалась вперед. – Боже правый! Нельзя так рисковать! Если эта женщина убила однажды, она, не колеблясь, сделает это снова.

Адам с удивлением рассматривал взволнованную девушку. Потом глаза его потемнели, и он тихо спросил:

– Вы беспокоитесь о моей безопасности, миссис Фордайс?

– Ничего подобного! Просто пытаюсь привнести в ваш план толику здравого смысла.

– Жаль... На минуту мне показалось, что вы искренне озабочены моим благополучием.

– Не нужно меня дразнить, мистер Хардести. – Кэролайн покачала головой и решила подойти к делу с другой стороны.

– Послушайте, – сказала она, – если уж вы решились на столь опасный шаг, не лучше ли сначала хоть немного подготовиться? Мне кажется, было бы разумно сначала ознакомиться с планом дома, в который вы собираетесь проникнуть. К тому же это поможет вам сделать обыск более эффективным и быстрым.

– И что вы предлагаете? – Адам с интересом смотрел на девушку.

– Сегодня миссис Толлер совершенно откровенно рекламировала спиритические сеансы, которые она проводит для узкого круга лиц. Мы могли бы поприсутствовать на одном из этих мероприятий.