Домик ледяной опушки вновь источал холодный дым. Новый обитатель кормил камин замерзшими сердцами. Каждую ночь он пополнял свои запасы, а днем сидел перед камином. В свой первый день в своем новом и теперь родном доме, он обнаружил загадочный осколок. Он стал дорожить им, как ни один безумно влюбленный не дорожит объектом своей страсти. Осколок не был объектом любви Мароза, он был нитью между ним и его желанной, которой он каждый вечер, подкидывая машинально левой рукой сердца в камин, говорил:

— Я люблю тебя, Мара.

— Прости, — выдохнула трубка, перед тем как замолчать.

Игорь со злостью размахнулся и отшвырнул мобилу. Телефон ударился о стенку лифта, послушно разлетевшись на мелкие детали.

Хана трубке, — отстраненно подумал Игорь. Телефон — последняя вещь, которая его сейчас волновала.

Оля ушла. Не к кому-то, а к Кольке! Лучший друг, что б его. А я-то еще радовался, что они ладят. Дурак! — раздраженно думал Игорь. На ум приходили слова и покрепче. — Я за нее душу готов был продать, а она предала меня! Вот тебе и новогодний подарочек, что б его!

Сердце царапнули стальные когти. Как всегда не вовремя напомнила о себе болезнь. Как бы приступа не случилось. Олька-то только из жалости с ним и была! А говорила что любит!

Обида с новой силой сдавила горло, Игорь медленно сполз на пол. Злые слезы застлали глаза, потекли по щекам.

К злости примешался стыд. Двадцатилетний парень, а ревет как девчонка! Такого с ним с детства не было!

Двери лифта разошлись, впуская незнакомую старушку с совсем маленькой псиной. Пикинес с любопытством обнюхал останки телефона, визгливо тявкнул, поглядывая на парня.

Только тебя мне не хватало, — всколыхнулась злость. Энергия требовала хоть какого-то выхода.

Порывисто вскочив, Игорь выскочил из лифта, мимоходом наступив на хвост несчастной собачке. Что-то цепкое схватило штанину. Игорь опустил глаза и с изумлением встретился взглядом с повисшей на ноге псиной. Пикинес злобно заурчал, силясь оторвать кусок джинсов.

— Ах ты! — Коротко размахнувшись, Игорь отправил наглое животное обратно в лифт к опешившей старушке. — На!

Уезжающий лифт разразился приглушенными гневными криками и разъяренным повизгивающим лаем.

Игорь не обратил на них никакого внимания. Плевать.

Мельком глянув на номер этажа, грубо намалеванный шариковой ручкой на стене, он сбежал вниз по лестнице.

Злость если не ушла, то на время отступила. Даже дышать стало как-то легче.

Квартира встретила Игоря непривычным полумраком. Родители ушли в гости, сестра встретит новый год с парнем. А Игорь должен был встретить с Олей. Прекрасной, доброй, милой, ласковой…

Игорь помотал головой, прогоняя вновь подступающую злость.

Надо напиться, — думал он. — Именно сейчас — надо.

Как назло в холодильнике не оказалось ничего подходящего, хотя нет, на самой нижней полке нашлась одна чекушка. Не особо присматриваясь, Игорь налил полный стакан, опрокинул залпом. Горло обожгло, ударило в ноздри, в желудке вспыхнул пожар. Игорь зашелся в кашле. Что за гадость?! Так и сдохнуть недолго!

Глянув на этикетку, Игорь сморщился, чекушка оказалась бутылкой «Хортицы», еще весной приобретенная по чистой воды недоразумению.

Пару секунд он боролся с искушением отправить пойло в помойное ведро. Но, поколебавшись, все же спрятал обратно в холодильник — до худших времен.

Однако сказать, что «Хортица» не принесла определенной пользы нельзя — желание напиться притупилось и теперь вызывало лишь брезгливость.

Игорь постарался вспомнить, как еще глушили горе киношные герои, но в отечественном кинематографе альтернативы не нашлось, а для иностранного под рукой не оказалось ни свободного оружия, ни психиатора.

Слоняться по кухне без дела Игорю скоро надоело.

Хотелось делать хоть что-нибудь. Рвать журнал, кричать в окно, жечь куклу Вуду, кормить попугая. Последнее, кстати, Игорь осуществил.

Подойдя к своей комнате, он замер. Какое-то странное сосущее чувство пронзило сердце, стрельнуло от почек до желудка, заставив парня пошатнуться. Игорь толкнул дверь и вошел. На секунду перед глазами потемнело, комната качнулась, сдавила виски и встала на место.

— Добрый вечер, Игорь Данилович, — прорвался сквозь пелену боли чей-то голос. — Я как раз ждал вас.

— Кто… ты? — настороженно спросил Игорь, силясь разглядеть говорившего. Он мог поклясться, что секунду назад кресло было пусто. Сейчас же в нем уютно расположился импозантный мужчина лет тридцати. Дорогой костюм, золотой перстень, что ни говори, а выглядел странный гость очень презентабельно.

— Не играет особой роли. Но если для вас это важно, можете звать меня Эмилут. Но что же вы стоите на пороге? Проходите, — Эмилут сделал приглашающий жест.

За хозяина себя держит, — чувствуя, как вновь закипает злость, подумал Игорь. — Спокойно, Игорь, если это вор, то очень наглый, а значит есть подвох. Откуда он знает мое имя?

— Д’Маразан, — куда-то в пустоту обратился Эмилут, — принеси хозяину стул.

Игорю захотелось по-детски протереть глаза. От угла отлепился, иначе и не сказать, высоченный, под два метра ростом, дед мороз. Но вот шириной плеч матушка природа его явно обделила, сделав настолько худым, что казалось, он преломится пополам от любого толчка. Яркую внешность дополняла короткая бородка без усов и теплая шапка, косо натянутая на череп. Игорь встретился взглядом с великаном и вздрогнул. В его глазах сквозила какая-то непонятная злая радость. Казалось, долговязый предвкушал интересное зрелище и с нетерпением ожидал начала действия.

Желание высказаться незваным гостям пришлось проглотить вместе с удивлением. Кто знает, сколько еще людей притаилось в квартире? Их способность сливаться с мебелью больше подходила японским ниндзя, чем простым людям.

Под колени уперся стул. Игорь непроизвольно сел. Д’Маразан проследовал к полюбившемуся шкафу.

— Ланаш, подай воды, нашему хозяину нехорошо, — с искренней заботой попросил Эмилут. Сам он покидать кресло явно не собирался.

К кому он обращается, Игорь так и не понял. В комнате все осталось на своих местах, даже занавеска не всколыхнулась.

Игорь опрокинулся на спинку стула, и в затылок уперлось что-то холодное, а за шиворот потек тонкий ручеек. Тревога сменилась почти что паникой. Как мог быстро парень вскочил, развернулся.

Но позади не оказалось ничего страшного. Лишь ребенок лет десяти равнодушно протягивал стулу ополовиненный стакан воды.

Трясущимися руками Игорь взял стакан, отпил глоток и поставил на стол. Было что-то странное в облике этого мальчика. Он казался средоточием вселенского равнодушия. Ни одной эмоции, ничего, кроме безразличия.

— Так, хорошо, — быстро проговорил Игорь, успокаивая разбушевавшиеся нервы. Собственное поведение ужасно раздражало. — Теперь, объясните, кто вы и что у меня потеряли? — пытаясь скрыть страх за хамоватостью, спросил он.

— Не бойтесь Игорь Данилович, — гость мягко коснулся его плеча, — мы здесь не для того, что бы причинить вам вред. У меня к вам сугубо деловое предложение. Я хочу купить кое-что.

Игорь раздраженно отшатнулся.

— Как-то размыто звучит, ближе к сути, — поторопил он.

— О, на самом деле все просто. Я хочу купить одну душу.

— Что купить? — глупо переспросил Игорь. Голова все еще кружилась, мысли десятками молоточков бились о череп, не давая сосредоточиться.

— Ну что же вы, Игорь Данилович, вы же прекрасно поняли меня с первого раза. Не далее как двадцать минут назад вы выставили на продажу одну душу, поэтому я здесь. Собственно, как я уже сказал у меня нет в планах наносить вам какой-либо вред, ваша душа мне так же неинтересна. А вот душу вашего сына я приобрести не прочь.

Что за чушь?!

— Не верю. Кто вы вообще такой?! Сата…?

— Не стоит произносить этого имени, — с внезапной властностью перебил Эмилут.