Юрий сунул мне магазины, и они вместе с Иваном стали поднимать отца. Но аборигены не успокоились еще и снова выстрелили, уже из трех ружей. Клубки дыма были видны ярко. А выше и левее что-то свистнуло. Не надо вот такого, а то еще окажутся меткими! Я уже успел сменить магазин, потому опять бегло выпустил половину его по этим клубкам дыма. Алексей выстрелил вторую гранату, она взорвалась где-то рядом с клубками дыма. Послышались какие-то возгласы. Что это было — не знаю. Может, кого-то задело, может, они выражали свой протест богам, допустившим приход таких вооруженных гостей. Винтовочные гранаты остались в прицепе, поэтому Алексей сменил магазин и открыл огонь. У него на карабине стоял оптический прицел, поэтому стрелял он пореже меня, не такой серией. От посетителей снова послышался гвалт. Наверное, опять кого-то он там достал. Я снова выпустил серию выстрелов, изобразив, как мог, пулемет. Отцовский пистолет-пулемет лежал в кузове машины, но для него было далеко, чтобы попасть. Да и непонятно, будет ли он работать после долгого лежания вблизи артефакта. Мы ведь им не занимались, просто положили, оставив до Твери.

Я сменил магазин и выпустил бегло три пули в нужную сторону. Оттуда в ответ пошло два выстрела, с прежних позиций. То есть они вперед не идут. Да и незаметно у них не получится. А на какой дистанции в нас из лука попасть можно? Шагов со ста пятидесяти, наверное, у них не длинные, а короткие луки, до метра длиной. Пока преимущество за нами.

Вернулись из-за портала двое спутников, подхватили сколько можно вещей и скрылись обратно. Лео с ними не было, он, наверное, с отцом пока. Еще четыре пули. Алексей стреляет регулярно, интересно, попадает ли? Но, раз местные не сближаются, да и не стреляют уже, значит, дела у них не настолько хороши. Мы сейчас соберемся и уйдем, а они тогда, наверное, от злости, машину изуродуют. Но я и так предлагал ее бросить. Хотя сейчас мне ее уже чуть-чуть жалко. Может, ее заминировать? Не нужно, время на это потребуется, а нам лучше отсюда побыстрее убраться. Когда уходили бы без погони на хвосте, то можно лишние полчаса или сколько там поковыряться.

Снова выскочили Иван с Юрием, я еще у них магазин выпросил и возобновил стрельбу. Мне вообще понравилось стрелять из СКС-М. Удерживать карабин удобно, и отдача не такая резкая, как у Энфилда. Надо будет попозже себе такой же заиметь. Аборигены ответили только одним выстрелом. Это что — у них патроны кончаются или остался только один оболтус, который надеется в нас попасть? Заглянул в кузов — там осталось немного: ящик из-под динамита, мои пожитки и канистра с водой. Ага, и в бардачке что-то должно быть. Следующим рейсом заберем практически все. Появились запыхавшиеся Иван и Юрием и все полезное захватили.

Пора и нам. А где Лео? Я заглянул обратно в портал — там. Сидит возле отца.

Все!

Я крикнул Алексею: «Уже все и всё!»

Он ответил, что понял и мы устроили последний салют, опустошив магазины до конца. А потом я свернул портал. Все! Теперь совсем все!

Все мы уже тут, а погоня о-о-очень далеко. Не достанут. Кстати, магических действий с их стороны не было. А пойти за нами порталом — ну пусть попробуют. Обратно не вернутся. Теперь вызываем подмогу из Твери, а я к отцу — надо на него повнимательнее посмотреть, что у него изменилось. А нога — ну что нога, отекает себе и отекает, уже ботинку тесно…

Дальше особо рассказывать про этот день не о чем. За нами приехали, отца отвезли к нам домой, и к нему мы стали регулярно приглашать светил магии. Светила дружно сказали, что все будет хорошо, он очнется через день-два и будет постепенно приходить в нормальное состояние. Как и мы, они беспокоились за его почки и мышцы, и только учитель беспокоился, войдет ли он в ритм современной жизни.

Моей ноге тоже досталось общего внимания, но тут загадка была посложнее, потому что мало кто был знаком с тамошними змеями и тем, что потом может быть при укусе. Домашним я сказал, что случайно пострадал от змеи при разведывательном походе, поэтому накал их переживаний несколько снизился. А все рассказал уже учителю. Анфиса тут тоже присутствовала, поэтому услышала об этом тоже.

Учитель меня осмотрел и сказал, что он мало понимает в тамошних змеях и их укусах, но у него такое впечатление, что нога скоро пройдет. Но она будет регулярно давать о себе знать — когда я сильно замерзну, искупаюсь в холодной воде, сильно устану… Может, даже на плохую погоду. В эти дни я буду страдать от болей в ноге. Насколько они будут сильны — учитель не знал, но подозревал, что пока я молод и здоров, то нечасто, а потом — все сильнее и все чаще.

Нельзя исключить, что найдется какое-то лекарство или я сам придумаю способ бороться с болями в ноге.

Но он добавил еще кое-что. Что я сильно изменился. Во мне сильно прибавился уровень владения Силой, это да. Но произошли и другие изменения. Я как бы повзрослел, но это лишь частично описывает его впечатления. Позже он сказал, что я стал напоминать ему старого человека в молодом теле. Впрочем, он добавил, что это ощущалось им не всегда.

Что это означало, я узнал значительно позже.

Что сбылось из этого? Почти все, только в разных пропорциях. Отец действительно пришел в сознание через два дня, к нашей великой радости. Почки у него не отказали, мышцы потихоньку вошли в нормальное состояние, но учиться ходить ему пришлось заново — ну, как это приходится делать людям после сложных переломов, когда они по нескольку месяцев вынуждены лежать.

Да, ему пришлось очень много прикладывать усилий к тому, чтобы войти в прежний ритм жизни. Еще несколько месяцев он снова учился этому, так же, как учился ходить. Он вроде бы знал, что вокруг существуют лавки и пассажи, в которые он ранее ходил, и новые, которые принципиально не отличаются от знакомых ему. И люди, ранее знакомые ему и новые, но также не отличающиеся принципиально от его знакомых. Все вроде бы в городе осталось таким или похожим. Но еще долго он чувствовал себя как житель глухого захолустья, внезапно прибывший в столичный город и оглушенный всем происходящим вокруг — множеством людей, машин, постоянным движением, спешкой… вы поняли, о чем я. Отец жил ранее во всем этом, поэтому было немного странной невозможность снова войти прежний ритм жизни, но позже я понял, что его душа и мозг за время пребывания в колдовском сне как бы устали и стали слабыми, потому им возврат к жизни давался нелегко. В медицине есть обозначение для похожего состояния, которое называется «церебрастения». Она бывает поле сильных травм головы и действительно, человек после них живет как бы с уставшим мозгом.

Мне лично было тяжело смотреть, как отец, без страха ходивший в экспедиции и не побоявшийся выйти в бой против лича, плачет, не находя чего-то нужного на туалетном столике.

Ситуацию спасла мама. Она не отходила от него, как тень. Помогала ему во всем, чтобы он не страдал из-за какой-то мелочи, никогда не упрекала его, если он делал что-то не так, не замечала его вспышек раздражения и буквально провела его за ручку сквозь этот сложный период восстановления. Мало-помалу нервы отца окрепли, он уже так не нервничал по пустякам, появился интерес к прежним занятиям. Владение Силой осталось приблизительно на том же уровне, хотя некоторые вещи он перестал делать. Лечебной магией он занимался очень охотно, особенно помощью пьяницам. Конечно, старых клиентов его остались единицы, но, как выяснилось, память о его заслугах на этой почве сохранилась. Поэтому он сначала лечил их редко, мотивируя тем, что еще не восстановился после путешествия, но потом вошел во вкус. А вот от изготовления магических вставок в пули отказался полностью, отдав это мне. Снорри Большой, много лет слышавший: «Нет ли у вас таких пуль?» и с тоской отвечавший, что сейчас нет возможности их делать, с большим удовольствием возобновил их производство.