В этот самый момент на драккаре показался старый Грумсон.

— У меня послание для господина Дарагона, — заявил он с ухмылкой, заметив мальчика лежащим на палубе.

— В Амоса выстрелили отравленной стрелой, — ответила горгона, подкладывая подушку под голову своего друга. — Что за послание?

— Э, нет! — хитро заметил старый скряга. — Мне велено передать послание в его собственные руки.

— Но послушайте, господин Грумсон, вы ведь можете сказать мне, о чем идет речь, — принялась убеждать приторным голосом горгона.

— Мне очень жаль, — заупрямился Грумсон, — но капитан Бромансон специально предупредил меня, что сообщение должно быть передано непосредственно господину Дарагону…

— Бросьте свои игры! — завопила Медуза, теряя терпение. — В чем там дело?

— Я вам не доверяю, — нагло заявил старикашка. — И потом, я работаю не на вас. И пока парень будет без сознания, я не вымолвлю ни слова!

— Как хотите, Грумсон, но послушайте меня! Я только что узнала, что варвары готовятся напасть на деревню… Немедленно возвращайтесь в Вольфстан и доложите Беорфу, что с Амосом не все в порядке! Попросите Лолью, чтобы она пришла как можно скорее, потому что… пожалуйста!

— Нет! И не подумаю исполнять ваши приказы! Если хотите передать сообщение, то и делайте это сами! А я не двинусь с места, пока молодой человек не проснется!

— Вот старый осел! — раздраженно крикнула горгона. — Почему вы упрямитесь? Ведь вы нужны мне… вы всем нам нужны! Разве вы не понимаете, что мы бесполезно теряем драгоценное время?

— Конечно, конечно, понимаю… Но, может быть, мы как-то договоримся? Сейчас посмотрим… Ага, вот! Будете ли вы готовы потерять свою душу? — наконец спросил Грумсон.

— Простите? О чем вы меня спрашиваете?

— Предлагаю вам сделку. Я передаю вам послание господина Бромансона, а в обмен вы отдаете мне свою душу!

— Но кто вы такой, господин? — спросила Медуза, потрясенная таким коварством.

— Минуты идут… думайте скорее, юная дева! — произнес скупец, делая вид, что не слышал вопроса Медузы. — Подпишите мне эту бумагу, которая дает мне исключительное право на вашу душу после вашей смерти, и я вернусь в деревню с вашим посланием… Все очень просто, не правда ли?

— Ваши гнусные делишки меня не касаются! — с отвращением процедила Медуза. — Вы совершенно обезумели, и я отказываюсь участвовать в ваших играх.

— Ну, что же, значит мы вместе подождем пробуждения господина Амоса… если он, конечно, когда-нибудь проснется! — заключил Грумсон с мерзкой ухмылкой.

— Он здесь, — крикнула Лолья, заметив распростертого на земле Беорфа, который был без сознания. Скорчившись в зарослях папоротника, Беорф дрожал с головы до пят. Лолья быстро подошла к нему и велела братьям Грумсон завернуть его в принесенные одеяла. Лицо Беорфа было мертвенно-бледным, а лоб — раскаленным.

Юная негритянка склонилась над ним и нежно сказала:

— Ты теперь не один, Беорф, мы с тобой. Послушай меня, я знаю, что ты можешь меня услышать… Все закончилось! Варвары сбежали, и деревня спасена… и все это благодаря тебе! Тебе есть чем гордиться… Ты настоящий предводитель! А теперь, прошу тебя, открой рот, ты должен выпить вот это…

— Мне холодно… — еле слышно прошептал толстый мальчуган и поежился.

— Браво! — обрадовалась Лолья. — А я-то думала, что ты в полной отключке! Не двигайся, мы донесем тебя до деревни. Кажется, у тебя сломано несколько ребер, к тому же у тебя перелом носа и челюсти. Держи, попробуй-ка выпить. Этот настой я приготовила из самых лучших целебных трав, возвращающих силу, он обязательно тебе поможет…

Приоткрыв глаза, Беорф с трудом проглотил отвар, скорчив гримасу.

— А он… это… в самом деле… такой отвратительный… твой сок…

— Я знаю, — улыбнулась Лолья, радуясь возвращению к жизни своего друга. — Этот, как ты говоришь, сок вернет тебе силы. Это снадобье горькое на вкус, но настолько эффективное, что способно поднять на ноги искалеченного воина. На моей родине воины-догоны постоянно используют его.

— Но… что произошло? Почему я здесь лежу?

— Не сейчас… Ты должен отдохнуть, Беорф, — мягко приказала Лолья. — На все твои вопросы я отвечу позже, обещаю тебе.

— Но Амос должен был… он… он должен был…

— Что я тебе только что сказала? — заворчала колдунья, убеждая его замолчать.

— Не желаете ли, чтобы я вернулся на судно посмотреть, что там происходит? — спросил Маркус Грумсон, проверяя прочность самодельных носилок. — Может, я смогу там чем-то помочь? Дадите ли вы мне разрешение пойти туда?

Лолья вздрогнула от неожиданности. За все время она впервые услышала, что Маркус заговорил. Его глубокий красивый голос вызвал у нее некоторое замешательство.

— Отличная идея, Маркус! — обрадованно сказала она, справившись с удивлением. — А за это время мы с твоими братьями донесем Беорфа до деревни.

— Пожалуйста, Лолья, мне бы хотелось, чтобы Беорф сам освободил меня от договора, который я заключил с ним и Амосом, — промолвил Маркус с величайшим уважением.

— Но почему же? Уверяю тебя, что ты можешь идти немедленно, — подтвердила ему юная негритянка, которая на самом деле не знала, что и подумать об этой любопытной просьбе.

— Я не могу объяснить вам причину моей просьбы, — ответил молодой человек. — Очень прошу вас, всего лишь одна-единственная просьба… чтобы господин Бромансон сам позволил мне обрести свободу.

— Я тебя освобождаю… — еле слышно произнес Беорф, дословно услышав весь этот странный разговор Лольи и Маркуса.

— Большое спасибо, Беорф Бромансон! — прочувствованно сказал Маркус. — Желаю удачи в продолжении вашего путешествия.

Маркус Грумсон приветливо посмотрел на своих братьев, а те, как ни странно, казались очень довольными.

— До скорого, — сказал он им и низко всем поклонился.

Затем произошло нечто необычное: Маркус стал медленно погружаться в землю, словно под ним были зыбучие пески. За несколько секунд земля полностью его поглотила.

Старый Грумсон сидел, развалившись на палубе драккара, и посмеивался над Медузой, которая усердно ухаживала за Амосом.

— Кажется, вы очень заняты, непокорное создание? — с издевкой бросил он.

— Его сердце бьется все слабее. Не пойму, что происходит, — шептала совсем тихо горгона, стараясь не обращать внимания на Грумсона.

— Если я могу сделать что-то для вас, скажите мне об этом, — настаивал старый скряга, и в его тоне слышалась недоброжелательность.

— Замолчите! — отрезала Медуза, выведенная из терпения присутствием этого отвратительного типа. — Амосу плохо, ему нужна помощь Лольи.

— Ах, вот что! Только и всего! Я же предлагал вам самой пойти за негритяночкой, а я бы тем временем, будьте уверены, лично проследил бы за состоянием вашего друга…

— Я ни на грош вам не верю. Мой мизинец говорит мне, что вы способны удушить или утопить его…

— Если вы по-настоящему знаете мое положение, — стал защищаться Грумсон, — то вы бы не сомневались в том, что я уважаю уговор, наше очень строгое соглашение, и что я не могу уничтожить своего хозяина во время действия моего контракта с ним!

— Но о чем вы говорите? — распалилась горгона. — Вы совсем голову потеряли?

— Вы не понимаете ровным счетом ничего, не так ли, глупая головушка? — лукаво спросил старик. — События принимают такой стремительный оборот, что вы за ними не поспеваете, должно быть, это представляет большую проблему для всего вашего народа. Ведь, в самом деле, горгоны — настоящие ослицы!

— Прекратите оскорблять меня, иначе превращу вас навеки в статую! — пригрозила Медуза, которая уже более чем достаточно наслушалась грубостей от старого Грумсона.

— Ну вот, я же говорил! — воскликнул скряга, воздев руки к небу. — Именно так! Ты достойный представитель своего племени дур. Послушай, предлагаю тебе игру, чтобы помочь тебе понять, кто я такой! Ты такая глупая, что сама об этом никогда не догадаешься, но тем лучше для тебя. Но как бы то ни было, мне охота с тобой поиграть! Сними эту штуку со своего носа и хорошенько посмотри мне в глаза!