Лолья отвела лошадей в Упсгран и скоро вернулась в хижину. Голова варвара лежала на полу у камина. Медуза ждала свою подругу, похрустывая крупными упитанными скарабеями.

— Хочешь погрызть? — спросила она Лолью.

— О, спасибо! — ответила юная негритянка и взяла жука.

Племя догонов, из которого происходила Лолья, обитало на скудных пустынных землях, поэтому люди привыкли есть все подряд, чтобы выжить во время засухи. В течение многих поколений насекомые были частью их рациона. Как и у горгон, тараканы, скарабеи, муравьи, гусеницы, ночные бабочки и уховертки составляли для догонов основу обычного питания.

Закончив полдник, Лолья расставила вокруг отрубленной головы три черные свечи, а одну поместила прямо над ней.

— Я заметила, что у тебя свечи разных цветов, — сказала горгона, наблюдая за подругой. — Почему сейчас ты используешь именно черные?

— Я тебе объясню, — ответила Лолья. — У каждого цвета есть соответствующее предназначение. Белые свечи служат для укрепления физической силы, способности к ясновидению и волшебству. Они развивают духовные силы, защищают души и способствуют внутреннему очищению. Черными я пользуюсь, чтобы оградить себя от проклятий, несчастья или чтобы войти в контакт с духами. Этот тип свечей спасает от дурного глаза и прогоняет зло. Зеленые — символ юности и изобилия. Я использую их во время благословения и праздников. Красные служат для усиления любовных чар…

— Любовных чар? — прервала ее Медуза. — Ты должна испробовать их на Амосе. Я иногда замечаю, как ты смотришь на него и…

— …не суй нос не в свое дело, — заметила колдунья полушутя-полусерьезно. — А если, я подчеркиваю, если Амос меня заинтересует, мне хотелось, чтобы он влюбился в меня без всякого колдовства… Так я продолжу, если тебе это интересно…

— Хорошо, я больше не буду говорить о чарах любви, слушаю тебя внимательно, — улыбнулась горгона.

— Вот и чудесно. Итак, в этом конкретном случае я использую черные свечи, потому что хочу расспросить голову этого варвара. Они будут охранять меня от мира тьмы. Я хочу, чтобы голова подтвердила мне то, что я видела во сне…

Юная колдунья взяла свою колдовскую книгу и приступила к странной церемонии. Она зажгла свечи и сожгла несколько волосков из бороды варвара, смешала пепел со своей собственной слюной и этой смесью начертала несколько непонятных знаков на лице. Затем Лолья произнесла магическое заклинание и рассыпала вокруг себя золотистый порошок. Наконец, она сломала три маленькие голубиные косточки и громко сказала:

— Три косточки, три вопроса, хочу получить три ответа… Вот первый, повторять не буду… Для кого ты отлавливаешь рабов?

Голова варвара медленно ожила и ответила:

— Для шумеров.

— Почему шумерам нужно столько рабов?

— Чтобы построить башню Эль-Баб.

— Что такое башня Эль-Баб?

— Она будет сокровищем этого мира… башня, касающаяся облаков, которая прославит Энки, единого бога.

— Единого бога? — удивленно промолвила Лолья.

Три косточки, и только три вопроса! Голова варвара умолкла, и черные свечи погасли сами собой.

Вернувшиеся из увольнения беориты увидели, что их ожидает прекрасный драккар. Беорф потратил почти все свое золото, чтобы преподнести жителям Упсграна этот подарок. Корабль был сделан из красного дерева и покрыт светлым лаком. Носовая фигура, украшающая судно, представляла собой пожирающего змею мангуста. Беорф выбрал корабль именно из-за этой скульптуры. Именно благодаря мангустам Амос выиграл свою первую битву при Братели Великой, и с тех пор маленький зверек занимал в его сердце особое место.

Маленький драккар был доверху нагружен покупками членов команды и прицеплен к новому кораблю. Какое счастье, что Беорф купил это судно! Беоритам ни за что не хватило бы места, чтобы доставить в Упсгран все свои покупки.

— Послушай, Беорф, — обратился к нему Амос, — тебе удалось нанять людей, которые могли бы сопровождать нас в путешествии?

— К сожалению, нет, — признался толстый мальчуган. — Я ходил к писцу, чтобы он сочинил мне объявления, я развесил их потом в разных концах города. Но до сих пор никто на них не откликнулся.

— Но все равно нам необходим экипаж, чтобы идти по великой реке Востока. Это самый быстрый и самый простой путь, чтобы проникнуть в глубь континента.

— Ты в самом деле не хочешь, чтобы мои люди шли с нами дальше? — спросил глава Упсграна, которому так не хотелось расставаться со своими соплеменниками. — Ведь ты знаешь, какие они прекрасные мореплаватели, а, кроме того, беориты всегда готовы выпустить когти и обнажить клыки в случае опасности…

— Я уже сказал тебе, Беорф: не может быть и речи, чтобы твои люди рисковали жизнью, — сказал Амос не терпящим возражения тоном. — Жители Упсграна еще не перестали оплакивать своих погибших. И могу тебе гарантировать, что в новой экспедиции их не будет. Ты можешь говорить что угодно, но я своего мнения не изменю. Нам необходимы смелые моряки, способные идти по реке, вот и все! А потом мы продолжим путешествие вчетвером…

Беорф не стал подыскивать другие аргументы, потому что это была бы напрасная потеря времени.

Вдруг на набережной раздались громкие крики. Кто-то, судя по всему, тонул, но упорно отказывался принять помощь. Мальчишки со всех ног понеслись к месту происшествия.

Пятеро молодых людей, высоких и крепких, сгрудились на набережной и кричали:

— Дай нам руку, отец! Дай нам руку! Ну давай же, отец, протяни руку!

Многочисленные зеваки толпились вокруг, наблюдая за нелепым спектаклем. Человек уже нахлебался воды и едва шевелил руками, но отказывался от предлагаемой помощи. Толпа на набережной разрасталась с каждой секундой, и вскоре уже послышались голоса:

— Эй! Дайте им руку! Да что же он делает? Дайте вашу руку! Вы же совсем рядом с набережной! Но, Боже мой! Ему уши заложило? Дайте руку!

— Ну и пусть тонет, старый скряга! — воскликнул один ротозей.

— Тот скупердяй получил по заслугам! — добавил другой.

— Не могу понять, как это его сыновья могли терпеть такого крохобора! — крикнула женщина, раздосадованная этой сценой. — Ну и пусть идет ко дну…

Один из сыновей тонущего поднялся во весь рост и крикнул в толпу:

— Я и мои братья обещаем служить тому, который убедит нашего отца принять помощь!

Тогда Амос повернулся к Беорфу и сказал:

— Так вот он, наш экипаж!

Юный властелин масок протиснулся к парапету, ухватился за его край и крикнул:

— Возьмите! Возьмите мою руку, господин!

Тотчас же скряга ухватился за руку Амоса, и тот подтянул его к сыновьям. Пятеро парней совместными усилиями вытащили отца из воды. Толпа вяло похлопала в ладоши Амосу и вскоре рассеялась. Беорф подошел к другу:

— Не понимаю, Амос, объясни-ка мне. Как тебе удалось заставить его принять твою помощь, в то время как он отказывался от помощи собственных детей?

— Проще простого, — объяснил властелин масок. — Из реплик, раздававшихся в толпе, я понял, что этот человек слывет ужасным скрягой. Вместо того, чтобы просить дать мне его руку, я предложил ему взять мою. Настоящий скупец никогда ничего не отдаст, но возьмет все!

— Потрясающе! — поразился Беорф. — И ты думаешь, что он мог утонуть из-за… из-за неправильного слова?

— Еще Сартиган говорил мне, что люди слышат хорошо только то, что хотят услышать!

Спасенный оказался невысоким человеком лет шестидесяти, седым и плохо выбритым. Он подошел к Амосу в сопровождении своих пятерых сыновей, белокурых мускулистых красавцев. Все пять братьев были очень похожи друг на друга. У них был одинаково очерчен рот, те же глаза, тот же рост. Скряга прочистил горло и заговорил:

— Не было необходимости приходить мне на помощь, это сделали бы мои сыновья, просто они оказались не такими проворными, как вы!