Деклан передвинулся, встав рядом с Рейчал, давая ей силы.

— Тогда вы можете остаться здесь на несколько дней. Мы все равно должны найти риэлтора, который сможет помочь привести дом в порядок, прежде чем Рейчел продаст его.

— Продаст его? — Синди была в ужасе и ярости.

— Да, продаст его, — повторил он, поглаживая пальцами Рейчел. — Она моя пара. Что мое, то теперь ее. Здесь ей больше ничего не нужно. Нет никаких причин оставлять дом.

В другое время … черт, в другой жизни… она бы возмутилась на такое громкое заявление Деклана. Вместо этого она посмотрела вокруг, изучая дом, в котором жила в течение многих лет. Дом не выглядел в лучшем состоянии. Она была не в состоянии починить крышу, так что когда шел дождь, ей приходилось расставлять кастрюли по кухне, чтобы пол был сухим. Независимо от того, как часто она убиралась, плесень, казалось, только расцветала возле окна. Деревянная дверь высохла и сгнила, а пол начал кривиться в определенных местах. Дом сильно отличался от дома Деклана. Его вещи были дорогостоящими, хорошо продуманными и крепкими, у нее были дешевые, подержанные и разваливающиеся.

Унижение захлестнуло ее.

Она не хотела, чтобы риэлтор смотрел это место. Более чем вероятно, что они откажутся помочь. Снести дом будет лучше. Они получат больше с земли, чем с дома. Закрывая глаза, она представляла своего отца. Об этом месте были хорошие воспоминания, но не много. Отрицательное перевешивает положительное однозначно.

— Мне нужно купить продукты, — сказала Синди с оттенком отчаяния.

— Это не моя проблема, — парировала Рейчел, приветствуя гнев, который поднялся в ней. Единственная женщина, которая должна была заботиться о ней…ее родная мать…забыла все, что случилось с ее дочерью. Хуже? Беспокойство, которое она показала ранее, исчезло. Рейчел часто обвиняла болезнь своей матери в ее поведении. Алкоголизм-это болезнь. Но, блять, уже хватит.

— И Деклан не прав. Ты не можешь остаться здесь. Уходи.

— Это мой дом так же, как и твой. Я единственная семья, которая у тебя есть.

— Ты ошибаешься.

С маленьким шагом в сторону, она взяла руку Деклана и столкнулась с женщиной, которая сделала ее жизнь адом. Ее отец покинул дом, когда Рейчел исполнилось восемнадцать. Она не смогла ничего сделать с деньгами, которые растранжирила Синди… деньгами, которые должны были обеспечить ей лучшее воспитание. Но, она смогла взять под контроль дом в ту минуту, когда достигла совершеннолетия. Что она и сделала.

— Это мой дом и я сделаю все, что захочу с ним. И у меня большая семья. Хлоя. Ее бабушка и дедушка. — Сделав глубокий вдох, она, наконец, смирилась с реальностью ее положения. — Деклан и члены его Стаи.

— Ты не понимаешь. — Синди нажала кнопки на телефоне. — Тебе нужна помощь.

Рейчел выпустила руку Деклан и направилась к своей матери. Она вырвала телефон из ее рук.

— Ты должна уйти или я позвоню в полицию, — сказала она спокойно, глядя маме в глаза. — Это будет не первый раз, когда они заберут тебя. Только на этот раз я не буду вытаскивать тебя. Ты будешь сидеть в клетке в течение нескольких дней. Вероятно, это будет самое лучшее для тебя.

— Неблагодарная сука.

Рука ее матери поднялась, готовая нанести удар. Она знала, что затрещина будет…резкая и горячая на ее коже. На этот раз ладонь Синди не дошла до ее коже, остановилась, когда Рейчел поймала ее, схватив мать за запястье. Ее волк зарычал в голове, пальцы были обернуты вокруг тонких трясущихся костей. Рейчел держала зверя, пытаясь оставаться спокойной.

— Я не собираюсь больше заботиться о тебе. — Она отпустила, дрожа, когда адреналин устремился через ее системы. — Получи помощь, мама. Пойди куда-нибудь и получи необходимую тебе помощь.

Разворачиваясь, она столкнулась с Декланом. В течение долгого времени она ругала его, желая, чтобы он ушел.

Теперь он представлял собой жизнь, которую она всегда хотела для себя.

Он предложил безопасность и надежность, обещая ухаживать за ней, как она всегда мечтала. Она видела, как Джексон относится к Хлое…обожает ее, присматривает за ней, любит ее без причины. Неделю назад она бы поклялась, что не хотела бы этого для себя, но это было бы ложью. Правда в том, что она не хотела жаждать того, чего у нее никогда бы не было.

— Давай, малыш. — Деклан протянул руку к ней, в его выражении лица было понимание. Она вложила пальцы в его руку, задрожав от прикосновения. Притянув ее в свои объятья, он нежно поцеловал ее в висок. — Пойдем домой.

Пока они шли к двери, она бросила матери через плечо.

— Если ты не уберешься отсюда через пять минут, то прибудет полиция. Я предлагаю тебе сесть в машину и уехать. До Свидания, Мама.

Она ушла ото всех, кого она знала в этой жизни без оглядки. Началась новая глава в ее жизни.

Пришло время оставить прошлое позади.

Деклан открыл дверь и впустил Рейчел внутрь, прежде чем закрыть за ними дверь. Часть его оставалась в ярости, из-за чертового обращения матери со своим ребенком. Его родители всегда поддерживали его. У матери всегда было время, чтобы выслушать его, она нежно гладила его после того, как он изменился в первый раз. Его отец был ответственным за дисциплину, но никогда не поднимал свою сильную руку на своих детей. Вместо этого его родитель был примером и образцом для подражания, показывая Деклану, что жизнь не была легкой, и что он должен заработать то, что хотел.

У его женщины, очевидно, не было того уровня любви или поддержки.

Он хотел знать больше о Рейчел. Конечно, он был в восторге, когда она провозгласила, что он теперь ее семья. Волк тоже услышал ее. Животное зашевелилось под его кожей. Но есть что-то больше в этой ситуации.

Если он хочет понять кое-какие вещи, он должен задать серьезные вопросы.

С рукой на ее спине, он вел ее на кухню. Как только она заняла место, он подошел к холодильнику и вынул бифштексы, которые оставил мариноваться. Поставив их на прилавок, он вернулся к холодильнику, чтобы вынуть продукты для салата. Его пара должно быть была голодна. Совместная трапеза, как правило, немного расслабляла, когда должен был состояться серьезный разговор.

— Рейчел, — сказал он мягко, нарушая тишину, которая стояла между ними. — Каким был твой отец? Можешь ли ты рассказать мне о нем?

Он не повернулся, давая ей небольшое пространство. Иногда было легче говорить, когда не нужно смотреть человеку в глаза.

Он достал сковороду, прежде чем начал доставать тарелки и чашки. За это время она ничего не сказала, оставаясь тихой, пока он работал на кухне. Он не стал настаивать, надеясь, что она поговорит с ним, когда почувствует, что готова.

— Он был моим героем, — наконец ответила она, сказав это мягко.

— Он всегда находил время только для нас. Я любила его, он брал меня к реке. После того как мы поплаваем, мы ловили рыбу на ужин. Иногда мы ночевали под открытым небом.

После колебания, она продолжила.

— Он рассказывал мне самые удивительные истории. Я уверена, что он придумывал их на ходу. Я любила слушать его рассказы. У него был чудесный смех. Когда он начинал смеяться, невозможно было не начать смеяться с ним.

В ее голосе было столько тоски… и любви.

— Как он умер?

— Несчастный случай.

То как она эта сказала, он понял, что ей не хочется вдаваться в подробности.

— Сколько тебе было?

— Это случилось незадолго до моего девятого дня рождения.

Она казалась раздраженной, когда спросила:

— Почему вдруг такой интерес?

— В случае, если ты не поняла это, — ответил он, напомнив себе быть спокойным и расслабленным, — я хочу все знать о тебе.

— Так как ты познакомился с моей матерью, я уверена, что ты теперь знаешь многое обо мне.

Ему не нужно было смотреть на нее, чтобы почувствовать ее грусть. Она опустила голову и уставилась на стол, когда он развернулся. Он решил подойти к ней, желая утешить в своих объятиях. Ей было очень плохо. Даже если это убьет его, он заставит ее чувствовать себя лучше. Встав на колени, он развернул ее стул так, чтобы она была к нему лицом, и положил руки ей на колени.