То, что произошло позднее, вызвало множество толкований. Датчане увидели, как внезапно фланг Эадрика повернул назад и бросился бежать, когда еще войска даже не начали сражаться.

Некоторые утверждали, что Эадрик выкрикнул: «Бегите! Бегите! Эдмунд убит». Другие настаивали на том, что он даже насадил на шест отрубленную голову, заставив своих людей поверить, что это голова короля Эдмунда. Самым простым объяснением была обычная трусость. Но может, наиболее правы были те, кто считал, что Эадрик охотно бы полюбовался на то, как Эдмунд и Кнут уничтожают друг друга. Все же Стреона был женат на одной из дочерей старого короля и тоже претендовал на королевский престол.

Эдмунд не ужаснулся бегству Эадрика. Он приказал продолжать наступление, как было намечено. Битва длилась три часа. Англичане и датчане сражались лицом к лицу, и множество воинов полегло или было ранено. Большинство погибших составляли англичане, среди них — епископ Дорчестерский, аббат из Рамси, а также второй из зятьев короля Этельреда, храбрый Ульфкелл из Восточной Англии. Еще одна дочь Этельреда стала вдовой.

Когда в этот короткий октябрьский день сгустились сумерки, обе стороны приписали себе победу в сражении. Уцелевшие силы Эдмунда отступили под покровом темноты, а войско Кнута не стало преследовать их, из страха заблудиться или попасть в ловушку. Обе стороны с полным правом могли повторить, вслед за Пиром[27]: «Еще одна такая победа, и я погиб»…

Для англичан тяжелые потери были восполнимы: они все же находились в своей стране и могли набрать свежих людей. Для датчан же всякая потеря была вдвойне тяжела; они могли получить подкрепление, но когда оно подоспеет, может оказаться уже поздно.

Торкель держал свои корабли в боевой готовности, в маленькой реке Крауч, у берега, на случай если датчане будут отступать. Король Кнут находился рядом с Торкелем в течение всего сражения. Гонец скакал туда и обратно с приказами от Кнута и Торкеля. И датский король благодарно последовал совету Торкеля не рисковать своей жизнью на поле боя.

— А бегство Стреоны не повлияло на исход сражения?

Слова Торкеля звучали скорее вопросительно; он выяснял, имеет ли к этому отношение Кнут. Но тот не ответил, а вместо этого сказал:

— Я думаю, Стреона оказал мне последнюю услугу. Разве люди Эдмунда не захотят вступить в переговоры, когда подсчитают своих убитых?

Кнут подозвал к себе одного из младших дружинников. Торкель не знал, о чем они говорили, но дружинник этот сразу же отправился в путь.

На следующий день датчане хоронили своих павших воинов и очищали местность от трупов врагов. Затем Кнут отдал приказ, чтобы все погрузились на корабли. Войско поплыло к Темзе, и Кнут возобновил осаду Лондона.

Стреона нашел Эдмунда в Глостершире, вербующего новых людей. Стреона был окружен достаточно сильной охраной, чтобы не угодить в плен за дезертирство. Насмешки и колкости он оставил без внимания и сразу же выложил сообщение:

— Король Кнут предлагает тебе переговоры.

— Нет, — ответил Эдмунд.

— Да, — просили все его советники. Их поубавилось с тех пор, как Стреона посетил лагерь короля в последний раз, но они были более упрямы.

С тяжелым сердцем вынужден был король Эдмунд пойти на переговоры с королем Кнутом. Иначе его лучшие люди предали бы его…

Битва состоялась 18 октября. А уже через неделю король Кнут прибыл на переговоры. Он проплыл мимо южного побережья Англии и вышел в реку Северн. Оба короля встретились на острове Элней: английская армия стояла на западном берегу реки, а датская — на восточном.

Торкель входил в посольство короля Кнута. Он не ожидал такого быстрого результата и далеко идущих решений. Оба короля поклялись быть братьями и поделили между собой страну: Эдмунду быть королем Уэссекса, а Кнуту — «северной» части, включая Лондон.

Неясным оставался вопрос о наследовании: что будет с Англией, если один из королей умрет? Они сошлись на том, что королевство отойдет к оставшемуся в живых. Но детали наследования не уточнялись, и вопрос был отложен на будущее.

Кнут жаждал получить ключи от Лондона. Он оставил в Глостере короля, потерпевшего двойное поражение.

30 ноября король Эдмунд Железнобокий умер в Оксфорде.

Уже к Рождеству 1016 года Кнут был готов устроить в Лондоне большой праздник, куда он созвал всех вельмож Англии, как светских, так и церковных.

Многие были недовольны тем, что вынуждены были портить себе тихое Рождество. Добираться до Лондона в разгар зимы? Ведь там все так неустроенно после длительной осады; и, наверняка, не хватает еды и питья. Но они нашли Лондон основательно вычищенным, а в порту города стояло множество иноземных кораблей. Запруженная было торговля разлилась, как весенняя река, едва лишь весть о примирении королей дошла до города. Сперва пришли нормандцы, защищая свои старые привилегии. Винные торговцы из Руана открыли здесь лавки, а немецкие купцы вновь вернулись на Доугейт. К Рождеству прибыли датские интриганы; сильные родством с новым английским королем, они отвоевали себе место на тесных набережных, и купцам пришлось возвращаться в свои старые кварталы.

Но шла не только закупка товаров, хотя в первую очередь Лондон и Англия испытывали в этом насущную потребность. Сам Лондон, как оказалось, был забит непроданной шерстью, которая потихоньку расходилась в пределах городских стен во время войны или же отдавалась в счет налога короне. Торговцы одеждой также складировали свой товар в период осады, в надежде на то, что все, в конце концов, уладится.

Приезжие вельможи усмотрели в этом доброе предзнаменование.

Спешка Кнута, конечно же, была связана с его желанием стать законным и полновластным королем страны. Витан не имел никаких явных возражений против этого, И он избрал Кнута «королем всей Англии», — на праздник Крещения Господня датчанин был коронован архиепископом Люфингом.

Тогда же Витан успел принять соглашение о том, что все представители прежней королевской династии объявлялись исключенными из права наследования престола. Единственный уцелевший сын Этельреда, Эдви, как говорили, бежал из страны. Для надежности Витан объявил о его высылке из Англии особым актом. А Кнут распорядился, чтобы о «потомке» позаботились, если он снова появится в Англии.

И при этом король Кнут постоянно пользовался советами и поддержкой Торкеля Высокого. Именно Торкель предложил ему разделить Англию на крупные административные единицы, учась на ошибках короля Этельреда, при котором и два графства едва ли могли договориться о защите королевства. Было сомнительно, что Витан обрадуется новому указу Кнута. Однако король уверил, что указ будет действовать в интересах восстановления страны, в то время как прежние эльдормены сохраняли свои должности. Витан проглотил обиду и принял к сведению, что отныне Англия будет состоять из четырех земель под управлением ярлов: Нортумбрии, Мерсии, Восточной Англии и Уэссекса.

На севере королевства уже правил ярл Эрик, и он там остался. К тому же он был женат на сестре короля Кнута Гюте. Эадрик Стреона, к удивлению многих, получил в удел Мерсию. Торкель Высокий был назначен ярлом Восточной Англии, тогда как сам король правил в Уэссексе, включая Лондон.

То, что Эадрик стал «одним из четырех», снова возродило слухи о его причастности к столь своевременной кончине Эдмунда Железнобокого. Эадрик и не пытался опровергать их. После предательства на поле боя в Ашингдоне, а затем посреднической поездки в лагерь Эдмунда, он слыл теперь благодетелем короля Кнута. Он и раньше управлял Мерсией в качестве королевского ставленника, так что было в порядке вещей, что Кнут назначил «королевского сподвижника» одним из четырех самых могущественных людей своего окружения.

Среди гостей, прибывших к королю Кнуту в Лондон на Рождество, были также и те, кто присутствовал на его коронации. Король Харальд Датский посетовал на нездоровье и прислал вместо себя свою сестру Эстрид. Она была на несколько лет моложе Кнута и радовалась возможности встретиться с Гютой, сестрой короля и женой ярла Эрика.