Надпись На этом фото я хорош: И молод, и оптимистичен. Судьбу не ставлю ни во грош, Не избегаю зуботычин И веселюсь от всей души (Не мне – моей улыбке верьте)… О как мы были хороши За полстолетия до смерти! «Справа сосны, слева ели…»
Справа сосны, слева ели. Прямо – пруд невдалеке. Солнце жжёт. Снега осели. Кто-то слышен в лозняке. Мне знакомы эти трели. Голос помню. Только чей? Погодите… Неужели Первый мартовский ручей? Март Вот ведь утро какое хорошее: И морозец, и солнце, и тишь. Под ногами крупчатое крошево — По нему не идёшь, а летишь. До полудня как раз равновесие. А иссякнет морозца запас — И снежок посереет, размесится… Нет! Не будем о грязи сейчас. Примета Когда плотва пойдёт на икромёт, Ступай к едва зелёному леску — И душу неминуемо проймёт Несмелое весеннее “Ку-ку!” Считать остаток жизни, как юнец, Не станешь ты (и, верно, недосуг), Покамест бурый в крапинку самец Приманывает ветреных подруг. Но волшебство и в этой песне есть: Как ни бесхитростно проста она, А все же это весть – благая весть О том, что и до нас дошла весна. Голоса 1 Забуду ли, как лицеист кудрявый Ужалил сердце мыслью злой и здравой: Страна, где первых нет – одни вторые, От века называется Россия. Век не дорос до эдаких суждений. И никаких сомнений – это гений. 2 На балах царил веселым бесом, Возбуждал молвы круговорот, Самым легкомысленным повесам Прибавлял сомнений и забот. Мельком глянет – и зарделись дамы. Сколько метил – столько раз на дню Стрелы били в сердце. Эпиграммы Пробивали светскую броню. Довелось не одному вельможе Испытать, как от его строки Северный мороз дерёт по коже. Что там записные остряки! Жил, как пел. Упрямо верил в чудо Да в приметы. И наверняка Сам бы не сумел сказать, откуда Появилась нужная строка. 3 Наскучили ему анкураже. Пришла пора смирить страстей тиранство Душа покоя просит. Он уже Всего сильнее ценит постоянство. Куда пойдёшь с потрёпанной душой? С уединеньем в дружбе вдохновенье. Привычный щей горшок да сам большой… В женитьбе он решил найти спасенье. 4 Нет, я не стану говорить ни о любви, ни о стихах. Об этом всё и навсегда сказала смолкнувшая лира. Певца уж нет. И у меня одна молитва на устах: – Да будет мир его душе. О женщина, создай себе кумира! Когда я потеряла мать, настала трудная пора. Немногие во мне участье принимали, и в их числе поэт. Я восхищалась им, как светлым гением добра, И забывала о своей печали. А разве я смогу забыть, как радовался он, Когда моя двухлетняя дочурка Оля Однажды на его поклон И на вопрос: “ Как вас зовут?” – ответила умильно: – Воля! Нет, я не буду говорить ни о любви, ни о стихах. Об этом сам поэт сказал – за всех и до скончанья мира. Его уж нет. И у меня одна молитва на устах: – Да будет мир его душе. О женщина, не сотвори кумира! 5 …И в три мы чокнулись, не зная, Что вместе пьём в последний раз. Как вышли – сразу стужа злая Нам слёзы вышибла из глаз. В его руке свеча дрожала (Поныне светоч не потух). И до сих пор не отзвучало: – Про-ща-а-й, друг! Признание Люблю я жизнь. Как та змея, Что загляделась в чашу яда, Перед загадкой бытия Не отворачиваю взгляда. Она пленительней влечёт, Чем темной ночью тихий омут, Где, может статься, даже чёрт Об эту пору ногу сломит. Я жизнь люблю. Ее щедрот Не избежал и тем утешен, Что каждый резкий поворот Судьбы Пока что был безгрешен. И дай-то Бог не хуже — Всласть Прожить, Воспеть самозабвенно Её оставшуюся часть — От Мендельсона до Шопена. Мастерство Мастеру не свойственна нервозность. Чтобы дело делать мастерски, Надо накопить в душе серьёзность С некоторой примесью тоски. И пойдёт работа – наслажденье И мученье – в свой черёд и срок. Что ещё сказать? А вдохновенье — Это так… залётный ветерок. |
