— Конкурируете? Если вы все Искатели, разве вы не должны работать сообща?

Крышечка вздохнула, подошла к холодильнику и достала две Спаркл-Колы. Открыв их зубами, она сплюнула крышечки в ящик стола. Я левитировала одну бутылку к себе, сделала глоток и ощутила бодрящий морковный вкус.

— Всё сложнее, чем кажется. Видишь ли, мой отец — глава Искателей. У него три дочери, одна из которых я. Каждая сестра руководит своим торговым центром. К сожалению, у моих сестёр и у меня… разные взгляды на то, как надо вести дело, — хмуро произнесла она. — Когда Отец умрёт, одна из нас получит контроль над всем. Я уверенна, теперь ты видишь, где здесь дилемма.

— Боюсь, что нет, — ответила я. — Прости, я плохо разбираюсь во всех этих торговых делах.

Разговор с Крышечкой был не слишком продуктивен, но, по крайней мере, это занимало мой ум. Я почти не думала о том, как нажала кнопку… почти… Я сглотнула и ощутила, как дрожат мои копыта с зажатой бутылкой.

— Так что, ты совсем не общаешься с сёстрами, или как?

— Каприс считает, что Искатели должны расширять свой ассортимент и продавать не только металлолом. Она продаёт наркоту и секс-услуги всем, кто готов платить в центре Искателей во Флэнке и не видит ничего плохого в том, чтобы обобрать до последней нитки какого-нибудь наркомана. И у неё неплохо это получается, — Крышечка задумалась и посмотрела на меня с лёгкой улыбкой. — И как ты, наверное, догадалась, она считает меня ханжой.

— Я не понимаю, разве получение крышечек не смысл бизнеса?

— А какой смысл в куче крышечек? Купаться в них? — сказала Крышечка улыбнувшись и достала одну из крышек. — Это просто кусок штампованного металла. Единственное, что важно — это торговля. Получение всякого хлама из крышечек. Продажа хлама и получение крышечек. Количество крышечек не имеет значения в сравнении с самим процессом торговли. Если что-то и может удержать нас вместе, так это торговля. В конце концов, все чего-то хотят.

Я хихикнула, надеясь, что это было не слишком грубо.

— Прости, но ты так серьёзно говоришь об этом. Как торговцы помогут Эквестрии?

— Разве это непонятно? Для торговли нужны правила, понимания и соглашения. Это требует определённого уровня доверия и уважения к другим. Я могла бы вести своё дело более агрессивно и зарабатывать больше, но это бы придавило торговлю ещё сильней. Так я способствую миру и порядку в Пустоши, — сказала Крышечка, допивая свою Спаркл-Колу. — Я знаю, это кажется глупым, но Пустошь большая, а я паршиво обращаюсь с оружием.

Я вспомнила, как часто думала, будто была бесполезной лишь потому, что не умею делать ничего, кроме как палить во все стороны.

— Поверь мне, быть хорошим стрелком не многим приятнее.

— Я не согласна, — произнесла Крышечка, подняв голову и улыбнувшись. — Ты что-то делаешь, Блекджек. Своими копытами ты решаешь судьбы пони. Это власть, которую… — Взгляд кобылки был одновременно и торжественным и грустным. — Я вижу…

Вдруг моё сердце стало биться чаще, стало трудно дышать. Бутылка Спаркл-Колы выскользнула из моей магии и коричневая жидкость расплескалась по полу. Я приложила все усилия, чтобы успокоить свои трясущиеся копыта.

— Это не… Это не та сила, которой я должна обладать. Или кто-то ещё.

Крышечка посмотрела на меня, но не произнесла ни слова. Дождавшись, пока моё сердце успокоится, она мягко произнесла:

— Но это та сила, которой ты обладаешь, Блекджек. Многие пони хотели бы иметь такую же.

— Своей силой я убила детей, — сказала я, зажмурившись. В моей голове всё ещё звучала колыбельная. Зачем мы пели, пока они умирали?

«Сорок…»

Я никак не могла с этим справиться. В моей голове пролетали все те ужасные вещи, что произошли в последнее время, заканчивая тем, что произошло с рейдерами.

Крышечка закрыла глаза, переваривая то, что я ей сказала. Потом она посмотрела на меня и произнесла:

— Там не было правильного выбора, Блекджек, но на твоём месте я бы поступила так же.

Я медленно открыла глаза и подняла взгляд на неё.

— Общество это не плохие пони, — продолжила жёлтого цвета кобылка, — но они даже не подумали бы о том, чтобы помочь тем детям. Они больше заинтересованны в восстановлении потерянных заклинаний и технологий. Эти жеребята остались бы там ещё на несколько веков. Они бы не отключили их, а просто захлопнули дверь. А что до Анклава… им-то с чего помогать? Эти жеребята не были детьми пегасов.

— Наверно. Но их кровь всё равно на моих копытах. Когда-нибудь мне придётся за это заплатить, — пробормотала я, левитировав к себе бутылку, и допив остатки, после чего аккуратно левитировала разлитую жидкость с пола. Хотя я и не была уверена, что у меня получится, мне удалось собрать большую часть колы с пола в шипучий, грязный и слегка радиоактивный шарик и выкинуть его в раковину.

Крышечка дождалась, пока я не закончу и продолжила:

— Да, придётся. Ты расплачиваешься за это прямо сейчас, — я шокировано посмотрела на неё. Я не ожидала… чего вообще я ожидала? — И будешь расплачиваться до тех пор, пока тебе не станет всё равно. Ты заплатишь за эту кровь, даже если будешь просто сидеть в прославленном магазине.

— Ты? Но… если только твоя политика не предусматривает казни, кого ты убила? — я удивлённо вздохнула. Крышечка — убийца? Этого я не ожидала.

— Ты видела объявления с наградами за головы. Я не настолько наивна, чтобы считать, что они все плохие и заслуживают смерти, но всё же я направляю охотников за головами к их жертвам. Я продаю боеприпасы и оружие убийцам. В каком-то смысла я причастна к тысячам смертей, но, надеюсь, что я помогла больше, чем навредила, — она посмотрела на меня и продолжила: — Если я потеряю это, то стану не лучше своей сестры Ростовщицы в Парадайзе.

— Ростовщицы? — я выпрямилась, припоминая, что освобождённые пони упоминали о Парадайзе. Может я и глупая пони, но я увидела здесь связь. — Твоя сестра — работорговец? Искатели замешаны в торговле пони?

— Теперь да, — хмуро сказала Крышечка. — Ростовщица думает, что игнорировать работорговлю — это ошибка. Она видит пони как товар, как какой-то хлам, или средство для сексуальных утех.

— Как я уже говорила, — вздохнув, продолжила она. — Мегамарт теряет клиентов. Всё больше и больше пони идут в Парадайз или Флэнк. Когда Отец умрёт, я буду или продавать наркотики и плоть, или торговать пони, — сказала она, мрачно улыбнувшись. — Хотя, скорее всего, я просто завяжу с этим и открою лавку в башне Тенпони, или в городе Дружбы. Некоторыми вещами я просто не хочу торговать.

Меня одолело странное чувство, когда я посмотрела на Крышечку. Чувство уважения? нет… Восхищение? Передо мной была пони, которая всю жизнь прожила в Пустоши, и всю жизнь она отказывалась продать свою сущность. Даже если это вредило её делу, она продолжала поступать правильно. Никогда не думала, что торговцы могут так заботиться о чём-то кроме прибыли. Внезапно для себя, я поняла, как я могу отдать часть своего долга.

— Так… как бы мне навредить её делу? — тихо спросила я.

— А ты сможешь? — Крышечка встала и подошла ко мне, буря взглядом. — Потому что если ты хочешь сделать что-то в Пустоши, кто-то обязательно пострадает. Может, ты. Может, кто-то, кто этого заслуживает. Может, кто-то, кто нет. Ты сможешь справиться с этим?

Тут я поняла, что она спрашивала меня. Могла ли я причинить боль? Могла ли я убить? Выдержала бы я цену, которую мне пришлось бы заплатить за убийства, или я буду прогибаться, пока от меня ничего не останется?

— Не знаю, — ответила я. — Думала, что знаю. Теперь не знаю, что и думать.

— Что ж, скоро мы это узнаем, — мягко сказала Крышечка. — Благодаря ДиДжею Pon3, ты уже нанесла ей удар. Понятия не имею, как он достал эту запись, но уверенна, что все работорговцы сейчас гадают, насколько ты опасна для них. Чем больше каналов поставки ты перережешь, тем лучше. Но рано или поздно тебе придётся бороться с самим спросом. Некоторые, как, к примеру, Красный Глаз в Филлидельфии, скорее всего не остановятся, пока не умрут. Но есть и другие места, например, Впадина Бримстоуна, где работорговля не поставлена на поток и справиться с ней будет проще.