Я вскочила на ноги и рванула изо всех сил, спасая свою шкуру. Мост под ногами ходил ходуном и внезапно резко накренился под тяжестью гидры. Я изо всех сил вцепилась копытами в металл, в то время как гидра выбиралась из своего резервуара в погоне за очередным лакомым кусочком — мной. Мне снова повезло; мусор, сваленный на мосту, мешал гидре куда сильнее, чем мне. Я поползла вверх, вслепую стреляя за спину. Когда дробовик опустел, я вновь достала карабин.

Внутри фабрики кипел бой. Глори обстреливала противников, укрывшись на переходном мостике, а Рампейдж разбиралась сразу с полудюжиной врагов, вопя при этом, как безумная. Все турели давно превратились в дымящиеся обломки, но в живых ещё оставалось больше дюжины варщиков и охранников, которые не жалели патронов на моих друзей. Я подбежала к ограждению балкона и заорала во всю глотку:

— Бегите!

Глори прекратила поливать врагов энергомагическим огнём. Охранники застыли в шоке, уставившись на меня. Рампейдж, сжав в своих копытах пони, бездумно жевала ей ухо. Какое-то мгновение я была уверена, что сейчас они все рванут на выход…

— Убейте её! — раздался чей-то вопль, и всё завертелось с новой силой. Вокруг нас с Глори засвистели пули, а на Рампейдж снова навалилась целая свора. Я с криком отчаяния нырнула в укрытие.

Внезапно раздался рёв четырёх голодных глоток гидры, и стрельба снова прекратилась. Четыре головы протиснулись в открытую дверь позади меня, щёлкая челюстями в опасной близости, а затем, не выдержав невероятной массы чудовища, стена развалилась на части. Балкон, сорвавшись с креплений на стене, рухнул на пол, увлекая за собой и переходной мостик. Завизжав, Глори принялась карабкаться по нему обратно в офисы. Рампейдж быстро свернула шею своей пони и с восторгом посмотрела на гидру.

— Отлично! Наконец-то достойный противник! — произнесла она, отшвыривая бездыханное тело и вскакивая на ноги.

— Беги, дура! — закричала я, вставая в боевую стойку, чтобы встретить лицом к лицу чудовище, которое в поисках обеда заползало через пролом в стене.

— Бежать? — Рампейдж бросила на меня взгляд, полный ярости. — Бежать?! Я — Потрошитель. Мы никогда не бежим! — заревела она, бросаясь на гидру. Одна из голов чудовища вцепилась зубами её в металлический зад, другая ухватила за шлем, и, подняв Потрошителя в воздух, они принялись вытягивать и скручивать её, пытаясь разорвать пополам. С безумным хохотом Рампейдж извивалась всем телом, позволяя лезвиям на её доспехах резать в кровь рты гидры, и лягала всё, до чего могла дотянуться ногами. — О, да! Ну что, нравится?! Я тебя изнутри на куски порежу!

Пусть она и была сумасшедшей, но это давало шанс всем присутствующим убраться отсюда. К несчастью, даже она была не в силах остановить эту штуку. Уже не в первый раз я пожалела, что в моём арсенале нет тяжёлого вооружения. Даже гранаты сейчас были бы… Минутку, а это у нас здесь что? Контейнеры со странными и опасными химикатами? Бочки с ещё более странными и опасными химикатами? Разбросанные по всей фабрике ящики, полные фейерверков? И посреди всего этого великолепия — я, с полными карманами зажигательных патронов!

Абсолютно дурацкая и безумная идея, которая обязательно приведёт к моей смерти. Так чего же я жду? Вставив в карабин обойму с зажигательными патронами, я рванула через фабрику, паля во всё, что выглядело хоть сколь-нибудь огнеопасным. Химические установки в центре помещения вспыхнули моментально, но далеко не так сильно, как бы мне хотелось. За мной по пятам следовали две из четырёх голов гидры, в то время как другая пара продолжала ломать зубы о броню Рампейдж.

Я сконцентрировала огонь на ящиках с надписью «БУМ», надеясь, что это именно то, что мне нужно. Один из ящиков с шипением задымился, затем раздался хлопок и… на этом всё.

— Да ладно вам! Что же это за фейерверк, который не взрывается?

Гидре, между тем, надоело возиться с Потрошителем, и она кивком головы швырнула Рампейдж в окно с такой силой, что та проломила армированное стекло и вылетела наружу. Теперь на фабрике остался лишь один лакомый кусочек, на который могли позариться четыре голодные пасти. А проглотив меня, не отправится ли гидра за добавкой во Флэнк? Я попятилась к двери позади меня, ловя в прицел металлические бочки у противоположной стены, помеченные словом «Аммоний» или что-то в этом роде. Три зажигательных патрона с лёгкостью пробили металл.

Раздалось шипение. Затем хлопок. Из бочки вырвалось пламя, столь яркое, что почти ослепило меня, и моментально охватило спину гидры. Огонь быстро начал распространяться по всему штабелю из бочек…

Я рванула в сторону двери, сожалея, что у меня нет при себе одного из ускоряющих зелий Кроубара.

Затем я услышала даже не грохот, а жуткий нарастающий рёв. Меня подхватила воздушная волна, и я пулей вылетела через дверь, ослеплённая восходящим над Пустошью химическим солнцем. Перекатившись кубарем через всю парковку, я растянулась на земле, потрёпанная и ошеломлённая.

А потом фабрики не стало.

Колоссальный взрыв разнёс бывшую собственность корпорации «БУМ» в щепки, полностью оправдав её название. Гидра, на её несчастье оказавшаяся в самом эпицентре, испарилась в долю секунды. Ударная волна разрушила резервуар с водой, и бурный поток устремился наружу, сразу потушив большую часть огня; хотя, справедливости ради, от фабрики уцелело немногое из того, что ещё было способно гореть.

Я с трудом поднялась на ноги и, закинув карабин за спину, побрела туда, где стояли, сбившись в кучу, выжившие охранники и бывшие узники, которые наблюдали за мной в немом изумлении. Оглядев их ошарашенные лица, я ухмыльнулась во весь рот (минус один зуб, лягать в круп) и произнесла:

— А Пинки Пай была права. Взрывы — это весело.

После чего закатила глаза и рухнула на землю.

Судя по всему, тот факт, что я одним махом расправилась и с фабрикой, и с чудовищем, был для выживших весомым аргументом против того, чтобы оторвать мне голову, пока я была без сознания. А присутствие Глори, которой хватило здравого смысла, чтобы вовремя ретироваться с фабрики, и Рампейдж, оказавшейся не по зубам гидре, лишь подчёркивало, насколько это была бы плохая затея. Так или иначе, очнулась я вновь в Авто-Доке. Видимо, взрывные волны вредны для мозга, особенно если ты только что отошёл от клинической смерти, случившейся меньше, чем за день до этого.

— Побудь здесь ещё недельку, и я смогу заработать достаточно, чтобы удалиться на покой в Башню Тенпони, — сказала Скальпель с усмешкой, наблюдая, как я уже в четвёртый раз покидаю её лечащий агрегат. Затем с печальным видом покачала головой. — Впервые встречаю пони, которой так глубоко наплевать на свой инстинкт самосохранения. — Её глаза внимательно изучали меня. — И как, оно того стоило?

Я потянулась всем телом и хорошенько встряхнулась. Потом откинула с лица свою красно-черную чёлку и посмотрела на пожилую пони.

— Ты мне скажи.

Она пожала плечами.

— У меня очередь из тридцати или около того пони, ожидающих процедуры детоксикации. Местным оборванцам стало намного сложнее достать дешёвый Дэш. И по слухам, Каприз на седьмом небе от счастья, что кто-то наконец нашёл в себе смелость покончить с этой фабрикой фейерверков. Так что да, я думаю, ты поступила правильно.

— Но этого всё равно мало, — со вздохом ответила я.

Скальпель вновь покачала головой.

— Ты за одну ночь сделала для жителей Флэнка больше, чем кто-либо до тебя. Как можно быть недовольной после этого?

Я вздохнула и, закрыв глаза, продекламировала:

— Ты будешь делать всё возможное чтобы исправить свою ошибку, зная, что чувство вины никогда не покинет тебя. Ты посвятишь себя тому, чтобы каждую секунду пытаться стать лучше, несмотря на то, что этого никогда не будет достаточно. И каждый раз, делая доброе дело, ты будешь надеяться, что когда твоя жизнь подойдет к концу, ты подберешься достаточно близко к тому, чтобы чтобы искупить свою вину.