С другой пегаской, на которую я наткнулась в коридоре, справиться оказалось намного труднее. Заметив меня, она тут же развернулась, пригнулась и открыла огонь из автоматов на её боевом седле. Было не похоже, чтобы она хорошо умела стрелять по движущейся цели в узком пространстве, но всё равно те несколько попаданий, которые ей удались, были чертовски болезненными! Я приближалась к ней, петляя вправо-влево. Она упёрлась спиной в стену. А потом её накрыло свинцовым дождём. Её оружие замолкло, а сама она, вскрикнув, упала и обмякла.

Я обшарила её сумки и продолжила свой путь, прочёсывая весь первый этаж. Офисы, архивы, сувенирные лавки и (о чудо!) буфет, в котором я нашла «Засахаренные морковные тортики». Они оказались ещё свежими, и пошли просто на ура с бутылочкой Спаркл-колы. Попутно я прикарманила несколько пачек чипсиков из малосольных огурчиков и «РАДисковый Сюрприз». А ещё нашла пару лётных очков. «Так, посмотрим в зеркало. О да, теперь мои жуткие глазки совсем не видно!» Хоть это немного подняло мне настроение.

Я обнаружила ступени вверх и ступени вниз. Если бы я умела летать, хотела бы я быть повыше, где в случае чего могла просто вылететь в окно, или внизу, где меня зажали бы в ловушке? Ставлю что угодно, что наверху. Осторожно поднявшись наверх, я толкнула дверь в конце лестницы.

Целая армия красных меток возникла на моём Л.У.М.-е; они сумели как-то избежать обнаружения локатором. Их было около двадцати… потом я услышала тихие шорохи и перещёлкивания. Радтараканы? Что ж, это свидетельствовало о том, что пегасы сюда не поднимались. Но так как я уже была тут, то решила проверить это место.

Справиться с тараканами оказалось не слишком сложно. Черенка от метлы и хорошей реакции оказалось достаточно. Большинство из комнат были офисами, но весьма разнообразными. Там были терминалы, к которым я боялась прикоснуться и сейфы, на которые я могла лишь смотреть, воображая, какие же сокровища в них скрыты. Зато мне попалась аптечка хорошими медикаментами и бесполезными испортившимися лечебными зельями. Ещё чудо-клей. Ещё клейкая лента. Скипидар. Ничего особенного, но может пригодиться. В комнате отдыха я нашла ящик пива «Брайдлбак», решив, что немного алкоголя в прошлый раз не повредило. Открытая бутылка плыла за мной следом, пока я шла к двери, ведущей на уходящую вверх винтовую лестницу.

Лестница привела к пустой комнате управления полётами. Все терминалы уже давно были выведены из строя. Похоже, тут было полно операторов, когда бомба взорвалась. Мой взгляд скользил по обгорелым костям, выбитым окнам. И… шару памяти? Ага, шар памяти, лежащий на перекладине прямо за окном. Я выглянула наружу, и тут же почувствовала головокружение. Ладно. В этом нет ничего особенного. Смотреть вниз было не менее трудно, чем не смотреть. Сделав глубокий вздох, я прикоснулась к шару своей магией.

— Осторожно, осторожно… — пробормотала я себе под нос, подняв и начав двигать к себе маленький светящийся шарик. — Только бы не уронить. Только бы не…

«Твою ж налево…»

Снова лечу, снова пегас, и слава Селестии, на этот раз кобыла. Как самцы вообще ходят с этой болтающейся промеж задних ног штуковиной?

Пегаска поднималась всё выше и выше к облакам, в то время как солнце скрывалось за горизонтом, уступая место звездам, зажигающимся в вечернем небе. И синхронно с солнцем, из-за горизонта показалась луна. Впервые увидев подобное зрелище, я почувствовала примерно то же самое, что наверняка чувствовал Священник, смотря на витражи с принцессами: умиротворение. Со слезами, скатывавшимися по щекам моей носительницы, я приземлилась на маленьком белоснежном облачке.

Сразу же последовала зеленая вспышка за моей спиной. Губы моей хозяйки искривились в улыбке.

— Проверяете меня, «офицер морали»?

— В этом заключается моя работа, если верить официальным бумагам. Тебе надо бы взглянуть в описание моей профессии. Психологические тренинги для тех, кто терял близких, различные мероприятия, психокоррекции МинМира… — раздался знакомый голос, и из-за моей спины вышел Вэнити… стоп, вышел?! Агась, этот единорог стоял прямо тут, на этом кудрявом облаке! Я аж почувствовала, как часть моего мозга резко разболелась и начала трещать от такого разрыва шаблона!

— Но весь этот бред ни черта не стоит, когда дело доходит до реальных случаев, — спокойно сказал белый единорог, встав рядом с моей хозяйкой. Его изумрудно-зеленая грива выглядела очень даже стильно, даже не смотря на камуфляжную униформу, которую он одел.

— Судя по твоему письму, ты винишь себя за случившееся. — Жеребец вздохнул. — Дай угадаю: сейчас я начну объяснять тебе, что это была не твоя вина, а тогда ты начнешь спорить и утверждать, что вина была всё-таки твоя, и мы будем кричать друг на друга несколько часов.

Моя хозяйка посмотрела на единорога, но его улыбка выражала лишь сочувствие.

— Все говорят мне, что это не моя вина.

— Ну слава Богиням, спустя всё это время, наши слова наконец-то помогли тебе это осознать.

— Но они ошибаются.

— Или нет, — вздохнул Вэнити, похлопав её по плечу. — Давай, выкладывай.

— Я видела, как он сражался с теми грифонами. Видела снайпера, который прицелился в него. Если бы я предупредила его… восприняла бы эту угрозу серьёзнее…

— Стоунвинг всегда ловил пулю-другую во время боя. Сама ведь знаешь, мы все иногда шутили на эту тему. И ты не единственная: Твист винит себя за то, что дала ему карамельку, будто бы это стало причиной; у Псалм сейчас кризис веры; Биг Макинтошу тоже плохо, но он скрывает это ото всех. Ну и конечно же это вина всего рода зебринс…

— Я была той единственной, что летела с ним.

Вэнити медленно выдохнул.

— Ты была той единственной, кто любила его.

Джетстрим, шмыгнув носом, с легкой улыбкой на губах посмотрела на жеребца.

— Ты думала, что я не знаю? Это ведь тоже относится к моей работе.

— Я больше не чувствую любовь в своем сердце. Только боль, которая пожирает меня изнутри. Я хочу забвения. Хочу забыть всё, что я чувствовала к нему. — Я начала тереть свои глаза. — Это не должно было случиться.

— Это война, Джетстрим. На войне подобное часто происходит, — ответил единорог тихим, но в то же время решительным голосом. — И рано или поздно, это должно было случиться. Мародеры много лет сражались вместе, плечом к плечу, и нам всегда везло. Но удача рано или поздно от всех отворачивается.

— Да знаю я, Вэнити, знаю, чтоб тебя, — сказала я, плюхнувшись на спину и уставившись на звезды. Это был редкий случай, когда смотря на небо, я не испытывала страх.

— Просто это… так глупо.

— Это не глупо. А вот твоя просьба это верх глупости! Джетстрим, ты любила его… — начал было свою тираду Вэнити, но тут же был остановлен пренебрежительным «Тссс» моей носительницы.

— А он был влюблён в другую. Прямо сюжет для мелодрамы, не находишь? В саму Рейнбоу Дэш. На двадцать процентов круче за десять секунд, — «Эй, не слишком ли грубо?» Хозяйка вздохнула и снова начала тереть мордашку. — Сомневаюсь, знала ли она вообще о его существовании. Или о том, что он погиб, пытаясь расчистить путь для неё и Шедоуболтов, чтобы они получили ещё больше славы и почестей.

— Она тоже потеряла своих друзей, — сказал Вэнити, усевшись рядом со мной на облаке.

— Знаю, знаю, Скай Рембл и Стрик. Была на их похоронах. А Стоунвинг даже их не удостоился. Получил лишь мемориальчик с именной дощечкой в Клаудсдейле!

Со злости Джетстрим врезала копытом по облаку, вызвав негромкий раскат грома.

— И как это Министерство Мира могло «просто потерять его тело»?! Они уговаривают нас сражаться и умирать за этот треклятый город, и при этом не могут устроить нормальные похороны, когда мы подыхаем?!

— Всё сейчас напряженно. Можно было подумать, что смерть Бримстоуна сдержит натиск врагов, но зебры привлекают на свою сторону всё больше и больше драконов с грифонами. Все мы ошибаемся, — сказал этот прекрасный единорог, смотря прямо в мои глаза, — как и ты сейчас. Вытаскивание из твоей головы всех воспоминаний о Стоунвинге с целью прекратить твои страдания не выход, Джетстрим.