Следующим утром Бонд проснулся в отеле, чувствуя себя совершенно разбитым. Утешало только то, что Биркин выглядел не лучше.

— Не бывает похмелья, говоришь? — спросил его Бонд, когда они встретились.

— Это всё олений язык, — ответил тот. — Мне он сразу показался подозрительным.

В Котку они добирались вместе.

— Тут порядка семи тысяч островов — между Стокгольмом и российской границей, — сказал Биркин по дороге.

— И как я найду именно тот, который мне нужен?

— Очень просто. Я дам тебе ориентир. Рядом с нужным тебе островом во время войны был затоплен немецкий крейсер — его надстройка до сих пор торчит из воды, а в трюме полно мёртвых немцев. Надстройку видно издалека. Плыви на неё — не ошибёшься.

К полудню они прибыли в Котку. Выйдя из автомобиля, Бонд вдохнул свежий осенний воздух и почувствовал себя практически оправившимся после вчерашнего шнапса.

— Вот тот самый катер, — не без гордости сказал Биркин, указав ему на плескавшееся на воде судно. — Обошёлся нам недёшево, но надеюсь, М. не обидится на нас за это.

— Не обидится, — ответил Бонд.

Вскоре он уже сидел в лодке, направляя её на юго-восток. Море было спокойным, позади него один за другим оставались острова, вокруг мирно кружили чайки. Через некоторое время солнце ушло за горизонт, и спустились сумерки. Прямо по курсу Бонд разглядел верхушку потопленного немецкого лайнера. Когда он подплыл ближе, то в полумиле от него увидел и остров — скалистую глыбу с растущими на ней соснами. Подплыв к причалу, он привязал к нему лодку и вышел на берег. Остров был пустынным — значит, Бонд прибыл первым. Одна из двух находившихся на нём деревянных хижин была не заперта, и, вытащив пистолет, он заглянул внутрь. Там стояли лишь стол, стулья и топчан с постельными принадлежностями. Было бы заманчивым дожидаться Боткина здесь, но делать этого Бонд не стал. Вместо этого он сложил постель на топчане таким образом, чтобы это было похоже на лежащего на нём человека, зажёг находящуюся в хижине масляную лампу и отошёл к соснам. Давно уже спустилась ночь, было темно и холодно, а Боткин всё не появлялся. Видимо, хочет испытать его терпение.

Когда руки Бонда стали холодными, как и его оружие, со стороны моря послышался шум. Часы показали три. Восемь человек сошли на берег и тихо подошли к хижине, окружили её и стали стрелять. Бонд стал стрелять по ним из укрытия. Послышались крики, кое-кто упал на землю. Прекратив стрельбу, Бонд поменял своё местоположение. Зажглось несколько фонариков, свет их повернулся в сторону сосен. «Бесполезно, — сказал один из бойцов. — Дождёмся рассвета».

Когда рассвело, Бонд рассмотрел своих врагов — русские моряки. Сопротивляться и прятаться от них было уже бессмысленно. Они схватили его и отвели к человеку, глаза которого он помнил до сих пор — со времени своего задания в Руаяль-лез-О. Теперь, когда под ними уже не было маски, Бонд мог получше рассмотреть лицо своего противника. Правая рука Оборина поднялась, и стальной кулак обрушился на шею Бонда. В глазах его вспыхнуло, и он потерял сознание.

Когда он пришёл в себя, то увидел, что лежит на железном полу в маленькой белой комнате без окон. Сверху, с потолка, на него падал свет из зарешёченного окошка. В комнате была железная дверь. Бонд нажал на неё — конечно, заперта. Всё тело ныло, ноги слушались плохо, и, почувствовав слабость, он вновь потерял сознание.

Через некоторое время его разбудил голос.

— Доброе утро, мистер Бонд. Рад видеть вас.

Бонд медленно открыл глаза. Железная дверь была открыта, но в комнате, кроме него, никого больше не было.

— Где ты? — спросил он.

— Узнаешь позже.

Бонд понял, что голос доносится из громкоговорителя над окошком в потолке.

— Как ты уже понял, я допустил оплошность в Руаяль-лез-О, — продолжил голос. — Но на этот раз ошибок не будет. Я убью тебя.

— Почему же ты не сделал этого ночью? — спросил Бонд.

— Потому что моё начальство хочет тебя живым. Вот я и вынужден был разыграть всю эту пантомиму на острове.

— Но где мы?

— А ты разве ещё не понял? На том немецком крейсере, который ты видел по пути на остров. Мы превратили его в нашу погранзаставу. Ниже ватерлинии есть шлюз, через который наша подлодка должна забрать тебя отсюда во второй половине дня. Лодка, кстати, уже в пути.

— Но почему открыта дверь?

— Хороший вопрос. Прежде чем я отвечу тебе на него, скажи мне, что ты чувствуешь под своей левой подмышкой.

К удивлению Бонда, там оказался его пистолет в кобуре.

— Проверь его, — продолжил Оборин.

Бонд проверил: магазин был полностью заполнен патронами.

— Я не собираюсь доставлять тебя живым, как того требует начальство. Из-за тебя у меня возникло много проблем, а поэтому я тебя убью. Но в честной битве. Я дам тебе шанс. Кроме нас двоих, на этом корабле никого больше нет. Давай, Бонд, действуй, у тебя есть оружие!

Раздался металлический щелчок, и разговор прекратился. Бонд оценил ситуацию. Его каюта находилась явно ниже ватерлинии, а через открытую дверь он видел ярко освещённый коридор с лестницей в конце. Где-нибудь в конце коридора или лестницы его поджидает Оборин. Всё, что нужно последнему — это свет, чтобы вовремя увидеть свою жертву. Но будет ли противник Бонда так удачлив, если всё произойдёт в темноте? Прицелившись, Бонд выстрелил в лампу каюты. Стеклянный колпак разбился и, слегка порезав свои пальцы, Бонд выкрутил лампочку из гнезда. Затем достал имевшуюся у него металлическую расчёску, и, обернув рукавом пиджака один её конец, другой воткнул в гнездо для лампочки. Раздалась вспышка, и свет в коридоре погас. Бонд тут же выпрыгнул в коридор к ступенькам, услышав, как рядом с ним просвистели две пули. Третья зацепила его руку. Бонд стал стрелять. В темноту — туда, откуда доносились выстрелы. Послышался кашель. Бонд вновь выстрелил — в направлении кашля. Раздался глухой стук, а потом стон, как будто кому-то не хватало воздуха. Бонд не переставал стрелять — до тех пор, пока этот стон не прекратился. Теперь Бонд слышал только своё собственное дыхание. Произведя ещё один выстрел, он рискнул подняться по ступенькам. Он почти споткнулся о тело Оборина, который был более чем мёртв.

Потребовалось некоторое время, чтобы добраться до двери, выходящей наружу. Когда Бонд, наконец, открыл её, то очутился на палубе судна.

Оборин не обманул: на корабле, как и на острове, никого не было. К причалу острова по-прежнему был привязан катер, на котором Бонд сюда прибыл. Следовало убраться отсюда прежде, чем за ним приплывёт подлодка, но для начала Бонд хотел удостовериться в том, что затопленное судно не сможет больше никому быть полезным. Он вновь спустился в трюм и стал его исследовать. Вскоре он нашёл то, что искал: установленное русскими радиооборудование, электронные мониторы и самое главное — док для подлодки. Оставалось последнее: открыть его шлюзы. Это было непросто, но приложив усилие, Бонд выполнил намеченную себе задачу. В док тут же хлынула вода. Бонд вернулся на палубу и прыгнул в воду. Море оказалось холодным. По дороге к острову м

ышц

ы 007 едва не свело судорогой, но успокаивало то, что в хижине его ждали тёплые одеяла. Выйдя на берег, он тут же бросился к хижине, где разделся, насухо вытерся и, обмотавшись одеялами, направился к моторной лодке. Через некоторое время он уже проплывал мимо огромного железного монстра, наблюдая за тем, как тот, заполняясь водой, всё сильнее опрокидывается набок.

— Мой бог, — сказал Биркин, встретив Бонда в Котке. — Честно говоря, уже и не думал увидеть тебя снова.

Со смертью Оборина личные счёты Бонда со СМЕРШ как будто были сведены. Наступила зима. Работы в отделе «00» прибавилось. Группа арабских экстремистов угрожала жизни британского бизнесмена в Каире. Через три часа после приезда туда Бонда потенциальные убийцы были вычислены, а потом покинули город. Позже был визит Бонда в Вашингтон, где он вместе с сотрудниками ЦРУ обсудил вопросы безопасности американского президента, собиравшегося в тур по Европе (президент получил анонимную угрозу). Затем Бонд уехал в Милан. Там должна была проходить ежегодная промышленная выставка. Подобные мероприятия с участием представителей обеих сторон железного занавеса всегда становились полем деятельности для секретных служб. Задачей Бонда было наблюдение за техническим консультантом одной из британских электротехнических фирм, который подозревался в сомнительных контактах с Востоком. Бонд появился на выставке в качестве представителя британской фирмы по производству турбин. Он достаточно убедительно говорил о турбогенераторах, параллельно наблюдая за интересующим его человеком. Ничего подозрительного, однако, не произошло. Либо технического консультанта предупредили, либо он был невиновен. Пользуясь случаем, Бонд вкусил и экзотических прелестей города. Его впечатлили большие и быстрые автомобили миланцев, а также местные избалованные женщины. Он хорошо питался, пил вина Инферно и Ламбруско, Кампари-соду и Американос.