Он вздохнул.

- Если бы мы знали, сударыня! Она, вероятно, оказалась в толпе. Может быть, пробиралась к нам. Серьезное ранение в голову. Без сознания. Ласкар около нее.

- Какое несчастье! - прошептала Полина и заплакала. Собственная беда казалась теперь не стоящей внимания. Бедная Памела!

- А что говорят врачи?

- Недели две ей придется лежать.

- Боюсь, что это месть Хеллера, - сказал Карел. - Жаль, что она не может сказать сама. Ну, если мы встретимся с ним!.. - Он сжал кулаки.

- А вот доктора Данца я не отыскал. Исчез. И никаких следов.

- Он шел за нами к окну, я отлично помню! - сказал Карел. - Неужели не успел уйти?

- В моргах его нет. Среди арестованных тоже. И в больницах не отыскался.

- Странно… - задумчиво произнес Карел.

Нам придется вернуться немного назад, чтобы полностью восстановить картину драматических событий, главные детали которых уже известны.

Доктора Данца связали, бережно подняли и понесли. Сбоку за лабораторией стояла машина. Открылись дверцы, биолога втолкнули в машину. И в это время неподалеку вспыхнул яркий свет. Их сфотографировали! Еще с открытыми дверцами машина рванулась и унеслась. Номера на ней не оказалось.

Предстоял долгий путь.

Этот путь, прослеженный гораздо позже, лежал к границе Браварии, а оттуда к ближайшему военному аэродрому.

Данца переложили из машины в самолет, и к утру он очутился очень далеко от родных мест, где-то на восточном побережье Пиринейского полуострова.

Здесь с недавних пор обосновались состоятельные браварцы, позволившие себе роскошь купить у обедневшего местного правительства самые удобные участки земли. На берегу моря, где испокон веков стояли старинные замки и крепости, рядом с реликвиями старины быстро возникали блестевшие стеклом и пластмассой новехонькие виллы. Берег застраивался. Тут был как бы кусочек Браварии, перебравшийся на бурую, обожженную землю древней Иберрии.

Данцу предстояло жить в райском уголке земли. Но он этого не знал.

Он очнулся на кровати в тихой, покойной комнате. Болела голова. Первая попытка встать не удалась. Он повторил ее еще раз и сел. Посмотрел на свои часы. Они стояли. Завод кончился. Следовательно… Да, прошли почти сутки. Куда его притащили? Данц подошел к окну. Жалюзи не открывались. Через прорези внизу виднелся сад. Сбоку он увидел на дереве оранжевые плоды. Апельсины. Италия?.. На столе стоял графин. Он напился. Хороший лимонный напиток. Чудесно. Прошел в другую комнату. Тоже тихо, уютно, нигде ни звука. Открыл еще одну дверь. В коридорчике сидел крупный и, видно, сильный малый с черными усами.

- Сюда нельзя, синьор, - сказал он по-силурийски с заметным акцентом и поднялся.

Данц закрыл дверь. Так. Синьор. Вероятно, он в Италии или Испании. На улице жарко и ничего не поймешь. Ладно. Отдохнем, подумаем.

Значит, его похитили. Персона Данца сама по себе вряд ли настолько интересна, чтобы за ней охотиться. А если вспомнить, что похищение произошло около лаборатории, то, очевидно, похитителей интересовал не он, а Карел Долли. Куртка Долли - вот что их ввело в заблуждение. Они приняли Данца за Карела!

Он тихонько рассмеялся. Ловко вышло. Ну что ж, из этого недоразумения можно извлечь пользу. Раз Карел на свободе, а Данц здесь, значит, надо дать шефу какое-то время для того, чтобы надежно скрыться. Не стоит торопиться с разоблачением и делать неприятность любезным хозяевам этого уютного дома. Пусть будет так, как им хочется.

Данц привел себя в порядок. Оказывается, они даже не обыскали его, все документы налицо. И паспорт тут. Какая небрежность!

Он еще раз открыл дверь в коридор.

- Скажите, где я?

- Этого я не могу сказать, - ответил черноусый.

- А какой сегодня день?

- Это можно. Четверг.

- Время у вас есть? У меня часы стали.

- Пятнадцать сорок.

- Спасибо. Есть мне дадут?

- О да, синьор!

В тот самый день, когда Ласкар отыскал жену, газеты вышли с огромными аншлагами.

«Разгром лаборатории», «Свирепая расправа на религиозной почве», «Дикая оргия», «Правительство проявляет решимость», «Возмущение общественности». Страницы газет украсились фотографиями, репортажем с места действия, запоздалыми призывами «спасти научные ценности».

Вечерние газеты поддали жару, сообщив об исчезновении Карела и его жены.

В десять вечера Ласкар Долли прямо из больницы был приглашен к премьеру, и озабоченный генерал подробно расспросил физика, что ему известно о судьбе брата. Ласкар довольно естественно пожимал плечами. В десять тридцать, когда он вышел из резиденции премьера и поехал домой, к его машине пристроилась машина Сарджи, и они перекинулись десятком самых необходимых фраз.

Сарджи умчался. Ласкар облегченно вздохнул. Слухи преувеличены. Все в порядке. Но тут грянул еще один газетный гром, который на первых порах сбил с толку даже Ласкара.

Какой-то подвижной и, несомненно, деятельный репортер опубликовал снимок: лаборатория Долли, подъезд, машина, черные фигуры втаскивают в нее человека. Он уверял читателей и готов был присягнуть, что запечатлел момент кражи знаменитого биолога. Прибыл, так сказать, к третьему звонку и успел.

«Биолог украден!», «Кто это сделал?», «Следы ведут за рубеж…», «Немедленно действовать! Гордость нации в руках недоброжелателей!», «К ответу министра-бездельника» - такие и подобные им заголовки заполнили газеты.

- Кажется, мне пора домой, - сказал в тот день бывший премьер Стэнриц и позвонил секретарю. - Мы едем завтра домой, подготовьте все, что надо.

Он еще раз бегло пробежал по страницам газет, довольно улыбнулся и тут же соединился с генералом Эллини. Ои выразил премьеру свое сочувствие по поводу «глупых действий темной толпы», пожелал успеха в расследовании и поблагодарил за «приятный отдых, который укрепил мой дух и мое старое тело».

А сам подумал: «Где и как мы встретимся теперь с вами, неразумный Карел Долли? Каким тоном вы заговорите со мной?.. »

Ближайшее окружение экс-премьера не могло не заметить, что Стэнриц был в самом хорошем расположении духа.

Вот что значит Силурийское побережье!

- Итак? - спросил Ласкар.

- Все решено. Завтра мы едем.

- Не опасно?

- Сарджи довезет нас до границы соседней страны. Там будет ждать Мигуэль Сантос. Он сообщает, что заручился необходимой поддержкой.

- Карел, дорогой, ты все обдумал? Это ведь эмиграция.

- Нам не дадут здесь работать. Неудача с похищением только обозлит их, они пойдут на все, лишь бы заполучить секрет. Сколь долго продлится обман? День на день жди разоблачения. Я понимаю Данца: он честный человек, он все понял и нарочно тянет, пока я не буду в безопасности. Имущественные дела, все юридические вопросы придется разрешать тебе, Ласкар. А затем и ты…

- Как только встанет на ноги Памела.

- Да, конечно. Тогда ты с нею поезжай в Швейцарию или Финляндию, а уже оттуда… Мы с нетерпением ждем тебя. Ух, и развернемся, старина!

- Но, но! Не придется ли мне скоро называть тебя этим словечком? Полина, ты волнуешься?

- С Карелом я ничего не боюсь. Дорогой Ласкар, вы, пожалуйста, не оставляйте Памелу одну. Мало ли что… И скорее приезжайте. Мы многого не успели сделать. Когда мы соберемся трое у великой тайны, мы снова подымем завесу, и люди убедятся, как сильны и разумны они. Очень ждем. Берегите себя.

- Ты думаешь, Данц вернется? А не могут они…

- Непременно вернется! Как только вы сообщите, что в безопасности, мы начнем действовать.

- Но какой удар для них!

- Шерер?

- Пожалуй, он мелко плавает. Скорее сам Стэнриц. Это его излюбленный метод. Пленники почти всегда податливее. Когда вернется Данц, пусть подумает о дальнейшей работе. Мы его с удовольствием возьмем опять.

- Хорошо. А теперь, друзья, время. Собирайтесь. Сарджи уже нервничает. Машина у него далеко не гоночная, а до границы более ста миль. Прощайтесь с вашими хозяевами и охранителями. Монтекки, зовите ребят.