- Позвольте и мне присоединиться к вашим поискам.

- Это не так просто, Хеллер. У нас разные точки зрения на проблему в целом.

- Не думаю. Ведь вы хотите коренного изменения процессов…

Карел поморщился. Что он знает? И откуда?

- А вы?

- Я тоже.

- Будем работать параллельно. Хорошо?

- Но лучше, если вместе. - Хеллер настойчиво шел по избранному пути.

- У нас пока нет успехов, Хеллер.

- Успехов в чем? - спросил Хеллер, улыбаясь, как деревенский простачок.

- В познании сил природы.

- И только?

- Разве этого мало? - вопросом на вопрос ответил Ласкар, все время напряженно слушавший разговор.

- Да, мало. Нужно овладеть силами природы, - сказал Хеллер, убежденно пристукнув ладонями по ручкам кресла.

Его жест, его улыбка и тон разговора - все свидетельствовало о страстном желании опять завязать большой и откровенный спор. Как раз этого и не хотелось Карелу. Выдавать свои еще не устоявшиеся взгляды, видимо, рано. Да и не к чему. Он промолчал, а Ласкар сдержанно поправил Хеллера:

- Овладение силами природы, дорогой Ганс, не мыслится без познания этих сил. Сперва знать, потом направлять.

- Насколько мне известно, Карел Долли уже сейчас ставит дело на практические рельсы. Ведь он же…

Хеллер оборвал фразу и выжидающе посмотрел на Карела. Он нарочно не договорил, в этом Карел был готов поклясться. Хитрец!.. Ласкар быстро глянул на брата.

Но Карел так и не досказал за Хеллера фразу. Она повисла в воздухе. Незачем ему знать подробности.

- Я покажу вам лабораторию, и вы убедитесь, что наше дело пока что не вышло из области теорети-ческой, - миролюбиво сказал Карел. - Разве что в будущем…

Хеллер вздохнул. Войти в доверие к молодому биологу на этот раз не удалось. А что касается лаборатории… Разве он покажет?

После ужина Хеллер стал прощаться.

- Ты в гостинице? - спросил Ласкар.

- Я не хотел тебя стеснять. Тем более, что Памела… - Он посмотрел на нее, спросил: - Вы проводите меня, доктор?

- Хорошо, - сказала она, не подымая головы.

Ласкар нахмурился. Это ему не понравилось. Но он сдержался. Хеллер подал физику руку, шепнул:

- Я хочу поговорить с Памелой о тебе. Ведь и я отвечаю за твое здоровье, раз взялся, правда?

- Понимаю. Когда ты приедешь?

- Завтра же… Нам есть о чем поговорить и что вспомнить. Верно?

Когда они вышли, Карел засмеялся.

- Ну и хитрец! Он всегда был таким?

- Он всегда делал бизнес, - без улыбки ответил Ласкар. - Это его стезя. Удачливый малый. Ведь он уже сейчас миллионер. Знаешь, что он предложил? Уговорить тебя объединить лаборатории - не больше и не меньше.

- Вот как! - Карел и Полина переглянулись.

- Да, так. Его деньги, ваши труды.

- Но он ничего не знает о наших трудах! - воскликнул Карел.

Видимо, чувствует. У него обоняние бизнесмена.

- Что ты ему ответил?

- Отказал.

- Спасибо. Это правильно. Мы ничего не покажем ему, верно, Полина?

- Ужасно настойчивый человек, - сказала она.- Напорист, но весь на виду. Что у них общего с милой мадам Гривс? Они ведь очень разные люди! Правда, Карел?

Ласкар вдруг замкнулся. Напоминание о Памеле расстроило его. Где она там? И правда, что у них общего?

- Мы пойдем, - сказал Карел.

Хлопнула дверь. Быстро вошла Памела. Ласкар облегченно вздохнул.

- Вам пора отдыхать, Ласкар, - заметила она.- Вид ваш мне не нравится. Румянец, глаза блестят. Волнуетесь? Надо лечь.

В ее словах была необычайная для врача нежность

Когда Ласкар лег в постель, в дверь постучали.

- Вы? - сказал он, приподымаясь.

- Лежите, пожалуйста, я на минуту. - Памела протянула лекарство. - Возьмите.

Он покорно выпил. Памела не уходила.

- Что вам сказал шеф? - спросил он.

- Ничего нового. Обычные расспросы. Он беспокоится о вашем здоровье так же, как п я.

- Спасибо. - Ласкар поколебался мгновение, спросил: - А кто беспокоится о вашем здоровье, Памела?

Она посмотрела ему в глаза.

- Сама. Только сама. Почему вы спросили?

- Слушайте, Памела, - он оперся на локоть. - Позвольте мне узнать: что у вас общего с Гансом?

- Отвечу: ничего. Ни-че-го! Но я ему обязана. Когда-то он избавил меня от беды. С тех пор я работаю у Хеллера. И он не может на меня жаловаться.

- Вы одиноки?

- Да, - тихо сказала она.

- Как и я…

- Спокойной ночи, Ласкар. - Она повернулась и вышла.

Ласкар Долли пролежал с открытыми глазами почти до утра. Не мог уснуть.

…Резкий звонок поднял Карела в пять утра. Сильно застучало сердце. Полина открыла глаза.

- Тебя? - тревожно спросила она.

- Ты спи, я сейчас…

Говорили из лаборатории. Голос был взволнованный, хотя сотрудница и пыталась сдержаться.

- Повторите, пожалуйста, - попросил Карел, облизывая сразу пересохшие губы.

- Номер семь, девять, одиннадцать, тринадцать в состоянии агонии. Признаки паралича дыхания. Еще у четырех положение лучше, но я боюсь, что и они..

- Машину выслали за мной?

- Только что.

- Где Данц?

- Он ушел четыре часа назад.

- Пошлите за ним. Пока я приеду, подготовьте кислород.

Когда Карел вернулся в спальню, Полина уже одевалась.

Он ничего не объяснил, она все поняла по его лицу. Ну что ж, в их работе бывает всякое. Тревоге и даже беде не запретишь появляться в лаборатории. Нехоженые дороги - самые трудные дороги, это давно известно.

В машине, мчавшейся по пустынным улицам сонного города, она сказала, пытаясь отвлечь мужа от трудных дум:

- Наверное, до чуда еще далеко, правда? Придется потрудиться.

- Пожалуй, что так. Боюсь, увидим катастрофу… - Он говорил спокойно, но она знала, чего ему стоило это спокойствие.

Данц опоздал на полминуты. Карел и Полипа входили в лабораторию, а он только выскакивал из машины. Он догнал их, озабоченно кивнул и исчез в своем кабинете. А через минуту, уже в халате, стоял возле клеток вивария и ждал указаний.

Седьмой лежал вытянувшись: погиб. Остальные, старые, едва живые кролики, подвергшиеся жестокому опыту, агонизировали. Ну, нет! Маленький коллектив лаборатории явился бороться со смертью, они не могли стоять сложа руки. Все пошло в ход, вплоть до аппаратов искусственного дыхания. Доктор Данц никогда еще не был так безупречно точен, так скор в движениях, так понятлив, как в этот раз… А Полина… Она словно читала мысли Карела. В первые же минуты удалось вытащить из объятий смерти одно животное, потом другое, третье. Девятый был уже вне опасности, он хлопал красными веками и почему-то отчаянно чихал.

- За этого я спокойна, - сказала Полина и переключила все свое внимание на одиннадцатого. Смерть подкралась к нему вплотную, он судорожно вытягивался. Но они спасли и его. Шесть из семи возможных!

Это были отчаянные, страшные для Карела часы. Но он вышел победителем.

В окна уже заглядывал тусклый утренний свет, но и и кто не замечал его, все были еще заняты работой. Лаборатория напоминала полевой госпиталь в часы сражения. Большие электрические лампы заливали комнату ослепительным светом. Где-то наверху хлопали двери, раздавались голоса. Лаборатория работала, и только посеревшие от усталости и напряжения лица биологов и врачей говорили о страшном напряжении, которое они выдержали за ночные часы.

Наконец Карел помог жене снять халат, усадил ее в кресло и сам тяжело упал на соседний стул. Данц все еще прохаживался возле успокоившихся питомцев.

Полина сидела с закрытыми глазами. От напряжения у нее дрожали пальцы.

- Задали они нам хлопот, - сказал Карел охрипшим от волнения голосом.

- Этого надо было ожидать. Пожалуй, мы слишком понадеялись на выносливость организма. А ведь они старые, Карел. Старые, много пожившие кролики. И все-таки… - Полина улыбнулась.

Смерть животных, на которых биологи уже давно возлагали свои надежды, отбросила бы их далеко назад. Этого не случилось, они выиграли схватку со смертью.