Эстелла решила, что самым лучшим выходом из создавшегося положения будет сменить тему, и сказала:

— Чарли, в доме Росса нужно столько всего сделать… А я даже не представляю, где мне взять краску, новое железо для крыши и доски для пола на веранде…

— В магазине Марти Эдвардса есть все, что тебе может понадобиться. Если чего-то не окажется, он сделает заказ.

— Это все, конечно, очень хорошо, но у меня проблемы с финансами. Мне нужно начать работать, чтобы получить деньги, на которые можно будет купить все эти материалы. Я хочу, чтобы дом выглядел прилично, когда… — она перешла на шепот, — родится ребенок.

— Я тебе вчера уже говорил, Эстелла! Ты возьмешь все в долг, а расплатишься, когда получишь деньги. Так все делают. Я бы тебе помог, но у меня тоже нет наличных… Если честно, я не вижу их иногда по нескольку месяцев кряду.

— Мне совершенно не нравится идея жить в долг.

Эстелле не хотелось объяснять, что именно долги стали одной из причин краха ее супружеской жизни. По крайней мере, так утверждал Джеймс.

— Но здесь это единственный выход! И когда ты сама начнешь работать, то не жди, что тебе будут платить наличными. Наличных у фермеров не бывает до тех пор, пока они не продадут свой урожай или скот. Ты несколько месяцев будешь бедной, потом на несколько дней разбогатеешь. А когда ты раздашь все свои долги, снова станешь бедной. Именно так здесь все и живут.

Эстелла совсем пала духом.

— Даже не понимаю, зачем я вообще собираюсь что-то делать. Никто здесь меня не принимает всерьез, не говоря уже о том, что никто не собирается платить мне за работу…

— Они считают, что ты здесь не останешься, Эстелла, — Чарли не стал говорить племяннице о том, что жители Кенгуру-кроссинг уже заключают пари по поводу того, сколько именно она здесь продержится.

Купер с облегчением вздохнул, когда понял, что Эстелла не заметила доску на стене за его спиной, на которой записывались ставки.

— Неужели? И сколько мне дал, скажем, Майкл Мерфи? Неделю? Две?

Не подумав, Чарли повернулся и посмотрел на доску.

— Две, — ответил он, а потом про себя чертыхнулся, потому что племянница заметила, что он сделал.

Глядя на эту доску, Эстелла прищурилась:

— Позволь именно мне стирать каждую из этих ставок, когда они прогорят.

Купер кивнул, считая, что у нее есть на это полное право.

— Если бы у меня были деньги или здравый смысл, я бы здесь не осталась. Посетители твоего бара вчера вечером уж точно не встретили меня с распростертыми объятиями, — сказала она.

— Тебе нужно немного обжиться здесь, Эстелла, и ремонт дома будет хорошим началом, — сказал Чарли, а про себя подумал: «Очень поможет и то, если ты будешь держать свое мнение при себе». — Тогда здешние жители поверят, что у тебя серьезные намерения, так ведь?

— Наверное, ты прав. Может быть, если я все-таки отремонтирую этот дом, они будут относиться — ко мне по-другому, поймут, что я собираюсь тут остаться, а потом, возможно, свыкнутся с мыслью, что я займу… место Росса, — она опустила взгляд, понимая, что никогда не сможет занять его место в сердцах обитателей окрестных пастбищ. — И все-таки мне не нравится, что я их обманываю. Думаю, мне нужно рассказать людям, кто я такая на самом деле. Хотя бы просто для того, чтобы посмотреть на выражение их лиц.

Чарли Купер испугался. Он и сам мог пострадать от этого. Жители Кенгуру-кроссинг поймут, что он все знал об Эстелле с самого начала, и разозлятся на него за то, что утаил это от них.

— Послушай меня! В таких городках, как этот, у всех есть свои секреты. Ты же не думаешь, что кто-нибудь будет жить в Кенгуру-кроссинг, если только у него нет причин скрываться от чего-то, что было в прошлом? Ты, как никто другой, должна это понимать.

С подобной логикой спорить не приходилось. Зачем кому-то жить на краю земли, если не надо что-то забыть или от чего-то бежать?

— Но здесь ведь нет опасных преступников, правда? — рука Эстеллы непроизвольно легла на живот, будто защищая ту крошечную жизнь, которая сосредоточилась там.

— Конечно, нет! Я не это имел в виду, а говорил о трагедиях, разбитой любви, о таких вещах, от которых пострадала и ты сама.

— Я не хочу, чтобы об этом стало известно, Чарли.

— Думаю, остальные чувствуют то же самое.

Эстелла подумала о Дэне Дугане и Майкле Мерфи.

Они были не совсем обычными людьми. У них, безусловно, есть свои секреты. Кайли казалась ей открытой книгой, а сестра Бетти — милой и дружелюбной старушкой. Но она еще не была знакома с ее мужем Кевом, с Филлис и Марти Эдвардсами, другими горожанами.

Эстелла задумчиво посмотрела на дядю.

— А сколько тебе лет, Чарли?

Купер удивился этому вопросу.

— Почти пятьдесят, — ответил он, распрямляя плечи и безуспешно стараясь подобрать свой «пивной» живот.

— Значит, ты не слишком старый для физической работы?

— Конечно, нет! — возмущенно воскликнул Чарли, но тут же осекся. — Постой! Это ты к чему?

— К тому, что сама я вряд ли смогу положить новые металлические листы на крышу. А поскольку мой приезд в Кенгуру-кроссинг — твоя идея, будет справедливо, если ты поможешь мне отремонтировать дом своего брата.

— А кто будет следить за гостиницей и баром? — выпалил Чарли, потому что мысль о физической работе на жаре привела его в ужас.

— Если главное твое дело в течение дня — протирание стаканов, думаю, что ты сможешь уделить несколько часов моему дому.

Чарли Купер скривился, но спорить не стал.

— Мне все-таки не очень нравится идея жить в долг, — продолжила свой монолог Эстелла, полная решимости найти выход из этого сложного положения, так же как Чарли был полон решимости избежать работы в доме брата. — А у Марти Эдвардса есть скот или домашние животные, которым, может быть, нужна моя помощь?

— Да нет… Если, конечно, не считать Звездочета… Но ему уже не поможешь.

— Звездочет! Позволь мне спросить, что это за животное, которое назвали Звездочетом? — молодая женщина надеялась, что это не бык породы брахман — с горбом, длинными ногами и большими складками кожи на шее, фотографию которого она видела в журнале по специальности.

— Звездочет был одним из лучших скаковых жеребцов в нашей стране.

Эстелла Лофорд успокоилась. Она любила всех животных, но лошадей больше всего.

— Он три года подряд выигрывал скачки в Кенгуру-кроссинг. Потом Марти свел его с очень сварливой кобылой, и конь как-то повредил себе спину. Росс пытался найти новые методики лечения, чтобы помочь Звездочету, но Марти был против нововведений. А потом… потом с Россом произошел несчастный случай… Марти хотел усыпить коня, но его покойная жена любила Звездочета, поэтому, думаю, он так и не решился это сделать.

— Есть много причин, по которым у лошади может болеть спина. Ты не знаешь, у коня что-то с костями или с мышцами?

— Понятия не имею. Я в таких вещах совсем не разбираюсь. Тебе нужно посмотреть в записях своего… в записях Росса. Он всегда делал пометки.

— Отлично! Я так и сделаю. Не знаю, смогу ли помочь Звездочету, но, думаю, взглянуть на него мне стоит.

— И не рассчитывай на это! Марти не позволит тебе осмотреть жеребца. Он слишком боится, что узнает плохую новость или что конь пострадает.

— Надеюсь, лошадь не мучается понапрасну. Где Марти его держит?

— На заднем дворе магазина… Но, Эстелла, он не разрешить тебе осмотреть коня.

— Поглядим.

Тедди Холл снял шляпу и почесал вспотевшую голову.

— Это уже моя пятая корова, у которой случился выкидыш, — сказал он. Ветер гнал пыль по загону, где лежало безжизненное тело недоношенного теленка, рядом с которым стояла его горевавшая мать. — Не могу понять, в чем дело, Джон. Не может же это быть совпадением…

Джон Мэтьюз, владелец соседнего пастбища, стоял рядом с Тедди у общей скважины.

— Я тоже не понимаю, что случилось, — ответил он. — У моих коров еще выкидышей не было, но все равно что-то определенно не так. Можно поговорить с другими владельцами пастбищ и узнать, не было ли у них тех же проблем… Или можно вызвать ветеринара.