И это было так на самом деле.

Я стала пинаться ногами, крича и брыкаясь, царапаясь, ударила локтем человека, который с трудом сдерживал меня.

Потом кто-то еще вошел в комнату, и я услышала странный хлопок и треск, и что-то прикоснулось к моей шее, я впала в забвение.

— Ты уловила в чем дело?

Лежа на грязной койке, в такой же грязной комнате, в неизвестном месте, с кляпом во рту и туго связанными руками за спиной, пластиковые полоски очень больно врезались в кожу на запястьях и щиколотках, я увидела Дарлу, говорившей по телефону, с подбитым глазом, синяком на щеке, разбитой губой и следами на шее. Она сфотографировала меня камерой на телефоне и отправила кому-то, с кем и вела разговор.

— Да, это от меня, сука, — прошипела она в трубку. — Мы захватили ее, и ты можешь ее вернуть за двести тысяч долларов.

Ну, хорошая новость заключалась в том, что я все же стоила двести тысяч, это было много. Плохая новость заключалась во всем остальном. Абсолютно во всем. В том числе, что я была с кляпом во рту и связанными, пластиковыми полосками-наручниками, впивающимися в мои запястья, боясь, что они поранят кожу, по крайней мере, боль была именно такой. Я находилась в грязной, неубранной квартире, где не известно. Меня перевозили в лежачем положении в таком же неприметном фургоне, который был настолько некомфортным, когда он поворачивал, не в силах за что-либо уцепиться, я перекатывалась, врезаясь в стену, и это было больно. Не знаю, что стало с Бреттом, не думаю, что с ним все было в порядке. У него был приказ защищать меня, и я уверена, что он досконально его выполнял, несмотря на стрельбу, кроме того, он ожидал рождения ребенка и был очень хорошим. Как оказалось, Дарла была не одна в комнате.

Здесь присутствовало еще твое мужчин. Один в этот самый момент склонился над зеркалом и кокаиновой дорожной. Другой был в ванной, оставив дверь открытой, и я услышала, как он справляет свою нужду.

А третий сидел на стуле у моей кровати, с исцарапанными бицепсами, упираясь локтями на бедра, свесив руки между ног и держа в одной из них пистолет, поглядывая на меня совершенно недовольным взглядом.

Находясь на грани истерики, я отметила, что он мог бы быть довольно-таки сексуальным, если бы не был таким грубым и до чертиков устрашающим, и не настолько уж явно хотел меня застрелить.

— Да, ты права, — продолжала Дарла, и я невольно перевела взгляд от ужасающего, чертового похитителя на Дарлу. — Я была твоей подругой, пока меня не поймали и обработали из-за твоего дерьма. Сейчас, черт побери, все по-другому.

Твоей подругой?

О Боже. Она разговаривала с Джинджер.

У Джинджер точно не могло быть двести штук! И даже если бы они у нее были, она бы ни за что, не отдала бы их ради меня.

Черт, я оказалась в полной ж*пе.

— Собачье дерьмо, — рявкнула Дарла. — У тебя есть деньги, ты сперла гораздо больше. Я знаю, что это именно так, тупая ты сука, поэтому не думай, что я тоже тупая сука. Сейчас ты возьмешь себя в руки и позвонишь мне, и я скажу тебе, где их оставить. И, «поскольку мы друзья», я дам тебе скидку и право выбора. Если ты не перезвонишь мне в течение часа, я отдам твою сестру людям, которые заплатят гораздо больше и будут гораздо менее вежливыми, чем я и Скал.

Инстинктивно я поняла, что Скал был самым ужасным и самым кровожадным похитителем. Я поняла потому, что кличка Скал идеально ему подходила. (Skull – скал, череп)

И пугающим было еще и то, что беспокоило меня гораздо больше, слова «гораздо менее вежливыми», зная Скала и его банду, подразумевались совсем страшные вещи, поскольку Скал не отличался вежливостью.

Дарла отключилась и перевернула телефон, потом тут же стала нажимать какие-то кнопки. Она приложила его к уху, и я поняла, что она принялась за работу, сказав:

— Да, Дог, ты уже понял, что она со мной и Скалом, — рявкнула она в трубку. — Передай Тэку двести пятьдесят штук. У него есть час, или мы продаем ее другим.

Она не стала дожидаться ответа и тут же отключилась. Потом она мимолетно взглянула на меня, развернулась и направилась к столу, где находилась дорожка из кокаина.

Я избегала смотреть в глаза Скалу, поэтому смотрела на грязное одеяло и раздумывала — вели ли по-прежнему парни Хока наблюдение за моим домом, видели ли они, что Скал и Дарла со своими пособниками ворвались ко мне, и объявил ли Хок своим парням повышенную готовность. Также я подумала, что возможно мои соседи, услышав выстрелы, позвонили в 911 и поэтому, что бы ни случилось с Бреттом, кто-нибудь прибудет ему на помощь, и он не истечет кровью в моей гостиной, а, следовательно, его ребенок не будет расти без отца, никогда не познав его голоса, который смягчался, когда он говорил о своей будущей жене, и его будущий ребенок все же увидит своего рельефного, достаточно крупного отца. И еще меня интересовал только один вопрос, если Тэк принесет деньги, чем это закончится для меня?

Из ванной комнаты вышел мужчина, прикурил сигарету, от пламени зажигалки переведя глаза на парня, который нюхал кокаин, двигающегося в мою сторону. Я во все глаза смотрела на него, пока он приближался, а он в ответ окидывал похотливым взглядом все мое тело.

Он не выглядел сексуальным. Ему явно было принять душ и как следует поесть. Он был слишком тощим и на него уж точно никто не будет бросать страстные взгляды, как на крутого рок-н-ролльщика Стива Тайлера, этому парню уж точно стоило завязывать с коксом, поскольку весь его вид говорил, что у него серьезные проблемы.

Он положил руку на кровать и склонился надо мной, его воспаленные от кокаина глаза, вперилась в мою грудь.

— Мне нравится, — пробормотал он, протягивая руку, пытаясь дотронуться, но я попыталась сдвинуться от него на кровати. Мне удалось передвинуться на несколько дюймов, но он наклонился еще ближе. — У нас есть час, — отметил он, — может быть, мы можем использовать ее по очереди.

Я издала небольшой, вынужденный, испуганный звук, который был приглушен кляпом.

— Прекрати, Скит, — низким голосом предупредил Скал.

— Ну же, парень, — задабривая произнес Скит, упершись взглядом в мою грудь, и его пальцы заскользила по моему телу, приближаясь к моей груди, я судорожно изогнулась в сторону, он опустил на кровать колено и потянулся ко мне. — Эта сучка выглядит такой сладкой п*здой. У меня уже давно не было такой сладкой сучки, чувак, я это заслужил.

О Боже.

Я отдвигалась, изгибаясь, еще дальше, он следовал за мной.

Я выгнула спину и шею, потому что вдруг его тело молниеносно взмыло в воздух и с грохотом, даже с яростным грохотом, ударилось о стену.

— Тэк придет в бешенство из-за этой п*зды, — прорычал Скал своему длинному и худому дружку, прижатому к стене и выказавшему неуважение такому хищнику как Скал. — Ты думаешь, что он не взбесится, оплатив п*зду, которую ты изгадил?

Я точно так не думала, я бы сказала об этом, если у меня во рту не торчал кляп.

— Тэк не заплатит, — продолжал Скал, — думаешь, мы ему сделали предложение, и он будет готов заплатить за то, чем уже воспользовались? Ты бы купил вазу стоимостью в триста тысяч, которая на самом деле стоит даже больше, чем триста, только лишь потому, что ею никто не пользовался, она не тронута. Как только ты начинаешь ее использовать, ты дебил, бл*дь, она не стоит такого дерьма.

Скит ничего не отвечал. Скит был занят тем, что обхватил руками руки Скала, сжимающие его горло, пока тот читал ему лекцию.

Скал приблизил свое лицо к Скиту.

— Ты меня понял?

Скит кивнул.

Скал немного отодвинулся и со всей силы ударил головой Скита об стену. Он даже не посмотрел на него, отвернулся, прошелся по комнате и снова уселся на кровать, возобновив недовольное созерцание меня.

Я смотрела на него с настоящей радостью. Я надеялась, что меня спасут, и когда меня спасут мне не хотелось быть использованной и ощущать себя грязной, и первого я не хотела намного больше.