Мой разум анализировал эту информацию и еще кое-что, когда я подходила к лестнице и медленно застыла, услышав его на кухне, но пока не видя. Я рассматривала напоминающее огромную пещеру пространство. В гостиной посередине большой, широкий диван, два кресла по обе стороны, большой телевизор с плоским экраном и толстый ковер. Дальше внизу шли тренажеры с весами у противоположной стены, причем много различных тренажеров: скамья, гири и блины, беговая дорожка, велотренажер, гребной тренажер, эллиптический тренажер. По диагонали, в дальнем углу письменный стол, открытое пространство, имеющее индивидуальность — документы и файлы, ноутбук на столе, видно, что он часто пользуется этим столом, и эта как бы «комната» была не такой, как все остальное. Кухня с большим в виде подковы баром и барными стульями вокруг, еще была столешница между двумя кирпичными колоннами перед гигантскими окнами, заставленная самой современной бытовой техникой. Также на цементном полу лежали огромные ковры, но в основном просто голый пол. Много ничем не застланного пола.

Господи, как черт побери, он обогревает это помещение?

Голова сама собой повернулась налево, и я прикусила губу, когда увидела под площадкой, на которой стояла кровать, пространство, наверняка принадлежавшее Хоку. От пола до верха заполненное полками, битком забитыми книгами и компакт-дисками. Здесь также было очень хорошее стерео. Потрепанное старое кресло с оттоманкой, не было никакой другой мебели или техники — новых, модных. Рядом с креслом стоял такой же древний стол. Позади кресла торшер на длинной ножке с затененным абажуром, свет от которого падал на кресло, чтобы можно было читать книгу. Потертый старый ковер на полу, настолько большой, что заполнял всю площадь. В конце стоял декоративный камин, который давал тепло, за стеклянной дверью лежал муляж дров. Это пространство было словно из другого мира, оно совершенно не соответствовало общей обстановки, но со стороны, казалось укромным местечком, уютным и притягательным.

Интересно.

Я рванула вниз по лестнице, больше не в состоянии выжидать.

Мои глаза встретились с ним.

Он был на кухне голый по пояс, с поднятой кружкой кофе и смотрел прямо на меня.

И в этот момент, я сдалась.

Плюсы перевесили минусы. Я больше ни в чем не сомневалась. Я была уверена… причем сильно.

Он мог быть властным и делал многое, что меня пугало и злило, но когда он был сладким, щедрым, сексуальным и открытым, это было гораздо лучше, чем даже в моих мечтах.

Однозначно.

А я была очень хороша в мечтаниях, я потратила много времени мечтая, поэтому создала самую лучшую мечту, которую когда-либо можно иметь.

Так что сама реальность превзошла все мои ожидания, и когда это случилось, мое решение стало просто незыблемым.

Я обогнула барную стойку и увидела его в полный рост, на нем были черные спортивные штаны с темно-серыми полосками по бокам, он был босиком.

Сексуально.

Я направилась прямиком к нему, не останавливаясь, пока не прислонилась всем телом, обхватив его руками за талию и прижавшись лицом в его груди.

Потом я пробормотала:

— Утро, малыш.

Он скользнул свободной рукой вокруг меня, притягивая ближе и прошептал мне в волосы:

— Доброе, Душистый Горошек. Ты хорошо спала?

Я прижалась щекой к его груди и кивнула.

— Хорошо, — пробормотал он, стискивая меня в объятиях.

Я крепче обняла его в ответ.

— Кофе? — спросил он, я кивнула, снова прижавшись к его груди. — Какой ты пьешь?

Я отстранилась от его теплой кожи, и запрокинула голову назад, чтобы взглянуть на него, мои брови поползли вверх, смотря в его черные глаза.

— Ты не знаешь?

Уголки его рта дернулись.

— Нет.

— Сливки и половинка сахара.

В это раз его брови поползли вверх.

— Половинка сахара?

— Я слежу за своим сахаром, потому что ем замороженное тесто.

Он усмехнулся, на секунду его рука сильнее сжалась вокруг меня, и он продолжал смотреть на меня сверху вниз, и я видела, как его глаза становятся с ленцой. Я никогда не видела, чтобы его глаза были с ленцой. Это было сенсационно.

Затем он наклонился, прикоснулся губами к моим и отпустил меня.

Он передвинулся к кофейнику на столешнице, а я передвинулась к бару в виде подковы, прислонившись.

— Я воспользовалась зубной щеткой, — сообщила я ему.

— Хорошо, — ответил он, доставая кружку с полки, которые были прикреплены к кирпичной стене, здесь же была куча блестящей темно-синей керамической посуды, столовые приборы из нержавеющей стали свисали с крючков с нижней полки, а сверху висели сверкающие кастрюли и сковородки.

Думаю, он не настаивал на том, чтобы я купила ему новую зубную щетку, и взглянув по-новому на его оборудованную кухню, я пришла к выводу, что он не часто готовит и ест в своем логове.

— Ты передвигаешь мебель и играешь в футбол по субботам с твоими коммандос? – спросила я, разглядывая мышцы на его загорелой спине, пока он наливал мне кофе.

— Нет, — ответил он, и я услышала улыбку в его голосе.

— В регби? — продолжила я допрос.

Он повернулся к холодильнику, открыл, повторив:

— Нет.

— Пейнтбол?

Он достал молоко, закрыл холодильник и посмотрела на меня через плечо, улыбаясь.

— Нет.

— Хмм, — пробормотала я.

Он принес мне кофе, уперся бедром в столешницу, наши тела соприкасались.

Я отхлебнула свой кофе, он сделал то же самое со своим.

Кофе был вкусным.

— Ты делаешь хороший кофе, — поделилась я.

Он молчал.

Я отклонила назад голову, чтобы взглянуть ему в глаза.

— И ты чистюля.

Он нахмурился.

— Я чистюля?

— Твоя ванная комната чистая, нет разбросанных по всему полу обтягивающих футболок и сваленных в кучу спутанных штанов карго, даже под кроватью, а также запасов оружия и боеприпасов, очевидно, все убрано.

Он улыбнулся и ответил:

— Дом в беспорядке ведет к беспорядочным мыслям и к жизни в полном бардаке, детка.

Это было правдой. Этому научил меня отец, и это было важно, чистота стала принципом моей жизни, вот почему моя гостиная сводила меня с ума.

— Я не могу представить, чтобы ты что-то убирал, — добавила я.

— Я и не убираю. Джанин делает это.

— Джанин?

— Убирается здесь и на базе. Джанин следит за порядком, поэтому я могу сосредоточиться на другом дерьме.

— Хмм, — пробормотала я.

Он мог нанимать много людей. Он водил Camaro верхнего ценового диапазона. Он устанавливал сложные системы сигнализации. Он мог позволить себе купить дорогие, дизайнерские туфли. Он мог отапливать пещерообразный склад и ходить босиком, с голым торсом и мне не было холодно всего лишь в одной его футболке и стрингах.

— Ты живешь в здании старого склада, — добавила я указал на очевидное.

— Да, — согласился он.

— Это большое пространство, Хок.

— Да, — опять согласился он.

— Огромное пространство, — добавила я.

Он усмехнулся и сделал глоток кофе. Я последовала его примеру.

Опустив кружку, он заявил:

— Мне не нравится замкнутое пространство. Необходим простор.

Интересно.

— Ну, ты понял, о чем я.

Он снова усмехнулся, поставил свою кружку с кофе, затем забрал из моих рук, поставив ее на столешницу, и встал передо мной, его руки заскользили по моей талии вверх по спине, обволакивая и притягивая к нему.

Я положила руки ему на грудь и подняла на него глаза.

— Ты такая милая утром, — сказал он мне.

— Я?

— Милая и сладкая.

— Мм, — пробормотала я, он видно думал, что я всегда была жаворонком. Хотя я тоже сова. Вернее, я могу быть и совой, и жаворонком в одном лице, просто все зависит от стрессов и плохого настроения.

Одна его рука оставила мою спину, и я заметила, как его глаза становятся более возбужденными, пока он изучал мое лицо.

Затем он сделал нечто прекрасное, нечто удивительное, нечто такое, что, если бы у меня по –прежнему были сомнения, они бы тут же рассыпались.