Лоусон внимательно изучал меня.

— Твоя сестра? — спросил он.

— Я знаю, что у нее проблемы. Неприятности. И знаю, почему ты приехал сюда с восьмью копами, хотя обычно такое дело не в приоритете, и не звучит команда: «Свистать всех наверх!»

Я почувствовала рядом движение ЗМ, который по-мужски, совершенно забавно издал глубокий, но короткий смешок, и подняла на него глаза, он улыбался. Улыбался не широкой улыбкой, скорее ухмылкой, у него на лице была ухмылка с двумя ямочками.

Я снова взглянула на Лоусона, он улыбался небольшой, однобокой улыбкой.

— Мы стараемся делать все возможное, — пробормотал он.

— Я ценю это, — улыбнулась я ему в ответ. — И мне жаль разочаровывать вас, но Джинджер Кидд не было сегодня ночью здесь, а даже если бы она и была, услышав вой сирены точно убежала. Будучи еще ребенком, она не любила копов. Я же всегда любила копов, подходила, разговаривала с ними, мы становились друзьями. Она же убегала за милю от них. Нам уже тогда стоило обратить на это внимание.

— Она убегала от них? — спросил Лоусон, смеясь.

— Часто, первый раз, когда ей было шесть.

Лицо его изменилось, словно его осенила какая-то мысль, он спросил:

— Ты не шутишь?

Я отрицательно покачала головой.

— Неа.

— Скорее это был явный признак предстоящих проблем, — отметил Лоусон.

— Не подводи ее к истории с Барби, — сказал ЗМ, и я вздрогнула, запрокинув голову назад и глядя ему в лицо.

Хм... что? Что, что, что? Откуда он знает про моих Барби?

Я прищурившись рассматривала выражение его лица.

— Ты в курсе проблем твоей сестры? — спросил Лоусон, и я оторвала взгляд от ЗМ и посмотрела на детектива.

— Нет, но знаю, что она должна мотоклубу «Хаос» много денег, очень много, и еще больше чем много, но они уже знают, что я не в состоянии помочь им с деньгами, поскольку не близка со своей сестрой, и у меня нет таких денег, чтобы уберечь ее задницу от неприятностей.

— Они согласились?

— У меня была беседа с Тэком. Он знает, что у меня нигде в шкафах не припрятано два миллиона.

— Ты болтала с Тэком? — повторил Лоусон и что-то изменилось в нем, причем не в лучшую сторону, такое впечатление, что он был в бешенстве.

— Да, — ответила я.

Взгляд Лоусона перешел на ЗМ, а затем вернулся обратно ко мне.

— Ты не знаешь еще что-нибудь, что происходит с твоей сестрой?

— Нет, за исключением того, что там полно дерьма, но я не знаю ничего конкретно. И не хочу знать. Я сегодня официально отреклась от нее. Поэтому, официально, она больше мне не сестра.

Пальцы ЗМ опять напряглись у меня на шеи, но Лоусон наблюдал за мной.

— Так ты не знаешь, кто забрался к тебе сегодня ночью? — продолжил Лоусон.

Я отрицательно покачала головой.

— Понятия не имею. Все, что я знаю, они ничего не взяли и прошли прямиком ко мне в спальню. А что бы сделали вы?

Лоусон уставился на меня, крепко сжав челюсти, что заходили желваки, бросив взгляд на ЗМ, он вздохнул и покачал головой, посмотрев мне прямо в глаза.

Затем он ближе наклонился ко мне и тихо сказал:

— Я скажу тебе, что бы я сделал. Я бы, Гвендолин, если бы ты была моей женщиной, у которой была бы сестра, и я знал, что она в полном дерьме, не позволил бы тебе беседовать с Кейном Алленом, не позволили бы тебе спать одной и тебе бы не пришлось беспокоиться, чем лучше себя защитить бейсбольной битой или монтировкой, потому что ты была бы рядом со мной, в моей постели.

Ой.

Вау.

Пальцы ЗМ оставили мою шею.

Ну и ну.

— Что я слышу? — спросил ЗМ страшным голосом.

Ой-йой!

Лоусон снова взглянул на него, не двигаясь сместа.

— Ты услышал меня.

Ну ничего себе!

— Хм... — я опустила ноги со стула, когда ЗМ сказал:

— Мои парни засекли его на второй секунде, как он только проник в дом Гвен. Но мы были далеко и не смогли бы быстро добраться до нее, поэтому мы позвонили вам, ребята, за три минуты до того, как он ступил на ее дорожку. У вас наряды поблизости, поэтому он находился в доме менее двух минут, прежде чем вы прибыли. Гвен не угрожала опасность.

Что?

— Тебе просто повезло, что у нас наряды в непосредственной близости, — ввернул Лоусон, вставая.

— Дерьмо, Лоусон, твои ребята патрулировали окрестности две недели, в надежде, что появится Джинджер, — выстрелил в ответ ЗМ.

— В этом районе жарковато, и мы не сидели постоянно у ее дома, Хок, — парировал Лоусон.

Хок?

Я посмотрела на ЗМ.

— Хок? — повторила я.

Он проигнорировал меня, поскольку был слишком занят перепалкой с Лоусоном.

— Твои парни прибыли через пять минут, мои через восемь. Так или иначе, она была прикрыта.

Его парни?

— Она собиралась сама себя защищать снежным шаром, — напомнил ему Лоусон.

Я поднялась и снова посмотрел на ЗМ.

— Хок? — опять позвала я.

— Она была прикрыта, — повторил ЗМ.

— Да, но она не знала об этом, — ввернул Лоусон.

— Хок? — закричала я, и он наконец-то обратил на меня внимание.

— Детка, что? — выпалил он.

Боже мой. Его звали Хок.

Кому могут дать имя Ястреб?

Я открыла рот, чтобы спросить на самом ли деле его настоящее имя Хок, но тут же вспомнила, что здесь находился Лоусон, и мне не хотелось, чтобы он понял, что я не знала имя ЗМ (или Хока), поэтому я тут же закрыла рот, услышав из гостиной голос своего отца.

— Где моя дочь?

Ура! Меня спас папа.

Я качнулась в сторону от уже не такого таинственного загадочного мужчины, Хока и обернулась к Лоусону, увидев своего отца и Мередит, входящими через открытые двери на кухню. Я позвонила им, когда увидела, что стекло в окне двери выбито. Я не хотела, но сделала это по двум причинам: первая, они все равно все узнают и будет лучше, чтобы они узнали это от меня и как можно раньше, нежели позже, когда все дойдет до отца и Мередит со стороны. Я знала, что предстоит тяжелое объяснение. И вторая причина, мне нужно было место, где можно выспаться, потому что я была адски уверена, что здесь заснуть не смогу, я была слишком напугана, и если бы я села за руль, то папа бы прочитал мне нотацию, узнав, что я водила машину в таком состоянии. За свою жизнь я прошла трудный путь, как можно меньше предоставлять своему отцу (вернее, не слишком много) возможностей читать мне нотации. Хотя он был хорош в этом, поскольку вырастил двух дочерей — Джинджер и меня, и он часто практиковался, читая нам лекции.

— Гвен, — пробормотал папа, войдя в комнату, я протиснулась между двумя разъяренными горячими парнями, которые зажали меня между собой, и то ли пошла, а скорее побежала к отцу, бросившись в его объятия.

Как только я подлетела к нему, руки отца сделали единственную вещь, которую делали всегда — крепко сомкнулись вокруг меня.

И я вдруг уже не чувствовала себя такой напуганной.

Я крепко при крепко обхватила его руками, почувствовав, его родную основательность, и стала еще менее испуганной.

— Гвен, — прошептал он мне в волосы.

Раньше мой отец был горяч. Он был почти так же горяч, как и эти двое мужчин, стоящих у меня на кухне, но я подозревала, что этого «почти» оказалось слишком много, чтобы сделать его моим отцом. Он был крупным, широкоплечим, с темными волосами (сейчас в них было больше седины), карими глазами, подтянутый и крепкий. Он всегда был худощавым, подтянутым и мускулистым, потому что всю жизнь занимался физическим трудом — что-то носил, что-то долбил, что-то таскал, что-то поднимал или что-то пилил.

Особенно, когда он перестал иметь отношение к Broncos [4]. И должна признать, большую часть времени он что-то чинил, причем у меня в доме.

— Я в порядке, пап, просто немного испугалась, — сказала я ему в грудь.

— Дорогая, — ответил папа мне в волосы.

Затем я почувствовала, как он приподнял голову, я подняла на него глаза и увидела, как он смотрит поверх моей головы на Хока и Лоусона. Он отодвинул меня в сторону, положив руку на плечо и к нам тут же подошла Мередит, взяв меня за руку, я сжала ее, и она ответила мне рукопожатием, я посмотрела ей в глаза, она улыбнулась своей маленькой, милой все-будет-хорошо улыбкой.