Мы несемся вперед без оглядки. Кто-то присоединяется к нам, может, Казах, но я не вижу наверняка, потому что мы вшестером бежим плечом к плечу.

А потом останавливаемся. И летим кувырком.

Прямо в ров. Довольно мелкий, его глубины едва хватает, чтобы укрыться в нем.

Я машинально перекатываюсь на живот и проверяю, не порван ли гермоскаф, сначала у себя, потом у ближайшего товарища — им оказывается Казах. Затем перехожу к Джо, но тот отталкивает меня и орет:

— Хватит ерзать! Задолбал!

Я не обращаю на его протесты ни малейшего внимания, деликатный, как пинок под зад. Как мартышка, выбирающая блох.

Джо хватает меня за плечо.

— Держись, Винни!

— А как же! — ору я в ответ. — Люблю такие замесы, просто обожаю!

Мы все плачем в наших шлемах.

— Что с автобусом форов? — спрашиваю я.

— Он был впереди, когда скала обрушилась, — отвечает Джо. — Проскочил, наверное.

— А вот «Чести» не повезло, — добавляет Казах.

— Как и целой шеренге антагов, — вставляет Тек.

Мы молча сидим друг напротив друга, слишком уставшие, чтобы говорить, смотрим, как над нами неспешно плывут серые и розовые полосы пыли, и синхронно вздрагиваем, когда какой-нибудь одинокий болт прочерчивает в небе сияющую линию. Хорошая новость — наши ангелы постепенно оживают: мигают экраны, трещит рация, слышны чьи-то далекие голоса. Может, они доносятся из таинственного места, куда попадем мы все, когда нам оторвут головы.

Круг замкнулся. Мы пришли к тому, с чего начинали до встречи с Рустом, фермерской женушкой и остальными нашими спасителями. Но от кого ждать помощи теперь?

Ресурсы практически на нуле, гермоскафы разряжены.

Кислорода хватит на десять минут.

Если я успокоюсь и перестану хватать ртом воздух.

Если перестану плакать.

Элис и водитель выходят из минивэна. Я остаюсь на заднем сиденье, даже ремень безопасности не отстегнул, побуду пока тут, в тишине.

Семеро мужчин и женщин выпрыгивают из квадролета и бегут к нам, лавируя между стоящими в пробке машинами и грузовиками. Не копы и не военная полиция. На квадролете нет ни одного опознавательного знака.

Этих семерых явно привлекает наш минивэн.

Джо срывает с меня погоны, хватается за мой шлем и со всей силы бьет по ангелу булыжником. Потом выуживает из рюкзака шлем убитого фора и вручает мне.

— Оденешь его, когда будете подниматься на орбиту, а свой выбросишь. И ради всего святого, держись подальше от СНЗВ.

— Вон подъемник уже подъезжает к нам, — говорит Казах.

Джо цепляет на меня погоны Бойцового Петуха и пришпиливает к моей груди свой собственный искореженный дубовый листок.

— Ты разве не полетишь с нами? — спрашиваю я.

— Сразу за тобой, на следующем подъемнике. С Диджеем вместе.

— Он выжил?

— Ты же знаешь Диджея — ему все нипочем.

Значит, мне придется лететь домой под чужим именем или вовсе без имени, что, в общем-то, не проблема: нас погрузят в подъемник и доставят на орбиту, а после обмажут космолином и отошлют на Землю. Вот и все.

Я периодически теряю сознание. Неожиданно мои легкие наполняются свежим воздухом. Глаза открываются. Я все еще пытаюсь осмыслить поступок Джо, но надо мной, Теком, Казахом и остальными уже склоняются космодесантники в новеньких свежих гермоскафах.

Какая-то сестра — на ее нашивке написано «лейтенант Ширмерхорн» — спрашивает меня:

— Как вас сюда занесло, подполковник Руст?

— ДНК не совпадает, — говорит техспециалист.

Судя по голосу, совсем еще мальчишка. Он зачем-то подносит био-тестер к уху и трясет его. Интересно, что он рассчитывает услышать?

— Забей, никому и в голову не придет сличать эти бумажки, — успокаивает его Ширмерхорн. — Просто доставим ребят на орбиту, и все.

Так они и делают.

Учитывая, через какое дерьмо нам довелось пройти, я на удивление легко отделался. Пара сломанных ребер, трещина в берцовой кости, контузия и спровоцированный недостатком кислорода ожог легких. Ничего, космолин все исправит. К тому времени как мы вернемся на Землю, буду как новенький.

Рядом со мной лежат Казах, Тек и Джо, без гермоскафов, каждый в отдельной пластиковой палатке.

Джо опускает голову и полушепотом дает мне инструкции:

— Тебя доставят в Сиэтл. Это был родной город Бойцового Петуха.

Джо объясняет мне, как найти квартиру Руста, и заставляет несколько раз повторить адрес.

— Не нарывайся на проблемы. Я приеду как только смогу. Мне нужно тебе про многое рассказать.

— Про что?

— Про то, что все это означает, кретин.

Тек слушает нас, лежа на боку. Казах приподнимается на локте:

— О чем это вы шепчетесь?

— О том, что скоро мы все будем дома, — улыбается Джо.

— Если антаги не захреначат в наш фрейм болтом, — говорит Казах, снова откидываясь назад.

Он никогда не теряет оптимизма.

— Ви-Деф погиб. — Ужасная картина все еще обжигает мне мозг. — Страшная смерть, но хотя бы быстрая.

— Послушай, Винни, — шепчет Джо. — Это очень важно. И все объясняет: мою миссию и миссию Койл, генералов посреди пустыни и преследующих нас антагов. Это как большая мозаика, и ты — ее часть, понимаешь? Ты должен залечь на дно, прийти в себя, а потом мы сядем и обсудим все с глазу на глаз. Нас еще много чего ждет впереди. Я вернусь как только смогу.

— Вернусь в мир, где запрещено материться, — добавляет Тек.

Джо тут же вспоминает смешную шутку на эту тему и развлекает нас, пока мы ждем подъемник. Может, я как-нибудь расскажу вам этот анекдот. Если будет время — и настроение.

А с настроением у меня в последнее время творится что-то неладное.

Элис и водителя отводят на обочину и берут под стражу. Народ высовывается из машин и пялится на нас с явным осуждением. Думают, наверное, что мы контрабандисты.

— Ты привез что-нибудь с Марса, солдат?

Мужчина в гражданском аккуратно помогает мне вылезти из минивэна.

— Кристаллы? Черные, белые, алмазные?

— Нет, сэр, никаких кристаллов.

На меня напяливают какое-то подобие пластикового мешка без рукавов, руками не пошевелить, но при ходьбе не мешает. Странное одеяние снабжено автономным дыхательным аппаратом. Меня со всей осторожностью грузят в квадролет. Пилот оборачивается из кабины, убеждается, что я в порядке и под присмотром, и докладывает:

— Беглец задержан. Ориентировочное время прибытия — двадцать семь минут. Готовьте Мадиган.

Мадиган! Я матерюсь сквозь зубы, и плевать, что это запрещено. Не хочу я, чтобы меня уложили на больничную койку и обкололи иголками только потому, что какой-то идиот возомнил, будто я заразен.

Даже если это в самом деле так.

Джо отправил меня домой под чужим именем. У нас в войсках вечная неразбериха, и Джо надеялся, что пройдет немало времени, прежде чем доктора догадаются, что с Марса вернулся космодесантник, который не должен был выжить. Тот, кого нет в списке. Приговоренный к смерти капитаном Койл и ее сестрами.

Плевать.

У нас и так почти не было шансов.

Странное дело, но в этот раз космолин не усыпил меня как обычно, и я всю дорогу предавался размышлениям.

Я уже не тот тугодум, каким был раньше.

Мой разум обновился, стал гораздо гибче и дружелюбнее.

Четыре пропеллера, расположенные по углам квадролета, со свистом взметают в воздух тучи пыли, мы отрываемся от земли и летим над фермами, прочь от границы.

Мой пластиковый наряд скрипит при каждом движении.

— Добро пожаловать домой, космодесантник, — говорит мужик, сидящий на соседнем кресле.

Бугай лет за сорок, седеющий, но довольно подтянутый, с пронизывающим взглядом фаталиста. Не удивлюсь, если он сам когда-то был космодесантником.

Я нащупываю в кармане монету, мою Прелесть. Меня еще не обыскали.

У Тил был похожий серебристый диск, ключ от штольни достался ей в наследство от отца. Может, моя монета — тоже ключ, вполне вероятно, на поверхности Марса есть и другие штольни.