- Всего лишь в шахту,-как бы вскользь заметил Петер.
- Петер! Помолчи, пожалуйста, три минуты,- взмолился Мирт.
Пожалуйста, молчу.
Петер скрестил на груди руки и крепко сжал губы.
Травник опять засмеялся.
- Очень вы строги с Петером,-сказал он сквозь смех.- Дайте ему сказать. У него душа всегда нараспашку. Бояться надо тех, кто скрывает свои мысли… Хорошо, я пойду с вами, ради Петера пойду; ужасно люблю ребят, которые никогда не морщат лоб…
Алеш остался недоволен ответом отца. Он показался ему недостаточно серьёзным.
- Отец, мы говорим серьёзно.
- А я как? Да, вы смелые ребята и настойчивые. И я охотно присоединюсь к вам. А заодно поищем и спрятанный дневник. Вот будет здорово, если мы его найдём.
- Обязательно найдём, обязательно! - с горячностью заговорил Алеш.
- Не отступлю, пока не выполню своё обещание.
- Ну что ж, и я пойду с вами. Надо помогать людям свято держать слово.
Ребята посмотрели на Петера, всё ещё плотно сжимавшего губы.
- Петер! - сказал Травник.- Три минуты прошли.
Петер жестом попросил их подождать ещё минутку и потом громко сказал:
- Я молчал целых шесть минут. Теперь у меня три минуты в запасе.
- Видимо, они тебе скоро понадобятся,- поддел его Алеш.
Все дружно рассмеялись.
- Завтра я не могу, весь день работаю,-заговорил Трав ник, успокоившись.-Послезавтра после двух буду свободен… Встретимся в три, если не возражаете. Только смотрите хорошо подготовьтесь.
- Мы там были, знаем, что надо,- уверенно сказал Алеш.
- Уже были? Что ж, сынок, ты мне ничего не сказал…
Напоследок Травник ещё раз напомнил ребятам:
- Значит, послезавтра в три!
Петер и Мирт побежали в посёлок. Марко всё больше отставал от них. Ноги его словно налились свинцом, на сердце легла тяжесть.
Глава двенадцатая
У ЛАСКИ
Марко сидел за ольхой и тайком наблюдал за хлопотавшей возле косули Рушкой. Петер Растяпа нашёл для неё прекрасное убежище под большим мостом, который укрывал её и от дождя, и от людских глаз. К тому же река летом так обмелела, что даже у самых быков видно было песчаное дно с торчащими в нём валунами. Только друзья Рушки знали об этом убежище. Что же касается тёти Кристины и дяди Лекша, то они, введённые в заблуждение беспечальным видом дочки, полагали, что косуля гуляет себе на свободе, а Рушка даже и думать о ней забыла.
Марко видел, что Рушка чем-то озабочена. Он вышел прогуляться, и ноги сами привели его сюда. Ещё в первый раз он почувствовал к Рушке какое-то особое расположение. Косуля была для неё тем же, чем для него лошади. Часами мог он любоваться их горделивой поступью, царственной осанкой и умными глазами. А как празднично было у него на душе, когда ему удавалось взять в руки поводья. Бывало, мать ему говорила: «Марко, зря ты пошёл в механики, быть бы тебе кучером…»
«Уйду-ка я отсюда,- подумал Марко,- Рушка любит быть одна… Да и на заводе засмеют, если узнают, что я, как маленький, играл с косулей… А мастер Янжек так просто лопнет со смеху…»
Марко совсем уж собрался встать, как вдруг Рушка стремительно повернулась и задумчиво зашагала к ольхе. Подойдя к дереву, она схватилась за ветку и вдруг вскрикнула.
Уходить было поздно: Рушка видела его.
- Марко… Ой, как ты меня напугал!
- Я шёл мимо…- пробормотал Марко, заглядывая в её расширившиеся от удивления глаза.
- И не подошёл ко мне, прятался за деревом, как заяц… Помоги мне наломать веток. Надо огородить Ласку.
- Выберем ветки потолще. Ночью может и собака подкрасться.
- Конечно. Я очень боюсь… По-моему, она заболела. Почти не ест, всё время спит…
- В прошлый раз она так весело прядала ушами…
- Наверно, скучает по нашему саду, по травке… Не привыкла она к шуму реки… А может, тоскует по лесу… Не знаю.
- Долго её нельзя здесь держать.
- Взгляни на неё, Марко.
И Рушка повела его под мост. Косуля неподвижно лежала на мягкой подстилке из свежего сена, сделанной заботливыми руками Рушки.
Рушка присела на корточки и нежно погладила её по узкой спине. Косуля медленно повернула голову. Глаза у неё были мутные и печальные.
- Она и вправду больна,- тихо сказал Марко.
- Не говори этого при ней,- Рушка приложила палец к губам,- Ласка всё понимает.
Печальные глаза Ласки как будто улыбнулись.
- Марко, ты очень спешишь? - спросила Рушка, беря его за локоть.
Он отрицательно мотнул головой.
- Тогда помоги мне сделать ограду… Ты верно сказал о собаках… Поможешь?
- Помогу.
Марко ломал у реки ветки, Рушка носила их под мост. Когда сучьев набралось достаточно, Марко стал камнем вколачивать их в землю.
Рушка подавала ему колья и следила за тем, чтоб они стояли ровно и прямо. Потом они вместе переплели колья прутьями. За делом Марко совсем забыл, что он убежал сюда от самого себя, что он уже не ребёнок, что кулаки у него могучие и сила богатырская. Сейчас он был просто добрым и серьёзным малым.
Наконец ограда была готова. Марко горделиво оглядывал её со всех сторон, каждый раз находя какие-нибудь недоделки. Рушка подсела к косуле:
- Ласка, теперь ты можешь не бояться собак…
Косуля задрожала всем телом.
- Тебе здесь страшно? И скучно? Что ж делать, потерпи денёк-другой. Скоро отец опять станет добрым-предобрым.
Марко молча сел рядом. Кругом была тишина, нарушаемая лишь тарахтеньем проезжавших по мосту редких автомобилей и телег. Мост при этом вздрагивал и прогибался. Река журчала еле слышно, будто стыдясь своего почти пустого русла.
Вдали послышался звон.
- Полдень,- тихо произнёс Марко.
- Ты не пошёл сегодня на работу?
- У нас тоже каникулы.
Замолчали. Косуля положила голову Рушке на колени и закрыла глаза.
- Когда я вырасту, я буду лечить животных,- заговорила вдруг Рушка.- Всем буду помогать, даже воробью и муравьишке… Устрою больницу для животных. Я уже и название придумала-«Больница имени косули Ласки».
- А лошадей тоже будешь лечить?
- Буду. А что?
- Так. Я очень люблю лошадей.
Рушка приподняла голову Ласки, но та не открыла глаз.
- Я так боюсь, Марко… Вдруг Ласка умрёт?! - Глаза Рушки расширились от страха.
- Не бойся…
- Побудь со мной, Марко… Я очень боюсь, что она умрёт у меня на руках… Я ещё никогда не видела, как умирают люди:и животные… Когда у нас режут поросёнка, я весь день сижу дома…
- Ладно, побуду ещё немножко.
- Ой, как же я забыла! Ведь я принесла молоко.
Рушка бережно опустила голову косули на подстилку и побежала к стоявшей поодаль корзинке. Вернулась она с бутылочкой, доверху наполненной молоком. Но косуля не проявила к нему ни малейшего интереса.
- А как жадно она пила вчера,- горестно проговорила Рушка, снова кладя её голову к себе на колени.- Если бы точно знать, что её тянет в лес… А может быть, она думает, что мы её разлюбили и потому прогнали со двора…
Но Марко уже не слушал её, весь уйдя в свои мысли.
- Мне надо к ребятам, они ждут,- сказал он.
- Знаю. Сегодня в три вы идёте в шахту.
- Я не пойду, я не могу идти с ними,- скорее себе самому говорил Марко.- Конечно, меня сочтут предателем. И Петера подведу - ведь он за меня поручился… Но я всё равно не могу идти с ними…
- Есть о чём горевать! Они и без тебя всё сделают,- ободряюще воскликнула Рушка.- Эти задаваки всё любят делать сами. Про меня так просто забывают.
- Но шофёр Вух и его подручные тоже меня не дождутся… Велели до часу сообщить, если я замечу что-нибудь подозрительное…
- О чём это ты, Марко?
- Если я до часу к ним не приду, то они решат, что всё в порядке и можно спокойно увозить железо…
