— Я пришла к вам за советом, как передать это письмо Удипури, — сказала она.

— Это можно будет сделать, — ответила Джодпури. — Но здесь всем распоряжается Зеб-ун-ниса. Письмо можно будет передать вечером, когда эти грешницы напьются до бесчувствия. А сейчас ступай к моим служанкам-индускам. Там тебе дадут индусскую пищу[61].

Когда наступил вечер, Джодпури дала Нирмал несколько ценных советов и вместе со стражницей-татаркой послала ее к Зеб-ун-нисе. Когда Нирмал вошла в ее покои, у нее закружилась голова от аромата благовоний, цветов и табака. Пол, выложенный драгоценными камнями, убранство комнат и роскошное ложе поразили ее. Но больше всего она была ослеплена блеском многочисленных драгоценностей, смешанных с цветами, которыми была усыпана Зеб-ун-ниса, и ее красотой, способной затмить луну и солнце. Озаренная этим блеском Зеб-ун-ниса показалась ей небесной девой из обители богов.

Но глаза у небесной девы были мутные, лицо воспаленное, рассудок ее был в тумане, она была во власти опьянения. Когда Нирмал предстала перед ней, Зеб-ун-ниса спросила заплетающимся языком:

— Ты кто?

— Я посланница повелительницы Удайпура, — ответила Нирмал.

— Приехала поклониться трону могольского падишаха?

— Нет. Я привезла письмо.

— А что ты собираешься сделать с этим письмом? Бросишь в огонь, чтобы посмотреть, как ярко оно горит?

— Нет, отдам его Удипури-бегум.

— Она еще жива или умерла?

— Мне кажется, жива.

— Нет, она умерла. Эй, кто-нибудь, отведите к ней эту служанку!

Эти слова не были безумным бредом, Зеб-ун-ниса хотела сказать; «Пошлите ее в царство бога смерти». Но телохранительница поняла приказание Зеб-ун-нисы буквально и отвела Нирмал в покои Удипури.

Глаза Удипури лихорадочно блестели, она громко смеялась, и видно было, что она в самом веселом настроении. Нирмал низко поклонилась.

— Кто вы? — спросила Удипури.

— Я посланница повелительницы Удайпура, — отвечала Нирмал. — Я привезла вам письмо.

— Нет, нет, — возразила Удипури. — Ты повелитель Персии. Ты пришел, чтобы вырвать меня из рук могольского падишаха.

Подавив смех, Нирмал вручила ей письмо Чанчал-кумари. Удипури сделала вид, что читает письмо вслух: «О, красавица из красавиц, моя дорогая! Слухи о твоей красоте и богатстве свели меня с ума. Скорее приезжай и охлади жар моего сердца». Хорошо, я так и сделаю. Я обязательно поеду к нему. Вы только немного подождите — я выпью вина. А вы не хотите пригубить? Отличное вино. Это подарок португальского посла. Такого вина в нашей стране не встретишь.

Воспользовавшись тем, что Удипури поднесла к губам чашу, Нирмал выскользнула из комнаты и, вернувшись к Джодпури, рассказала ей обо всем, что с ней произошло.

— Завтра она прочтет письмо, — засмеялась Джодпури, — а ты тем временем удирай, а не то может подняться большой шум. Я пошлю с тобой верного мне евнуха. Он выведет тебя из гарема и проводит до лагеря. Если ты встретишь там своих, то вместе с ними уезжай из Дели. А если в лагере никого нет, тогда ты покинешь город с моим евнухом. Твой муж, наверное, ждет тебя где-нибудь неподалеку от Дели. Если ты не встретишься с ним на пути, евнух проводит тебя до самого Удайпура. Я дам тебе денег на дорогу. Но будь осторожна! Не подводи меня.

— Ваше Величество, будьте спокойны. Я раджпутка.

Джодпури позвала преданного ей евнуха по имени Банаси и объяснила ему, что он должен делать.

— Сможешь ли ты отправиться тотчас же? — спросила она.

— Я не осмелюсь покинуть гарем без пропуска, подписанного старшей принцессой, — ответил Банаси.

— Напиши, какой тебе нужно пропуск, — ответила Джодпури, — я получу подпись Зеб-ун-нисы.

Евнух написал пропуск. Передав его татарке-телохранительнице, Джодпури сказала ей:

— Подпиши его у старшей принцессы.

— А если она спросит — для кого?

— Скажи: «Это мой смертный приговор». Возьми с собой перо и чернила. Да не забудь поставить печать.

Взяв ручку и чернила, стражница отправилась к Зеб-ун-нисе. У Зеб-ун-нисы все еще не прошел хмель.

— Что это за бумага? — спросила она.

— Это мой смертный приговор.

— Ты что-нибудь украла?

— Юбку Удипури-бегум.

— Правильно сделала — можешь носить ее, когда умрешь.

С этими словами старшая принцесса подписала пропуск. Стражница приложила печать и отнесла пропуск Джодпури. Евнух и Нирмал вышли из покоев Джодпури. Нирмал шла за своим проводником в самом радужном настроении.

Но вдруг вся ее радость исчезла без следа. Подойдя к воротам рангмахала, евнух в страхе окаменел.

— Беда! — прошептал он. — Беги! Спасайся!

И евнух со всех ног пустился бежать.

Нирмал не понимала, почему она должна спасаться. Она оглядывалась по сторонам, но не заметила ничего страшного. Увидела только, что у ворот стоит пожилой мужчина в белом. «Почему евнух так испугался этого человека? — подумала она. — Разве это злой дух?» Нирмал не так уж боялась злых духов, поэтому она не убежала. Пока она стояла в нерешительности, человек в белом подошел к ней.

— Кто ты? — спросил он, заметив Нирмал.

— Не все ли равно?

— Куда ты направляешься? — спросил человек в белом.

— Наружу.

— Зачем?

— Нужно, — ответила Нирмал.

— Мне известно, что никто ничего не делает без нужды. Для чего нужно?

— Не скажу.

— Кто был с тобой?

— Не скажу.

— Я вижу, ты — индуска. Какой ты касты?

— Раджпутка.

— Ты находишься при джодпурской принцессе?

Нирмал твердо решила отвлечь всякие подозрения от Джодпури.

— Я нездешняя, — ответила она, — я только сегодня приехала.

— Откуда? — спросил человек в белом.

«К чему мне говорить правду? — подумала Нирмал. — Что он мне сделает? Пристало ли раджпутке лгать от страха?»

— Я приехала из Удайпура, — ответила она.

— С какой целью? — снова спросил человек в белом.

«Стоит ли ему обо всем рассказывать?» — подумала Нирмал.

— Почему я должна посвящать вас в свои дела? — сказала она. — Я буду вам очень обязана, если вы пропустите меня за ворота, не задавая вопросов.

— Я могу выпустить тебя за ворота, если буду удовлетворен твоими ответами.

— Я не стану отвечать на ваши вопросы, не зная, кто вы такой? — сказала Нирмал.

— Я падишах Аламгир, — ответил ее собеседник.

Нирмал вспомнила портрет, на который наступила Чанчал-кумари. Прикусив язык, она подумала: «Так оно и есть!»

Нирмал поклонилась падишаху до земли.

— Жду ваших приказаний, — сказала она, сложив ладони.

— К кому ты приходила? — спросил падишах.

— К принцессе Удипури.

— Что ты сказала? Из Удайпура — к Удипури? С какой целью?

— У меня было к ней письмо.

— От кого?

— От жены махараны.

— Где это письмо?

— Я передала его принцессе.

Падишах был очень удивлен.

— Ступай за мной, — приказал он.

Вместе с Нирмал Аурангзеб отправился в покои Удипури. Он оставил Нирмал у дверей, приказав стражницам не спускать с нее глаз, а сам вошел в спальню Удипури и увидел, что она погружена в глубокий сон. Рядом с ней на ее ложе лежало письмо. Аурангзеб прочитал его. Письмо по обычаю тех времен было написано на фарси.

Прочитав письмо, он потемнел, как туча в летнюю ночь.

— Как тебе удалось проникнуть в гарем? — спросил он Нирмал, выйдя из спальни.

— Простите своей рабыне это прегрешение, но я не стану отвечать на ваш вопрос.

— Откуда у тебя столько дерзости? — удивился Аурангзеб. — Ты не желаешь отвечать мне, повелителю мира?

— Мир принадлежит повелителю, но мой язык — мне, — возразила Нирмал, снова сложив ладони. — Падишаху не удастся заставить меня говорить то, чего я не захочу.

— Зато я могу тотчас же приказать стражницам, чтобы они вырвали твой язык, которым ты так хвастаешься, и бросили его собакам.