«Великому маркграфу», умершему в 965 г.[184], наследовал его внук Арнульф II, под опекой своего кузена Балдуина Бальдзо, оставившего по себе неувядаемую славу в феодальном эпосе Франции[185]. Король Аотарь решил воспользоваться благоприятным случаем и захватить Фландрию. Но если Генрих Птицелов или Отгон I способны были победить в Лотарингии местные династии, то французский король был тогда слишком слаб для победы над северным маркграфом. Продвинувшись до реки Лис, он вынужден был отступить и вскоре потерял все захваченные им земли[186].

Натолкнувшись на сопротивление в своем продвижении на юг, фландрские графы с начала XI века стали пытать счастье на своих северных и восточных границах. Переправиться через Шельду было для них гораздо легче, чем через Канш, а равнины Брабанта и Генегау, отделенные от Фландрии лишь узким руслом реки, сулили столь же богатую, сколь и легкую добычу. В предлогах для нападения на Империю недостатка не было. Епископы Камбрэ простирали свою духовную власть на валлонскую Фландрию, и этого было достаточно для постоянных вмешательств графов в дела Лотарингии. Во время волнений, происшедших после смерти Отгона III, Балдуин IV напал на Валансьен и без труда завладел этим форпостом Германской империи (1006 г.). Генриху II пришлось выступить против него, и заключенные им перед началом похода союзы с французским королем и Ричардом Нормандским свидетельствуют о том, насколько серьезным врагом он считал Фландрию. Понадобились два похода (1006 и 1007 гг.), чтобы заставить Балдуина вернуть Валансьен. Однако следствием обоих этих походов было лишь то, что уверенность графа в своих силах только еще более возросла. В 1012 г. император отдал Балдуину вероятно в результате какой-то попытки нападения его на Зеландию, — остров Вальхерен вместе с еще четырьмя другими островами и область Четырех округов[187]. В 1020 г. вновь разразилась война. Генрих осадил Гент, а его союзник Роберт Французский двинулся на Сент-Омер.

Императоры уже с давних пор приняли меры для защиты Лотарингии от покушений их опасных соседей. Историю рва, якобы вырытого по повелению Оттона I от Шельды до моря[188], надо считать, несомненно, вымышленной, но зато не подлежит сомнению, что в начале XI века были созданы две марки — одна в области Антверпена, другая вокруг Валансьена, и на полпути между ними построена была крепость в Энаме[189].

Мы только что видели, что Генрих II безуспешно пытался завладеть Гентом, являвшимся на западе ключом к Фландрии. Его военные маневры не смутили Балдуина IV, не побоявшегося в 1033 или 1034 гг. захватить Энамскую крепость и сравнять ее с землей. Восстание Готфрида Бородатого, явилось поводом для нового вторжения Фландрии на территорию Германской империи. Балдуин V (или Балдуин Лилльский) завладел всей областью, расположенной между Шельдой и Дендрой. Предпринятые против него императором походы ни к чему не привели. Очутившись в. этих болотистых местностях, пересеченных во всех направлениях ручьями, где во время дождя лошади и люди вязли в грязи, немецкие армии были остановлены теми же естественными препятствиями, которые спустя 250 лет пришлось испытать армиям французских королей. Пришлось поэтому волей-неволей пойти на мирные переговоры. В 1056 г. Балдуин окончательно получил в ленное владение острова Зеландии, область Четырех округов и область Алоста, т. е. территории, известные впоследствии под названием имперской Фландрии[190].

Сделавшись одновременно вассалом французского короля и германского императора, Балдуин стал пользоваться необычайным влиянием и авторитетом. Он занял такое же положение в феодальной Европе XI века, какое впоследствии в XV веке занимали герцоги Бургундские. «Короли, — заявлял Вильгельм из Пуатье, — боялись и уважали его; герцоги, маркграфы, епископы — трепетали перед его могуществом». Его рыцари считались непобедимыми, а благодаря начавшемуся как раз в то время оживлению торговых сношений Фландрии он приобрел в дополнение к доходам, извлекавшимся им из его обширных земель, еще новые и непрерывно возраставшие богатства[191]. Он оказывал содействие начавшемуся тогда росту городов. Крупный торговый Лилль считал его своим основателем.

О том влиянии, каким он пользовался, лучше всего свидетельствует та роль, которая была предоставлена ему во Франции после смерти короля Генриха I. С 1060 г. по 1065 г. он управлял королевством в качестве опекуна малолетнего Филиппа I. Став во главе своих вассалов, он усмирил восстание, поднятое против его питомца. Он распоряжался его доходами и был в течение 6 лет настоящим майор домом. Филипп называл его в своих грамотах meus patronus, nostrae procurator pueritiae («мой патрон и попечительно моего детства»); Балдуин же величал себя сам regni procurator et bajulus («попечитель и управитель королевства»)[192].

Расширив свои владения за счет Империи, граф отказался от тех бесплодных войн с Нормандией, которыми заняты были его предшественники. Он выдал свою дочь за герцога Вильгельма, и когда последний начал завоевание Англии, Балдуин не предпринял ничего, чтобы помешать ему в этом. Он вел себя скорее как фландрский граф, а не как блюститель интересов династии Капетингов, дав безвозбранно совершиться столь роковому для Франции событию, которое могло бы, пожалуй, быть предотвращено одной лишь военной демонстрацией Фландрии на реке Канш. Жители Фландрии приняли деятельное участие в завоевании сначала в качестве солдат, а затем — в качестве поселенцев. Со времени битвы при Гастингсе завязались все более тесные дипломатические и торговые сношения между обоими побережьями Северного моря. Наряду с французской и немецкой политикой у графов Фландрских появилась также вскоре и английская политика.

Удачные браки еще более усилили престиж графа за пределами Фландрии. В 1051 г. его старший сын Балдуин, женившись на графине Рихильде, получил графство Генегау и, несмотря на протесты императора, сумел сохранить за собой эту территорию, географически связанную с Фландрией. Другая богатая наследница Гертруда Голландская, вдова графа Флоренция I, стала женой его второго сына, Роберта Фрисландского (1063 г.), управлявшего в течение нескольких лет «морским графством» от имени Теодориха V, родившегося от первого брака Гертруды. Таким образом, господство фландрской династии простиралось от берегов Зюйдерзее до отрогов Арденн. По удачному выражению одного хрониста, оба сына Балдуина были двумя могучими крыльями, поддерживавшими его в его полете[193].

После смерти своего отца Балдуин VI объединил феодальные короны Фландрии и Генегау. Впервые произошло объединение обеих частей Нидерландов вопреки разделявшей их франко-германской границе. Казалось, что Фландрии суждено поглотить Лотарингию и подчинить ее власти фландрских графов. Епископство Камбрэ, окруженное со всех сторон, было совершенно бессильно, и достаточно было однодневного перехода от границ Генегау, чтобы фландрские рыцари появились под стенами Льежа. Но объединение Фландрии с Генегау был недолговечным. Балдуин VI умер в 1070 г., оставив после себя двух малолетних сыновей, Арнульфа и Балдуина, под опекой их матери.

Роберт Фрисландский, несмотря на принесенную им перед его браком клятву в том, что он отказывается от всех своих прав на Фландрию, не преминул воспользоваться этими обстоятельствами. Как только похоронен был его брат, он постарался, не брезгуя ничем, создать себе свою партию. Ему удалось без труда привлечь на свою сторону жителей приморской Фландрии, которые — благодаря тому, что они были в значительной мере смешаны с фрисландскими элементами и изолированы от народов, живших в глубине страны, и сохранили свои старинные нравы и обычаи, — враждебно относились к попыткам графов подчинить их своей власти, заставить их платить налог «balfard» и ввести у них «графский мир». За него высказались также часть дворянства и жители нарождавшихся городов, которым претендент, по-видимому, надавал массу обещаний. Спустя короткое время на севере графства организован был настоящий заговор. Меньше чем через шесть месяцев после смерти Балдуина, вспыхнуло восстание, которое перебрасывалось из одного места в другое и вестниками которого были горящие бочки смолы, прикрепленные на шестах. Роберт был впущен в Гент и принял здесь графский титул.