– А как зовут вашего… э-э… сюзерена.

– Сирк, – покорно ответил Грэм.

– И как он выглядит?

– Весьма обычно. То есть по виду совершенно заурядный… гм… человек. В отличие от вас.

Наверно, теперь следовало спросить, что представляет из себя этот… э-э… Сирк, но Светлан заинтересовался иным:

– А почему ты оставил работу?

– Думаете, это просто: бродить по странам и временам, выискивать нестойких или отчаявшихся, уговаривать их отступиться от Него? Ведь мы не умеем лгать – хитрить, куда ни шло.

– Но разве тебе не по вкусу такие игры? Или лучше назвать это флиртом? Ты ведь у нас такой кокетун!..

– Играть мне нравилось – ваша правда. Пока не доходило до расплаты. Моя беда: слишком привязываюсь к партнерам. Я же отлично понимаю, какова цена всему тому, что эти бедолаги пытаются выторговать: богатство, власть – пф-ф, как это преходяще!.. А что такое вечное неволя, представляю гораздо лучше их. И потом, я сам не люблю служить… как выяснилось. Не терплю подчиняться, не хочу диктовать. У чертей, как и у ангелов, жесткая иерархия, знаете ли, – сверху донизу. Всяк сверчок, да?

– Но разве тебе не идут комиссионные? Полагаю, ваш наниматель не скупится – не дурак же он!..

– И все равно – это напрягает. Поэтому я ушел на покой.

– Сбежал, – уточнил Светлан. – Вернее даже сказать: дезертировал. С трудового фронта.

– Ну, или так, – засмеялся черт. – Видите ли, вся эта отчетность: принял на баланс столько-то душ, сдал столько-то… Такая тягомотина!

– Ладно, не выдумывай, а то начну спрашивать в лоб. Вот тогда повертишься, как этот самый… не будем показывать пальцем.

– Лучше не надо, – вздохнул Грэм. – Я хоть и уволилс… себя со службы, но вовсе не для того, чтобы переметнуться на противную сторону. Предпочитаю оставаться лояльным к бывшему нанимателю.

– Так спокойнее, верно?

– И это тоже. Надо признать, пока мы… сотрудничали, Сирк вел себя корректно. Да и сейчас не слишком лютует по моему поводу, даже не ищет специально.

– Я ж говорю: не дурак. Крыс ни к чему загонять в угол.

– Как и многих женщин, – парировал черт тем же обольстительным контральто. – В отчаянии они делаются опасными.

– А нанялся ты по идейным соображениям или от большой симпатии?

Пару секунд Грэм подумал, затем сказал:

– Говоря откровенно, мне не нравится ни тот, ни другой. Но Сирк хотя бы не отвергает нас. Скучно было без серьезного дела, хотелось активности. А вторая сторона уже прекратила набор. Вакансии ангелов закрыты, осталась чертовщина. Куда было податься нашему брату?

– Сирк еще не проводил чистки?

– Зачем? Никто из его наемников не стремится к власти. Подобного честолюбия мы, бессмертные, лишены. Лишь бы нас не трогали.

– Так и Скиталец вроде бессмертен. Зачем же ему столько… рабов?

– А Бог его знает, – усмехнулся черт. – Возможно, он лишь долгожитель. Либо изначально был смертным, а психика, вы знаете, формируется в нежном возрасте. Или он, как насекомое, в своем развитии проходит несколько стадий, причем каждая завершается неким подобием гибели. В конце концов, что есть его Страшный Суд? Может, для того Скиталец и скликает души, чтоб осуществить очередную инкарнацию, уйти в новое качество? И мне занятно, что станет тогда с его ангелами: уволят по сокращению? Или вовсе пустят в расход, дабы не мешались…

– По-твоему, он такой свинтус?

Грэм пожал точеными плечами.

– Если верить Библии, ваш Бог только и делает, что проверяет своих чад на верность, а затем сам же карает проштрафившихся. Ну разве не провокатор? Или он параноик, как многие правители… И его пресловутый сынок ничуть не лучше – сперва так старался принести эту самую «искупительную жертву», а после посчитался со всеми, кто ему в этом помог. Какое двуличие, а? Нет, дорогие мои, нам, Древним, этого не понять!

На какое-то время наступило молчание. Войдя во вкус, богатыри насыщались, хотя догнать великана, уже успевшего подобрать со стола все мясные куски, им вряд ли бы удалось. Черт вправду оказался отличным кулинаром – в хорошем кафе ему бы цены не было. Меж блюд уже прыгали пичуги весьма красочных расцветок, поклевывая крошки. Отдельные нахалюги даже пытались отщипнуть от пирога. С ближних веток на них завистливо глядели зверьки с пушистой вишневой шерстью, похожие на бесхвостых белок, но примкнуть пока не решались. Идиллия!..

– Итак, что мы знаем? – заговорил Светлан, потягивая наливку. – Некий типус, именуемый Сирком, активно таскает у Скитальца души, выдергивая их из обычного кругооборота и подминая под себя. Мало того, теперь он принялся уволакивать через Шахты великаньих призраков, а заодно, кажись, подбирался к эльфам, натаскивая и науськивая гоблинов.

– У которых вы посекли все верхушку, оставив без направляющего начала, – вставил черт, одобрительно улыбаясь. – Признаться, из всей команды Сирка меня более всего страшил Мифей – уж он не прощал отступников.

– Вопрос: на что Сирку сдались чужие сознания? Понятно, что людей пугают кознями дьявола, а преисподнюю принято рисовать, как некий гибрид ГУЛАГа и фашистских застенков, – иначе диссидентов оказалось бы намного больше. Но угодить в вечное рабство, как ни крути, удовольствие на любителя.

Один из зверьков, видимо самый смелый, пробравшись по живой стене беседки, соскочил Светлану на плечо и замер, опасливо зыркая по сторонам. Рассеянно тот стал его кормить прозрачными ломтиками сыра, поднося к цепким лапкам.

– Возможно, я сгустил краски, – сказал Грэм. – На самом деле не так все страшно. Если не вдаваться в детали, наши овечки просто перейдут из одного стада в другое. А заодно поменяют хозяина. И неизвестно, который хуже.

– Все же там-то над ними властвует родич, а здесь – чужак.

– Ну, в этом я не был бы столь категоричен!

Прищурясь, Светлан бросил на него острый взгляд.

– Ага, – сказал он. – Стало быть, ваш бог – не из Великих. Что, еще один пришелец?

Черт смущенно потупился, делая вид, будто проговорился. Интересно: значит, словами лгать они не вправе, а вот изображать вольны что угодно.

– Нет, здесь что-то другое, – продолжил Светлан. – Не соплеменник, даже не родственник… Неужто клон?

И на это Грэм предпочел не отвечать. Что ж, имеет право.

– Впрочем, не так важно – кто. Но зачем Сирку погибшие души?

– Может, ему попросту скучно? – предположил Артур. – Вот и решил окружить себя тенями, чтоб играть с ними по своему усмотрению. Развлечение-то – не из худших. Некоторые оттого и дерутся за трон, что в детстве не доиграли в солдатики.

– Или слишком увлеклись такой игрой?

– Возможно, и так, – согласился король.

– Опасное это дело – воровать у Скитальца. Без веской причины дергать тигра за усы станут лишь идиоты.

– Если не считать других тигров. Не столь сильных, чтобы сцепиться с правителем в его владениях, но у себя вполне способных отразить атаку.

– Эдакое равновесие, да? Ну-у… возможно. Как вариант. Хотя мне чудятся иные мотивы.

– Какие же, позвольте спросить? – промурлыкал черт.

– А сам разве не знаешь?

– Сирк не делился замыслами – давал ровно столько, сколько требовалось для работы. Конечно, это разумно…

– Но строить догадки вам же не возбранялось? – хмыкнул Светлан. – Целеустремленность Сирка уже похожа на манию – такое впечатление, будто она изначально заложена в его суть.

– Лучше подойдет: предначертание, – ввернул Грэм.

– Но из пушки по воробьям не стреляют…

– Н-да? – усомнился черт. – А по тиграм?

– Короче, твой бывший наниматель, возможно, готовит революцию. А самые последовательные ниспровергатели выходят из тех, кто сильно обиделся на прежний строй.

– Ого! – сказал Крон.

– Я пока не берусь судить о конкретной причине, но какая-то собака тут зарыта…

– Э-э… Простите?

– Идиома, – пояснил Светлан.

– Для идиотов, – пробурчал великан.

– Но при чем здесь души? – спросил Артур. – Не говоря о призраках.

– Мы уже условились: души – это частицы Скитальца. А теперь представьте, что произойдет, если собрать их в месте, при первом приближении вполне способного сойти за рай, – особенно, когда к нему слегка привыкнешь. Если даже черту не захотелось отсюда сбегать!..