— Что, Драгун, горько? Правда, извините нас, молодые! Шампанского и цветов не будет...

В комнату дежурного по отделу милиции заглянула женщина:

— Разрешите?

— Входите.

Женщина робко переступила порог, сделала несколько шагов и в нерешительности остановилась недалеко от стола, за которым сидел пожилой капитан.

— Садитесь, пожалуйста, — он выждал, пока женщина несколько суетливо отодвинула от стола стул и присела, сказал:

— Слушаю вас.

— У меня небольшое дело, может, оно и не такое уж важное, но мне директор велел обратиться к вам. Я работаю официанткой в ресторане. Десять дней назад за один из моих столиков сели трое парней. Они заказали коньяк, дорогую закуску. Сидели почти весь вечер. Раз пять или шесть подходили к оркестру, заказывали музыку, причем платили большими суммами. Требовали у меня, чтобы я дала им не одну положенную для продажи бутылку коньяка, а три. Я понимаю, так делать нельзя. Но вели они себя спокойно, и я пошла им навстречу. Приблизительно за полчаса до закрытия ресторана я подошла к ним и предложила рассчитаться. Они охотно согласились, но оказалось, что у них не хватило четырех рублей. Тогда один из них достал из кармана паспорт и протянул его мне:

— Возьмите в залог. Я вам завтра не четыре, а десять рублей принесу.

Мне не хотелось поднимать шум, ведь сама отпустила им коньяка больше положенной нормы. Взяла я этот паспорт и предупредила, чтобы в следующее мое дежурство, через день, не забыли прийти за ним. Но никто за этим паспортом не пришел до сих пор. Я сходила в общежитие, где живет владелец этого паспорта, но мне сказали, что он в отпуске и еще не возвратился.

Женщина достала из сумочки паспорт и подала его дежурному. Тот раскрыл его и вслух прочитал:

— Раховский Виктор Леонидович. Ну что ж, разберемся. — Он поднял трубку и кому-то позвонил. Через минуту в кабинет вошел молодой, высокого роста, со щеголеватыми усиками лейтенант. Дежурный отдал ему паспорт и сказал:

— Вот гражданка паспорт принесла. Примите ее, она расскажет, что к чему.

Лейтенант молча кивнул и, повернувшись к женщине, предложил:

— Пойдемте со мной.

В кабинете, расположенном на втором этаже, было душно. Через раскрытую форточку поступала струя горячего воздуха, чувствовалось дыхание жаркого летнего дня.

Лейтенант жестом показал на стул:

— Присаживайтесь, пожалуйста.

Женщина присела на стул и сразу же заговорила:

— Я уже объясняла дежурному, каким путем этот паспорт попал ко мне, — и она повторила свой рассказ.

Лейтенант Ларин быстро записал ее показания и, протянув исписанный лист бумаги, предложил:

— Прочтите, пожалуйста, и подпишите.

Вскоре она, прочитав и подписав бумагу, ушла. Ларин вертел в руках паспорт Раховского. «Здесь, пожалуй, все ясно. Загулял парень, уехал в отпуск, а когда возвратится, наверняка прибежит за ним. Но почему он без паспорта уехал в отпуск? Правда, он мог с похмелья и забыть, куда документ запропастился». Разглядев в паспорте штамп о месте работы Раховского, Ларин решил позвонить туда и выяснить, когда Раховский приступит к исполнению служебных обязанностей. Он попросил к телефону начальника отдела кадров и уже через несколько минут в недоумении вертел в руках паспорт. Оказалось, что Раховский действительно в отпуске, должен был возвратиться и приступить к работе неделю назад.

Ларин решил съездить в общежитие, где проживал Раховский. Он попросил у дежурного машину и минут через тридцать в сопровождении коменданта входил в небольшую комнату. Там никого не было. Судя по тому, что комната не заперта, соседи Раховского находились где-то в общежитии. Комендант предложила Ларину стул, а сама пошла их искать.

В комнате стояли три кровати. Все они были аккуратно застелены. Какая из них Раховского, определить нетрудно: покрывало и наволочки светились нетронутой белизной. На тумбочке тикал будильник. Все здесь было точно так же, как и в других общежитиях: новая мебель, встроенные в стену шкафчики.

Максиму Ларину вспомнилось заводское общежитие, и он неожиданно подумал: наверное, и сейчас жил бы в нем, если бы не обстоятельства. Случилось так, что планы молодого токаря-комсомольца Ларина, мечтавшего поступить в политехнический, неожиданно изменились. По путевке райкома комсомола он был направлен в среднюю школу милиции. И вот уже полтора года он инспектор уголовного розыска.

«Хорошо этим парням, — подумал он, глядя на висевшую на стене гитару, — закончили работу и занимайся чем хочешь, а я еще неизвестно, когда домой попаду». Но тут же поймал себя на неискренности перед самим собой. Ведь ему нравилась служба в милиции. И в первую очередь потому, что никогда не знаешь, что ждет тебя впереди. Вот, например, такое вынужденное ожидание может через минуту смениться головокружительной круговертью, когда теряется ощущение дня и ночи. Нет, такая работа была ему по душе.

Дверь распахнулась, и в комнату в сопровождении коменданта вошли двое парней. Оба были одеты в спортивные брюки и футболки. Представились: один назвался Есиным, второй — Юриным.

— От занятий вас оторвали? — спросил Ларин.

— Да решили немножко в пинг-понг посражаться.

Комендант, убедившись, что ее помощь не требуется, молча закрыла за собой дверь. Ларин выждал, пока ребята сядут на стулья, заговорил:

— Понимаете, Раховский уже неделю на работу не выходит, а его паспорт у нас лежит. Официантка вчера принесла, говорит, что десять дней назад Раховский вместе с двумя своими товарищами в ресторане был. Не хватило у них четырех рублей, вот он в залог ей и оставил, а сам как в воду канул. Случайно не с вами он был?

Один из них, пожимая плечами, ответил:

— Нет, что вы, товарищ лейтенант, мы там не были, да и на Виктора это не похоже. Он совсем недавно в кино начал ходить. Тихоня он, все время сидел в комнате, в разговоры не вступал, книг не читал, телевизор тоже не смотрел. Мы его монахом прозвали, а вы говорите — ресторан. Да притом он же в отпуск в деревню уехал. Там у него мачеха живет. Виктор хотел ей по хозяйству помочь.

— Скажите, ребята, а с кем он дружил в общежитии или на заводе?

Юрин тут же ответил:

— Да он, кроме нас, никого за друзей не признавал.

— Постой, а Лена Морозова? — перебил Есин.

— Так она же девушка, а в ресторане одни парни были.

Ларин спросил:

— А кто такая эта Лена Морозова?

— Она у нас на заводе работает, а живет рядом, в женском общежитии. — Есин с улыбкой добавил: — Если бы Раховский приехал, то не в ресторане бы его видели, а у нее. Лена его и вытянула на свет божий. Он под ее руководством стал в кино ходить, книги читать, даже в пинг-понг играть научился.

— Ребята, а у вас адреса его мачехи нет?

— Нет, но вам легко узнать в отделе кадров, он родом из этой деревни.

Свой рабочий день Ларин начал с запроса в районный центр: выяснить в деревне, где проживала мачеха Раховского, приезжал ли он туда. Если приезжал, то когда, и известно ли что-нибудь о его местонахождении в настоящее время.

В дежурной комнате отдела внутренних дел застучал телетайп. Ларин стоял за спиной помощника дежурного и смотрел, как тот, словно заправский телеграфист, отстукивает текст. В комнату заглянул дежурный:

— Ларин, быстро к начальнику!

Максим вышел из дежурной части, почти бегом по лестнице взбежал на второй этаж и приоткрыл дверь, ведущую в кабинет начальника:

— Разрешите, товарищ полковник?

— Да, входите, — ответил Антонов, не отрываясь от бумаг.

Полковник был крепкого телосложения, и, когда он делал хотя бы легкое движение телом, стул под ним скрипел. На вид ему можно было дать лет пятьдесят, на самом деле он был намного моложе. Закончив читать бумагу, он протянул ее Ларину: