Объекты человека для сознания кошки более-менее однородны, поскольку у нее нет четкого понимания их функциональной принадлежности. Поэтому они ходят и регулярно обследуют свой ареал обитания.

Удерживает в мужском или женском витке как ненависть к противоположному полу, так и преклонение перед этим началом. Чем ближе к центру, тем меньше крутящий момент. Нулевым он будет в середине.

У женщин эта структура более плотная, нет четких оболочек. Весь акцент — на центре вожделения. Поэтому она по необходимости может подстраиваться под мужчину.

Пока было много места, все было нормально, формы были и не конфликтовали друг с другом. Но со временем запросы у них выросли, пространства стало не хватать. А их существование отличалось по содержанию. Одна форма существования отличалась от другой. Кто-то там просто рос, никому не мешая, мягко обтекая углы. Он поддерживал основную идею материнской формы. Кто-то очень ускоренно выращивал свою, обрастая углами, то есть несоответствиями. Или движениями в каком-то противоположном направлении, очень сильными. И это новое направление было совершенно противоположно направлению изначальной материнской формы. Геометрический пример. Изначально система Хаб — это эллипс. Входящие формы — круг, треугольник, неровный квадрат и какая-то конфигурация амебистая. Они вошли и стали расти. Круг и амеба вписались очень мягко. Но квадрат и треугольник, вырастив свои формы, стали упираться в другие углами-клиньями. И стали кли-нить кого-то, то есть упираться в кого-то. Если взять и посмотреть на схеме, вот клин идет в круг. Тому, кто упирается, это очень выгодно. Он клинит, он вызывает у этой системы какие-то эмоции, и идет взаимодействие, питание в сторону этого квадрата. При этом круг теряет свою форму, и квадрат заинтересован в том, чтобы эти формы были возле него. И та амеба, в которую он упирается клином, и тот круг. Но посмотрим с положения этого круга. Ему необходимо просто развиваться и расти по спирали, выходя за пределы изначальной формы. Распространяться, становясь пустотой. Ему не дают, его клинят. Если этот круг начинает осознавать, что он находится рядом с другими системами на одном плане и что эти системы находятся в одной общей системе, и позволит себе стать менее плотным, более разреженным, то он начинает развиваться по спирали, и этому квадрату не во что будет упираться. Возможно, сдерживание других — это его стезя развития. Этот четырехугольник будет изо всех сил стараться удержать этот круг на месте, чтобы клинить остальные формы. С другой стороны, круг может выйти из этой системы. Возможно, система и не держит этот круг, как нам кажется. А держат его внутренние подсистемы. Поскольку система большая, и ее внешнее равновесие на самом деле зависит от внутреннего равновесия. Ну, выйдет этот круг из нее, станет больше пространства внутри системы, и она еще может впустить в себя какую-то новую форму или позволить оставшимся формам вырасти. Выход из материнской системы ограничивают подсистемы треугольника и квадрата. Если круг выйдет из системы, то им станет некомфортно. Ведь нужно будет опять перестраиваться, и от этого у них возникает дискомфорт. Становится много пустоты, а это непривычно. Непривычное пугает. Многие существа не знают, что делать с пустотой, и стараются побыстрей заполнить ее формами. Любыми Формами — одеждой, вещами, мыслеформами, людьми, друзьями, гулянками, питьем, чтением всего подряд. Что угодно, лишь бы не было пустоты. И так как существа не способны переносить пустоту, то и для систем она также невыносима. Для подсистем это тоже проблема, поэтому и они работают на удержание.

Два дня голода и энергетического очищения дали ощущение открывающейся внутренней пустоты пространства, и оно начинало заполняться внешней энергией. Она заполняет тело изнутри, а еда, которую мы пихаем в тело, забивает эту пустоту и препятствует поступлению внешней энергии. Эта энергия солнечная и очень качественная. А мы гасим ее грубой животной пищей и пустоту захламляем. От этого и пустота, и энергия перестают быть.

Люди — такие существа: когда им надо, они шевелятся, что-то делают, а когда им не надо — молчание полное.

Лила сказала о себе, что она бывает в других странах и там все в себя впитывает — впечатления, эмоции — а приезжает сюда и вываливает это наружу вместе с товаром и сувенирами, то есть пытается предлагать все это людям.

Сон: большое Пространство, в котором танцует Лила. Кружится и поет: «Я стараюсь для людей, все красивое — для людей. Мне надо много красивых вещей, все это для людей». И она медленно меняет местоположение, вот уже в своем пространстве оказалась. На прилавках все разложено красиво, прилавок — это энергия. Все, что на нем — тоже разноцветная энергия. К Лиле не подойдешь, она между потоками скользит и закручивает их в танце.

Вокруг только искрящиеся разноцветные потоки и ничего больше.

Но это Действие ограничено странным постулатом: «Там все мое, ходить туда нельзя». Ее пространство — как поры на коже, которые впитывают все. Впитывают и втягивают. Граница пространства имеет твердость, а она сама стоит, как страж на воротах.

И никого пропускать в это пространство не положено, не положено по условиями той игры, в которую она попала.

Обыгрывание игры. Они решают, когда дать деньги, когда работать, когда приходить. Мы вас поддерживаем, вы живете за счет нас. У нас богатство, а у вас духовность. Мы не даем им упасть вниз, а они нам — сдохнуть с голоду. Чем больше мы становимся независимыми, тем нам все больше становится безразлично признание с их стороны. Мы им — духовную милость, а они нам — материальную милость. Изначально милость сверху идет. Нужно смирить свою гордыню. Просто делать, независимо от количества денег. Просто делать, исполнять свой долг. Но это так нелегко.

Трое суток вырисовывается уже какое-то конкретное понимание, неделю назад начался процесс. Значит, такая ерунда: доходишь до определенного порога, вверх, конечно, и понимаешь, что нет такой проблемы, как освобождение, — это такая иллюзия. Мы свободу-то не теряем, мы всегда остаемся свободными, но, принимая условия игры с ее ограничениями, начинаем мнить себя уже несвободными. И вот наступает возможность расцепиться с ограничивающими барьерами, это и дает восстановление свободы. Ограничения при этом никуда не деваются, но, расцепляясь с ними, ощущаешь, что можешь двигаться между ними или сквозь них. Эти ограничения приняты тобой же, зависят от тебя, и в любой момент ты можешь расцепиться с ними. И проблема свободы перестает быть проблемой.

Она, свобода, присуща всем существам, и они ее никогда не теряют. Просто возникает иллюзия потери свободы, но на самом деле она не теряется. Запреты, умозаключения, долженствование — это те барьеры в уме, которых мы придерживаемся.

Когда выходишь из концепции поиска свободы, понимаешь, что это и есть свобода. Сама концепция поиска свободы дает ощущение несвободы. Настоящая свобода звучит по-другому, как принятие. Но это не вседозволенность. Непривязанность — это только часть свободы. Она и еще пара частей и есть настоящая свобода.

Свобода — это идея и концепция. Сначала возникает идея барьеров — ограничений нашего пространства и действий, а потом в противовес — идея свободы. Получается игра в барьеры и свободу. Свобода рождается как альтернатива ограничению, а с ограничениями нам потом приходится бороться. Нужно сначала бороться со свободой, а потом уже с барьерами! Это очередной парадокс, на котором держится наша Вселенная. Свобода является следствием барьеров и завязана на них. Поэтому в первую очередь нужно освободиться от свободы, от самой идеи свободы. Перестать хотеть быть свободным, искать освобождения, бороться за свободу, возмущаться против рабства. Надеюсь, идея понятна. До того как возникли барьеры, никто и не беспокоился по поводу несвободы. Состояние свободы было данностью и не существовало как идея или концепция. Только после введения ограничивающих барьеров тема свободы стала актуальной. Нас ведь интересует первичность явлений? Любимый извечный вопрос: «Что было раньше, курица или яйцо?» Если идея иметь барьеры возникла раньше идеи свободы, то значит, и разбираться с проблемой несвободы нужно начинать не с барьеров, а с идеи освобождения. То есть идти последовательно в обратном направлении. Все эти идеи намотаны одна на другую, как нитки в клубке. И распутывать их надо так же — разматывать постепенно, переходя от верхних слоев к внутренним.