– Ас Анасаэ.

По всему Красному Лондону падали люди.

Те, кто впустил магию добровольно или им навязали ее силой – все разом упали, как только черный огонь догорел и угас. Развеялся.

Магия повсюду оставила груды тел.

Некоторые люди прямо на улицах рассыпались в прах, выгорев дотла, от других оставались лишь безжизненные тела, и лишь немногие счастливчики падали, задыхаясь, от слабости, но оставались в живых.

Магия в теле Мортимера уже добралась до королевских покоев и собиралась войти внутрь, как вдруг замерла и рассеялась.

Ну а в святилище, далеко от стен замка, в келье, озаренной свечами, вздрогнул на койке принц Красного Лондона.

Келл открыл глаза и увидел звезды.

Они мерцали высоко над стенами замка – точки бледного света где-то вдали.

Камень выскользнул из пальцев и с глухим стуком упал на землю. В нем уже не было ни гула, ни призыва, ни обещания. Обыкновенный кусок горной породы.

Лайла что-то говорила – уже не так сердито, как обычно, но Келл едва ее слышал. Сердце громко стучало, и он поднес дрожащую руку к разорванной на груди рубашке. Честно говоря, он не хотел видеть, не хотел знать, но все же посмотрел на кожу над сердцем – туда, где стояла печать, связывавшая жизнь Рая с его собственной.

Черный магический узор исчез.

Но шрам, сама печать – осталась. Это означало, что она привязана не только к Витари, но и к самому Келлу.

Келл с облегчением всхлипнул.

В конце концов он пришел в себя и отчетливо увидел холодную брусчатку двора, труп Атоса, осколки каменной Астрид и – Лайлу, на миг обнявшую его за плечи, всего на секунду, так что он даже не успел насладиться объятием.

– Скучала по мне? – шепнул Келл. В горле саднило.

– А то, – буркнула Лайла. Ее глаза покраснели, и она пнула носком талисман. – Его больше нет? – спросила она. – Он мертв?

Келл подобрал увесистый камень.

– Магию нельзя убить, – сказал он, медленно поднимаясь. – Ее можно лишь развеять. Хотя да, силы в этом талисмане больше нет.

Лайла закусила губу.

– Но тебе все равно нужно отнести его в Черный Лоднон?

Келл взглянул на камень и медленно кивнул.

– На всякий случай.

Хотя, возможно, теперь, наконец вырвавшись из тьмы, Келл не обязан относить его сам. Келл внимательно осмотрел весь двор и увидел Холланда. В пылу схватки он упал с каменной скамьи и сейчас лежал на земле: лишь пропитанный кровью плащ наводил на мысль, что Холланд не просто спал.

Келл встал на ноги, хотя все его тело ныло, и подошел к нему. Опустившись на колени, он взял руку Белого Антари. Кожа остывала, пульс на запястье все больше слабел, сердце с трудом совершало последние удары, но Холланд был еще жив.

«Убить Антари и впрямь довольно трудно», – сказал он когда-то и, похоже, был прав.

Келл почувствовал, как за спиной топчется Лайла. Он не знал, может ли один Антари командовать за другого, но все же прижал пальцы к ране на груди Холланда и начертил на земле рядом с ним одну-единственную линию. Потом обмакнул камень в кровь, поставил его на черту, а сверху положил ладонь Холланда.

– Покойся с миром, – тихо произнес он, а затем положил руку на ладонь Холланда и сказал: – Ас Оренсе.

Земля под Белым Антари провалилась в темноту. Келл отпрянул, а тьма поглотила и Холланда, и камень, оставив после себя лишь обагренную кровью землю.

Келл уставился на грязную брусчатку, не в силах поверить в то, что все получилось, в то, что он спасен, жив и может вернуться домой.

Он покачнулся, и Лайла его подхватила.

– Только не отключайся, – с беспокойством попросила девушка.

Келл кивнул, и у него закружилась голова. Камень маскировал боль, но теперь, когда его не стало, в глазах потемнело. Раны Рая наложились на его собственные, и, пытаясь подавить стон, Келл почувствовал вкус крови во рту.

– Нам нужно идти, – выдохнул он. Поскольку в Белом Лондоне снова нет короля (да и королевы), кровавая борьба за трон возобновится. И кто-нибудь захватит престол, так или иначе. Так было всегда.

– Пошли домой, – сказала Лайла.

Облегчение окатило Келла приятной волной, но он тут же вспомнил о суровой реальности.

– Лайла, – жестко произнес Келл. – Не знаю, смогу ли провести тебя обратно.

Камень гарантировал проход сквозь миры, позволял пробить дверь там, где ее не должно быть. Но без камня шансы на то, что мир ее пропустит…

Кажется, Лайла поняла. Она огляделась и обхватила себя руками. Девушка была в синяках и в крови. Сколько она протянет здесь одна? Но она же все-таки Лайла! Переживет все что угодно.

– Что ж, – она покусала губу. – Можно хотя бы попробовать.

Келл сглотнул.

– Худшее, что может случиться, – добавила Лайла, пока они пробирались к стене двора, – меня разорвет на тысячи мелких кусочков между мирами. – Девушка криво усмехнулась, но он заметил в ее глазах страх. – Я готова остаться, но хочу попробовать уйти.

– Если не получится…

– Тогда я найду еще какой-нибудь способ.

Келл кивнул и подвел ее к стене. Он нарисовал метку на белесых камнях и достал из кармана монету Красного Лондона. Потом притянул к себе Лайлу и прижался к ее лбу своим.

– Эй, Лайла, – тихо сказал он.

– Что?

На краткий миг Келл прижался губами к ее губам и ощутил тепло. Лайла не отстранилась, но потом недовольно посмотрела на него.

– Зачем это?

– На счастье. Хотя тебе и так везет.

Потом он приложил руку к стене и подумал о доме.

Келла окружил ночной Красный Лондон. Пахло землей и огнем, цветами и ароматным чаем, а самое главное, поверх всех этих запахов – домом. Келл никогда не был так рад возвращению, но сердце оборвалось, как только он осознал, что обнимает пустоту.

Лайлы с ним не было.

Она осталась там.

Келл сглотнул и посмотрел на монету в окровавленной руке, а затем изо всех сил швырнул ее в темноту. Закрыл глаза и глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.

А потом он услышал голос – ее голос.

– Никогда не думала, что так обрадуюсь аромату цветов.

Келл моргнул, развернулся и увидел Лайлу – живую и невредимую.

– Этого не может быть, – выдохнул он.

Она улыбнулась уголками губ.

– Только не делай вид, что рад встрече.

Келл порывисто обнял ее, и на секунду, всего на секундочку, она не отстранилась, не пригрозила пырнуть ножом. На секунду, всего на секундочку, Лайла крепко обняла его в ответ.

– Что ты за человек? – изумленно спросил он.

Лайла лишь пожала плечами.

– Я просто упрямая.

Они постояли немного, поддерживая друг друга и не зная, кто из них больше нуждался в поддержке. Оба лишь радовались, что живы и находятся здесь.

Потом Келл услышал топот, лязг мечей и заметил вспышки света.

– Кажется, нас атакуют, – шепнула Лайла в воротник его куртки.

Келл повернул голову и увидел, что их окружает дюжина стражников с мечами наголо. Солдаты смотрели на него со страхом и яростью, и Келл почувствовал, как Лайла сжалась и потянулась за своим оружием.

– Не надо, – шепнул он, а затем, медленно выпустив девушку из объятий, взял за руку и повернулся к королевской охране. – Мы сдаемся.

Стражники заставили Келла и Лайлу преклонить колени перед королем и королевой. Лайла невнятно чертыхнулась. Их руки сковали за спиной, как той же ночью были скованы руки Келла в покоях Рая. Неужели прошло всего лишь несколько часов? Он ощущал их тяжесть, словно груз прожитых лет.

– Оставьте нас, – приказал король Максим.

– Сэр, – возразил один из королевских стражников, быстро глянув на Келла, – это может быть опасно…

– Я сказал, прочь! – крикнул монарх.

Стражники удалились. В бальной зале остались лишь Келл с Лайлой, стоявшие на коленях перед королем с королевой. Глаза короля Максима лихорадочно блестели, а лицо пошло пятнами от ярости. Рядом с ним королева Эмира казалась смертельно бледной.