Больше не чувствуя страха, я стремительно приблизилась к этому человеку. Было просто узнать в нём того юношу, что сражался с чудовищем и победил его. Он спас меня. Дважды.
Парень взглянул на меня из-под опущенного на глаза капюшона. Его дыхание было хриплым, то и дело прерываясь.
– У тебя каждый день такой насыщенный, как этот? – спросил он, попытавшись издать смешок, но вышло у него скверно.
– Кто бы говорил, – буркнула я, но тут же опомнилась: – Люди… ты убил бы их без колебаний?
– О, брось, – с резкостью отмахнулся он. – Посмотри на них – разве они ещё имеют право называться людьми? Это не люди больше, а звери, готовые разорвать товарища на части ради добычи. Как думаешь, что бы они сделали с тобой, если бы я не вмешался?
Я растерянно открыла рот. Мне хотелось ещё что-нибудь ему сказать: поблагодарить за то, что он спас мне жизнь или наоборот закричать, потому что на моих глазах этот юноша чуть не совершил хладнокровное убийство нескольких человек, не моргнув и глазом, обозвать чудовищем и как можно скорее убраться от этого места и от него тоже. Но парень в очередной раз покачнулся и охнул. Рука, всё это время пылающая огнём, потухла, превратившись в обычную человеческую руку, а не в гигантский бенгальский фонарь. Я машинально подхватила его, взвалив на себя. Тёплые руки накрыли мои плечи. Я словно оказалась прижата к печке.
– Кажется, тебе ещё рано было вставать, – пробормотала я.
– Кажется, тебе-то уж точно не стоит в этом меня упрекать, – заметил он. Я хмыкнула. Уж с этим-то нельзя было не согласиться.
Юноша почти не стоял на своих двоих, поразительно, как ему вообще удалось добраться до сюда и не вырубиться. Я удобнее обхватила его за талию, свободной рукой быстро стерев выступившую на виске капельку пота. Он был поразительно тёплым, будто пламя было заточено внутри него. Главное, чтобы ему не приспичило загореться, когда я так близко. Как это вообще работает?
Стараясь не думать об огне, я поторопилась найти нам обоим укрытие.
Мы ввалились в первую попавшуюся дверь. Помещение оказалось бывшим супермаркетом, так же, как и все остальные, полностью обчищенным. Гремя пустыми консервными банками, разбросанными по грязному кафелю, я дотащила парня до небольшого подиума в центре торгового зала и вместе с ним осторожно присела на возвышение. Парой секунд позже мы оба откинулись на спину, переводя дыхание. Юноша громко и отрывисто со стоном выдохнул и рукой прикрыл глаза. Я приподнялась над ним, разглядывая его лицо.
– Ты как, живой? – спросила я, не полностью уверенная в положительном ответе.
Он неопределённо хмыкнул, но руку с лица всё же убрал. На меня взглянула пара блестящих, по-лисьи хитрых глаз. Из-за ночной темноты они казались чёрными как кусочки угля.
– Жить буду, – ответил он, усмехнувшись. – Если, конечно, тебе не приспичит ещё раз влезть в неприятности.
– Можно подумать, я это специально. – Во мне вспыхнуло негодование. Это отчасти ради него я выбралась на улицу ночью, чтобы раздобыть медикаменты и еду.
Парень будто не слышал моих слов и продолжал:
– В этом городе мертвы ещё не все. Фросты здесь – редкие гости.
– Кто-кто? – переспросила я.
– Фросты. Те чёрные твари. Мы же так их называем.
– Кто это – «мы»?
Он нахмурился, внимательно вглядевшись мне в глаза. Пару раз открыв и закрыв рот, он, наконец, спросил:
– Ты… ты не помнишь?
– Чего? – растерянно протянула я, тоже хмурясь. Может, он принял меня за кого-то другого? Или спятил? Не думаю, что в наше время это такая уж редкость…
Морщась и явно пытаясь игнорировать вспыхнувшую боль, он приподнялся на локте и сел, не отрывая от меня своего взволнованного взгляда, пронзавшего буквально насквозь.
– Как тебя зовут? – напряжённо спросил он.
– Роза, – ответила я, слегка растерявшись от его настойчивости.
Пронзительность его взгляда сменилась каким-то новым чувством. Отчаянием?
Он сорвал что-то с шеи и настойчиво вложил предмет в мою ладонь, тот как по команде вспыхнул. Это был тот самый камешек, которого я испугалась. Не успев я каким-то образом отреагировать на это, парень хмыкнул и отобрал камень, снова повесив его на свою шею, а потом приблизился так сильно, что теперь я могла видеть только его лицо с широко-распахнутыми глазами, пытающимися скрыть внутри себя нарастающее волнение.
– Меня зовут Аллан Лайт, – торопливо начал говорить он, голос его практически срывался и предательски подрагивал, – я элементарь огня – Саламандра – я член Совета стихий, так же как Айрис, и Фэй, и Мариса. Мы и ещё тысячи других наших братьев и сестёр – дети Спирит. И всю эту жизнь, все девятнадцать лет, я искал тебя, ведь ты же она, ты – Спирит. Ты не Роза, открой глаза, дай себе вспомнить!
Он обхватил мои плечи ладонями и сжал их, не давая отвести взгляда. Да он сумасшедший!
– О чём, чёрт возьми, ты говоришь!? Уму непостижимо! Не знаю, что за чушь ты несёшь, но я точно никакая не Спирит. Я – Роза Гроук. Я родилась в Лондоне, потеряла родителей в тринадцать и непонятно как, но до сих пор ещё жива. Я обычный человек!
– Нет! – с горячностью воскликнул он. – Просто вспомни… прошу! Ты должна была уже вспомнить хоть что-то. Помнишь Сандру? Помнишь Марису? Ту, что умерла за тебя!?
– Отпусти!
Я вырвалась из его рук, парень беспомощно протянул их ко мне, но я отскочила от него на несколько шагов.
Постепенно взгляд его прояснился. Руки опустились. Юноша взглянул на меня спокойно, сдержанно.
– Меня зовут Аллан Лайт. Таких как я называют Саламандрами, за то, что мы способны порождать огонь, управлять им…
Я снова хотела перебить его, заставить заткнуться, но что-то меня остановило. Память услужливо подкинула картинку, где парень вспыхивает как спичка и несётся на чудовище. Фроста.
– Как ты это делаешь? – вырвалось у меня. Он пожал плечами.
– Просто делаю и всё. Никто не знает, откуда у нас такая сила. Она со мной, сколько я себя помню. И со всеми так же.
Ответив на мой вопрос, он замолчал – видимо, был не против, чтобы я удовлетворяла своё любопытство и дальше. Поэтому я продолжила допрос:
– Ты убил того монстра. Как?
– Любого можно убить, если имеешь против него оружие. Здесь всё просто – я сильнее него.
– Но всё-таки ты дал ему себя ранить.
– Я же не сказал, что намного сильнее.
Я хмыкнула.
– Значит, на земле есть люди, способные убить этих существ. Почему же вы тогда этого не делаете?
Он вздохнул и выдержал небольшую паузу, прежде чем дать ответ. Видимо, подбирал слова, а может, придумывал, как бы соврать.
– Хотели бы мы помочь… но не всё так просто. После того, как исчезла Спирит, вместе с ней мы потеряли бо́льшую часть своих собственных сил. Остальные мои братья и сёстры, за небольшим исключением, оказались ещё слабее меня самого, они не могут справиться с нашими врагами. Без лидера силы никак не вернуть, если сравнить то, на что мы были способны в прошлом и то, что осталось у нас сейчас… мы практически бессильны. Фростов было много, а нас становилось меньше с каждым днём. Кровь элементаря – для них как деликатес, не то, что простые люди. Они охотились на нас. Умирая, элементарь возрождается в другом теле, со временем обретая утраченную память и возвращая способности. Этот круг не прервать. Но яд фростов что-то делает с нами. Он убивает навсегда. Поэтому мы приняли решение скрыться.
– Получается, вы просто трусы.
Аллан пожал плечами:
– Может, и так.
Мы замолчали. Устав стоять, я опустилась прямо на пол, откинувшись на пустой стеллаж. Стянув со своих плеч рюкзак, я вытащила из него потрёпанную вязаную кофту и накинула себе на плечи.
Пронаблюдав за моими действиями, парень медленно встал, кусая губы.
– Сильно болит? – спросила я. – Может, сменить повязку?
– Не стоит, – отмахнулся он. – Саламандры исцеляются легко, мы обладаем даром залечивать раны. На других он, правда, действует быстрее, чем на себе самом, но ничего, можно и потерпеть.
