Пока я ругался с Искином, вернулся паук и доложил, что мы уже выполнили все работы, которые нам выставил Искин. То есть команда поступила после того, как работы были выполнены полностью. Из интерфейса не доносилось ни звука, у меня мелькнула мысль, что Искина хоть немного проняло. Тут я вспомнил, что по телевизору когда-то видел, как происходит реабилитация наркоманов и алкоголиков. Им предлагают какие-нибудь работы с мелкой моторикой, которые отвлекают в моменты ломки пациента. А что, если предложить Искину рисовать картины, которые будут приходить ему в голову, если я научу его видеть такие картины. Ведь он много где побывал и видел пейзажи некоторых планет, так почему бы не начать их рисовать самому, Не подсовывать снимки из памяти, а нарисовать такую картину используя манипуляторы и краски, главное дать ему идею, которая спасет нас.

2.33.

* * *

Как ни странно, но перед интерфейсом общения с Искином мой разговор с ним напоминал монолог. От Искина я не услышал ни одного слова. Может у него есть совесть, пусть и электронная, ведь метеорит-то он прозевал благодаря своим развлечениям, так что обвинять-то ему больше некого. В партизана Искин играл два дня но, надо отдать ему должное, пробы с воздействием на свою электронную психику он больше не проводил. Я все эти два дня практически безвылазно просидел в рубке управления, ближе к тому месту, где осуществлялся переход к месту пилота для ручного пилотирования корабля. Матрасы, сложенные прямо напротив выхода из переходного колодца я оставил. Конечно, искусственная гравитация не включится моментально, но от Искина всего можно было ожидать. Несколько раз появлялся Меробс.

- Бес, пойдем к нашим кустикам. Там их нужно полить и на твоем кусте стали сохнуть листья.

Но я его игнорировал. С кустиками все нормально, я проверял до того, как засесть на боевое дежурство, а вот защитить наш корабль в случае, когда Искин примет очередную дозу, я считал необходимым. Все остальные полагались на Искина, как на бога, но они никогда не видели, что творит с индивидуумом привыкание к различным психотропным препаратам, а я, как дитя своего времени, немало насмотрелся этого по телевизору, да и на улице, тоже.

На третий день, ближе к обеду, засветилась информационная панель интерфейса, но изображения не было видно. Из динамика раздался голос Искина, который попросил оценить его начинание. Информационная панель мигнула, и на ней появилось изображение какого-то скалистого массива, отбрасывающего фиолетовые тени на волнистый, как шифер на крыше, песок перед скалами. На заднем плане вставала огромная планета, которая и освещала отраженным светом наблюдаемый нами пейзаж. У планеты было кольцо, как у Сатурна, его эффект, в цветовой гамме бы в том, что видимый нами пейзаж освещался двумя различными источниками света, которые давали различные цветовые оттенки идущего от них света. В целом рисунок был очень хорош но, он был очень похож на фотографию. Я поинтересовался у Искина, как он делал этот рисунок? Оказалось, что он взял один из кадров съемки аварийной посадки на планету, идущую в каталоге под номером 1756/463257. Меня заинтересовало, почему он выбрал именно этот рисунок. Все оказалось очень просто, у него тоже есть функция случайных чисел, а изготавливал он этот рисунок с помощью множительной техники, просто распечатав его, а затем отсканировал. Я просто выпал в осадок. Поинтересовался, не устал ли он, изготавливая такой творческий шедевр? Разъяснение и постановка задачи заняли у меня около полутора часов. Оказалось, что нужно буквально каждое движение Искина программировать. Нафига мне это нужно? Внезапно мне пришло в голову, что можно заставить его пока, совмещать различные кадры на одном холсте. Пусть попробует распечатать и отсканировать. Фиг! Здесь придется творчески поработать. То есть он сам себе будет ставить задачу и сам ее решать. Если тот, первый рисунок, который он мне демонстрировал на обзорной панели, он получил секунд за десять, то последующие занимали около пяти-десяти минут. Проблема состояла в том, как совместить несовместимое. Его функция выхватывала снимки из разных экспедиций и подсовывала ему для работы. Но на них не совпадали многие детали. Искин срочно писал функции сглаживания, привязки и много еще чего, но его рисунки получались все равно, как фотографии. Это увлечение захватило его, и он еще пару дней развлекал себя и нас, подсовывая некие ужастики, выдаваемые им за шедевры. Внезапно мне пришла на ум еще одна идея. Я поинтересовался у Искина, нет ли у него в базе снимков цветов. С грехом пополам мы определились, что такое цветок и он выложил мне несколько тысяч крупных изображений цветов. Моя идея состояла в том, чтобы научить его творить, а не копировать. Я выбрал фотографию, с желтой ромашкой, у которой серединка цветка была коричневой, и показал эту фотографию Искину, чтобы он запомнил, какой цветок я выбрал. Потом, на глазах у изумленного Искина, отрезал себе часть челки и привязал ее к небольшой палочке. Все, кисточка готова. Как мог, подравнял края моего рабочего инструмента, а потом заказал две краски такого же цвета, как на фотографии. Когда синтезатор изготовил то, что я заказал, то я, прямо перед интерфейсом, на листе только что изготовленной бумаги стал рисовать такой же цветок, просто прижимая рисующую часть моей кисти боком к поверхности листа, обмакнув перед этим кисть в соответствующую краску. В моем детстве такой способом нас учили рисовать. Вот и я задействовал этот метод в своих воспитательных целях. Рисунок получился корявым, но то, что это похоже на ту фотографию, было бесспорно. Когда я показал рисунок Искину, тот обалдел. В его электронных мозгах никак не вытанцовывалось, как такое могло произойти. Он пристально наблюдал за моими действиями, но результат все равно, ошарашил его. Его аналитика в десяти случаях из десяти, утверждала, что это такой же цветок хотя, уложенные рядом фотография и рисунок слабо походили друг на друга. Чтобы добить его окончательно я изготовил еще один шедевр своей творческой мысли, а именно, точечный рисунок того же цветка. Такой метод рисования Искин воспринял более естественно, видимо это укладывалось в его голове с точки зрения точек на информационной панели.

- Ну, что Искин, понял, что можно творить то, что ты даже не видел, а только представлял в своих мозгах. Скажу тебе по секрету, у меня в мире некоторые художники изготавливают такие рисунки мазками густой краски. Если смотришь близко, то ничего не поймешь, а когда отходишь от такого рисунка, то начинаешь воспринимать его как очень аккуратно сделанный. Это особенность наших глаз но, думаю, это свойственно всем, у кого бинокулярное зрение. Да и у тебя не получилось бы смотреть на такую картину вблизи, ты бы ее просто не охватил всю взглядом. Есть, конечно, особый метод так смотреть, называется "рыбий глаз", но при этом тот, кто так смотрит, видит все как бы сферически. То есть ближайшие предметы располагаются ближе к вершине полусферы и имеют больший размер, чем те, которые удалены и видятся ближе к границе полусферы. Наши программисты научились обрабатывать и такие изображения, растягивая их с помощью математической обработки, но все равно, так картину рассмотреть не удастся.

- Бес, а почему ты мне все это раньше не рассказывал. Оказывается, я очень многого не знаю в этой области. Всякие чертежные и проектно-конструкторские работы мой мозг обрабатывает достаточно легко, а вот то, что ты называешь творчеством, мне видимо, не подвластно.

- Ты зря себя ругаешь. Я ведь не зря предлагал тебе соединять разные фотографии в один рисунок. Сам подумай, такого в природе нет, ну, или ты еще такого не видел, но аккуратно соединяя различные пейзажи, ты творишь. Такого нет, а у тебя, на рисунке - есть. Так что пополняй свою базу фотографиями и заведи отдельный каталог со своими рисунками. Когда их накопиться несколько десятков, я развешу их по кораблю, и это будет твоя первая персональная выставка, как художника. Обещаю.