– И тем не менее прошу вас пройти в машину.
– Как вы смеете!.. – У него перехватило от гнева дыхание. – Вы, сопляки безответственные, как вы смеете играть мною, людьми... всем! – Он зачем-то взмахнул руками, словно хотел обозначить в пространстве это самое «всем». – У вас нет совести, у вас нет страны, у вас нет родины – ничего, кроме наворованных денег, кроме мешков с долларами! Вы мне глубоко отвратительны с вашими интригами, заговорами, этими вашими пленочками.... Меня в бане, небось, тоже вы снимали?
– В какой бане? – изумился Кротов. – Вы чего на меня набросились? Я, что ли, вас приглашал прокатиться, или, может, это я стрелял, да?
– Вы все – одна свора, – сказал Виктор Александрович, понижая голос и приходя постепенно в себя.
– А я ведь могу и в морду дать, – сказал банкир. – Ты ведь мне почти ровесник, и весовая категория совпадает.
– Чего орешь-то, мужик? Ты что, только вчера родился? Забыл, как водочку пили в Тобольске?
– При чём здесь Тобольск и водочка?
– А не хрен на улице митинг устраивать. Сказано: садись. Довезем до дому, а там делай что хочешь.
– Дайте закурить, – сказал Слесаренко.
– Всегда пожалуйста.
Кротов вытащил пачку, пощелкал зажигалкой.
– Юра немножко дурной, любит ходить по краю, но у него есть одно ценное качество.
– Какое? – без интереса просил Виктор Александрович.
– Он ничего в жизни не принимает всерьез и всегда делает то, что хочет. Но то, что он делает, он делает всерьез и до конца. Именно этим он мне и нравится.
– А мне показалось, вы его тихо ненавидите.
– Не спорю: иногда его трудно выносить, но поверьте – он знает, что делает. Я его не люблю, иногда не понимаю и просто боюсь. Он человек из другого мира, он уже живет там, где мы с вами будем жить лет через двадцать или сто.
– Лет через двадцать, если курить не бросим, мы оба будем «жить» на Червишевском.
– Вполне вероятно. Так вы едете?
– А может, пройдемся? – неожиданно для себя самого предложил Слесаренко.
– Вы намекаете, что еще не все гадости про меня высказали?
– Прошу прощения, – с холодной вежливостью произнес Виктор Александрович. – Я сожалею о своей несдержанности. Не всегда следует выражать вслух свое мнение о том или ином человеке.
– Как-то ваши извинения оскорбительно звучат. – Кротов усмехнулся и пошел к машине, и Слесаренко остро пожелал, чтобы тот сел и уехал, но банкир коротко перемолвился с Юрой и захлопнул дверцу. Машина рванула с места и унеслась, и пропала за поворотом.
– Прямо пойдем или огородами? – спросил Кротов, приблизившись.
– А вы где живете?
– На Советской.
– Тогда идемте прямо до Профсоюзной.
– Принято, – сказал банкир и повертел головой. – Такие люди, и без охраны... Вы оружие носите?
– А вы?
– Я ношу.
– А я – нет.
– Вам разве не положено по должности?
– Кому я нужен, – вздохнул Виктор Александрович. – в глазах бандитов никакого интереса не представляю.
– Оно и лучше, – резюмировал Кротов.
– У вас пистолет всё тот же?
– Да, «Макаров», из которого Лузгин, дурак, по коробке стрелял.
– Дурак не дурак, а мы ему жизнью обязаны. Кстати, что с ним? Вы что-то говорили про Свердловск...
– А-а! – Кротов скривился, явно не желая продолжать эту тему. – Вы как, дачу достроили?
– Почти достроил. Камин пришлось разобрать, поставили простую русскую печь.
– Ну и правильно. А я, черт возьми, поторопился. Продал дом за грош и сейчас жалею.
– Что, продешевили?
– Да нет, о доме жалею. Спрятаться негде. Может, к лету куплю дом в какой-нибудь деревне, чтобы рядом река или озеро, чтобы лес был с грибами. У вас там, на озере, ловится что-нибудь? Стыдно сказать, я ни разу на озере не был, так и не видел его, хотя там расстояние-то с километр.
– Даже меньше... Что-то ловится, вроде карась, но на удочку не идет, только сетями.
– Сетями – это не рыбалка, – сказал Кротов. Они пересекли Холодильную на желтое мигание светофора. Под курткой у Кротова вдруг что-то заверещало прерывисто, банкир ругнулся и вытащил из-за пазухи сотовый телефон.
– Говорите... Да, Андрей, слушаю.
Кротов остановился, хмуро молчал в телефонную трубку; Виктор Александрович решил подождать его на вежливой дистанции, еще раз пожалев о забытых дома сигаретах.
– А теперь послушай меня, Андрюша, – сказал Кротов, глядя на ближний уличный фонарь. – Ты представляешь, что я с тобой сделаю, если с Володькой что-нибудь случится?.. Ты на Степана не вали, со Степаном будет разговор особый, мы с ним давние приятели. Номер в моей машине у тебя есть? Давай звони Юрию Дмитриевичу. И учти: Володька в городе, его видели. – Банкир перевел взгляд на Слесаренко. – Наши люди видели, ошибки быть не может... Были в Парфеново? Ну и что?.. Это меня не касается. И с девкой поосторожнее всё-таки, не перегни палку, болван... Хорошо.
Банкир захлопнул крышечку телефона и сунул его в боковой карман, достал сигареты, без слов протянул пачку Виктору Александровичу.
– Неприятности? – спросил Слесаренко.
– С Лузгиным у нас неприятности. Идемте, расскажу по дороге.
На углу Республики и Профсоюзной постояли немного, пока Кротов закончил рассказывать про деньги и бегство Лузгина.
– А теперь к вопросу о нехорошем Юрике, – сказал Кротов. – Он поднял на ноги всех, даже в Москве, несмотря на праздники. Нашел в Москве концы на Андрееву фирму, оттуда звякнули, и Андрюша приполз на карачках со всеми своими бандитами. А они люди серьезные, могло бы и до стрельбы дойти. Вот так вот, Виктор Александрович. И если, не дай бог, что-нибудь с Вовкой... Юра их лично построит и расстреляет.
– И вы в это верите?
– На все сто.
– Ковбойщина, какой-то Дикий Запад...
– Такие времена, уважаемый. Ну что, прощаемся?
Слесаренко первым протянул руку, банкир задержал ее на лишнее мгновение, словно на что-то решался, и сказал:
– Хотите подарок? Чисто символический. Тут кое-что выяснилось параллельно... Даже не знаю, говорить вам или нет... Короче, этот случай в Сургуте. – Виктор Александрович вздрогнул. – Та же фирма работала. Да, не удивляйтесь... Если пожелаете, можем свести вас с мужиком, который вашего друга прикончил.
– И давно вы это знаете?
– Сегодня выяснилось. Юрик раскопал.
– И что теперь?
– А ничего теперь. Это чужая игра, мы в нее не вмешиваемся. Вот за Лузгина они ответят, тут они на нашу территорию влезли.
– Тогда зачем вы мне об этом говорите? Хвалитесь всемогуществом этого бородатого супермена? Я же обязан сообщить куда следует. Вы назовете мне имя?
– Можем и назвать. Но доказательств не будет.
– Зря вы мне это сказали...
– Похоже, и в самом деле зря. Давайте забудем об этом.
– Не получится, Сергей Витальевич. Мне кажется, вы запамятовали, с кем разговариваете.
Кротов посмотрел на Слесаренко с насмешливым удивлением.
– Вы меня решили припугнуть своей должностью?
– Моей должностью не испугать даже дворника, – сказал Слесаренко. – Но я представитель власти, и мой долг поступить по закону.
– Но вы же в отпуске, – открыто улыбнулся банкир, и вообще собрались увольняться.
– Все всё знают в этом городе... Вам-то откуда известно? Снова Юрик раскопал?
– Вы человек заметный... Да, кстати, Юрий Дмитриевич просил выяснить: как мы с пленками поступим?
– А никак. Я в таком дерьме мараться не намерен, увольте.
– Ну и не марайтесь, – равнодушно бросил Кротов.
– Найдем другие каналы. Делов-то...
– Но фамилию того человека и название фирмы вы мне скажете, Сергей Витальевич. В противном случае вас ждут большие неприятности. Извините меня, но вы проговорились сами, я вас за язык не тянул.
Банкир снова достал сигареты, но закурить уже не предложил.
– Могу и сказать, мне-то что... Но уговор: источник информации не раскрывать. Придумайте что-нибудь – ну, анонимный звонок, в конце концов. Даете слово?
– Хорошо, выкладывайте.
