– А куда денешься! – Кротов убрал «бензиновую» бумагу в нижний ящик стола. – Наличка нужна, ты же килограммами раздаешь кому попадя. Учти, в десять придут опросники за деньгами, это твоя смета, я не дам ни рубля, понял?

– Да успокойся ты, все просчитано! – небрежно отмахнулся Лузгин. «Опросники» его не пугали: пятьдесят человек, по двести тысяч на нос – это десять «лимонов» на круг, семечки, и вообще в ближайшие дни крупных выплат не намечалось, все направления Лузгин уже «позакрывал», оставалась оперативная мелочевка вроде сегодняшних «опросников» – команды распространителей анкет, занимающихся регулярным выявлением общественного мнения на улицах, в магазинах, на автобусных остановках. «Политпрос» получал данные от нескольких социологических агентств, но предпочитал проверять их объективность собственным опросом населения в наиболее напряженных и показательных по обстановке местах.

– Дело твое, – развел руками Кротов. – Давай прикинем, что у нас на сегодня.

Банкир раскрыл толстенный ежедневник, с неодобрением покосился на хилый лузгинский блокнот, который тот уже исписал в одну сторону, а теперь перевернул и писал на чистых оборотах использованных листков.

– Может, Юру подождем? – предложил Лузгин. – До девяти не так уж много осталось.

– Юра будет давать указания, а нам надо день прошерстить. Короче, поехали... Девять тридцать: Ефремов из «Независимой газеты». Встретил вчера, разместил?

– Да, поселили в «Кволити-отеле», доволен, просит график встреч по Тюмени и командировку в Ханты и Салехард.

– Решай сам. Если надо лететь – пусть летит, командировку выпишем официально, на харчи подбросишь из своих. Дальше... С «опросниками» ясно. Двенадцать пятнадцать: встреча Черепанова на судостроительном заводе. Готов?

– Вроде бы да. У нас есть свой человек в профкоме, мы ему дали бытовую телекамеру, он все заснимет. Будут три «подсадки» в зале с нашими вопросами.

– Пресса, телевидение?

– Игнорируют.

– Ну и ладно, – сказал Кротов. – Без прессы будет чувствовать себя свободнее, может, нагородит чего лишнего – пригодится. Где Рэ-Рэ? По Северам шастают?

Звукосочетанием «рэ-рэ» в организации определяли двух местных депутатов Госдумы – Райкова и Рожкова: первый баллотировался в областные губернаторы, второй его активно поддерживал и пропагандировал.

– По нашим сведениям, сегодня они перелетают в Нефтеюганск. Надо сказать Юре, пусть выйдет на пресс-службу компании «ЮКОС» и закажет полный отчет.

– Вот ты и скажи Юре, – подвел итог банкир. – Так, поехали... Четырнадцать тридцать: пресс-конференция Рокецкого. Вопросы прессе забросил?

– Забросил, – ответил Лузгин. – В щадящем режиме.

– Это ваши игры, ребята. Так, ориентировочно в шестнадцать – прием Купцова, секретаря КПРФ. Готовы?

– Встречаем без помпы, но глаз не спускаем.

– Лады. Семнадцать – общий сбор. Порядок. – Кротов прихлопнул ладонью ежедневник. – Кофе заварил?

Секретарши ещё не было, и они сами кухарничали в приемной, когда пришел Юрий Дмитриевич и с порога потребовал себе самую большую чашку.

С весенних времен московский эксперт Юра изрядно переменился: укоротил бороду и космы, сменил вечные джинсы и свитера на хороший неброский костюм при рубашке и галстуке. Свой новый наряд Юра именовал маскировкой и был совершенно прав: теперь он легко растворялся в любой чиновничьей толпе.

Тогда, в марте, после известных событий, вместе с Юрой исчез с горизонта лузгинской жизни и депутат Госдумы Луньков. Просто исчез и все. Лузгин помнил о полученных от нардепа пяти тысячах долларов, о грандиозных планах покорения Луньковым губернаторских высот и все время ждал, когда же эти люди снова появятся и натянут постромки, но время шло, закончилась регистрация кандидатов в губернаторы, и Лунькова в списке не оказалось. Лузгин ни черта не понимал в происходящем, а потом явился Юра, но уже без Лунькова, походя заметил, что «планы изменились», и предложил поработать в пресс-службе «Политического просвещения» – малопонятном Тюменском филиале ещё более непонятной московской организации «Россия – XXI век». Филиал выплыл словно ниоткуда, но моментально оброс деньгами и людьми, получил престижную прописку в Доме Советов. Лузгин поначалу все лез к Юрию Дмитриевичу с вопросами, и первым из них был такой: на кого из кандидатов мы работаем? – пока не уразумел главного. Это главное заключалось в том, что организация работала на победу независимо от исхода выборов.

В основном они занимались сбором информации обо всех кандидатах в тюменские областные губернаторы. Куда эта информация уходила и как она использовалась – ни Лузгин, ни тем более Кротов не знали. Всем заправляли эксперт Юра и постоянно сменявшие друг друга московские ученые вояжеры – бесконечно манерные, даже комплиментарные без причины, напоминающие воспитателей в детском саду: готовы гладить всех детей по головкам, лишь бы те слушались и делали, что им говорят старшие.

Кротов был в этом раскладе кем-то вроде диспетчера напополам с раздатчиком – добытчиком средств. Собственным банком он почти не занимался, свалив повседневную рутину на главбуха. Правда, именно кротовский банк аккумулировал деньги «Политпроса», и первоочередной задачей Кротова было крутить их и накручивать, а уже потом распределять по указанию. Истинного объема вращающихся вокруг «Политпроса» денег Лузгин не знал и узнать не мог – Юрий Дмитриевич на провокации не поддавался, банкир же был откровенен до грубости: «Не лезь, куда не надо». Лузгин на друга не обижался; в секретах тайной дипломатии и информационной разведки «Политпроса» Лузгин был куда посвященнее Кротова, но в силу полученных от Юрия инструкций ничем серьезным с банкиром не делился. Кротов как диспетчер отвечал за распорядок дня и исполнение работ, но не более, хотя вид имел начальственный и хмурый от забот.

– Ефремова встретили? – спросил Юра, закуривая сигарету из кротовской пачки.

Лузгин ответил, что да, будет здесь в половине десятого, просится на Север. Судя по первым разговорам, местной ситуацией не владеет, людей знает поверхностно.

– Пусть летит, опишет предвыборную ситуацию, мнения разных людей, позиции нефтяников и газовиков, окружных властей...

– Для этого никуда лететь не надо, – сказал Лузгин. – Работягам на буровых и промыслах на все выборы вообще наплевать, им до области дела нет, лишь бы деньги платили, а чиновники в округах настроены против выборов, им областной губернатор не нужен. Все это я могу рассказать Ефремову за десять минут. А если нужны фамилии – дам ему северные газеты, пусть цитирует.

– Рвение достойно похвалы. – Юра поднял указательный палец на уровень переносицы. – Отправьте Ефремова завтра первым рейсом на Сургут, потом Нефтевартовск, Нижнеюганск....

– Нижневартовск и Нефтеюганск, – поправил москвича Лузгин и услышал в ответ:

– Какая разница? Задача в следующем: все нефтяные и газовые «генералы» на последней встрече в Москве у министра Шафраника высказались за проведение выборов губернатора на всей территории области. Высказались кулуарно, без протокола. Нас это не устраивает. Поэтому задача Ефремова взять интервью у наиболее влиятельных газовиков и нефтяников. Пусть умрет, но привезет пленки с конкретными ответами: я, Богданов, за выборы, или я, Городинов, против.

– Городилов, – снова вмешался Лузгин, но Юра просто махнул на него рукой.

– То же самое мы обязаны получить от окружных губернаторов. Понимаете? Да или нет! И все должно быть зафиксировано на пленке. Нам не важно, что он потом напишет для своей якобы «Независимой газеты». Получим текст – откорректируем. Он может вообще ничего не писать – сегодня это значения не имеет.

– Тогда зачем мы его вообще вызывали? – удивился Лузгин.

– Потому что ни с вами, Володя, ни с любым другим тюменским журналистом северные начальники разговаривать не станут. Вы для них – областные шпионы и провокаторы. Вас в округах не любят и не уважают, за исключением отдельных фигур типа Горбачева. Но мы же не решимся послать Виктора Семеновича на столь неблагодарную работу? А тут прилетный столичный автор, ни разу до сих пор в Сибири не бывавший. И это даже хорошо, что он ни бельмеса не смыслит в региональных проблемах. Пусть прет буром, у него получится то, что надо. Ещё раз повторяю: нужны зафиксированные высказывания. Придет время – мы их используем. Вопрос закрыли. Выдадите ему на расходы штуки три-четыре «баксов», но никаких командировочных удостоверений! И посадите на рейс, который идет через Тюмень на Север транзитом из Москвы.