«Да, — соглашался с ней Денис, — люди вступают в отношения вовсе не для того, чтобы стать лучше и благороднее. Они хотят развлечься, пофлиртовать. Современный человек обязан как можно быстрее и проще реализовывать свои желания, иначе отстанет от поезда. Желания, в свою очередь, также должны быть как можно проще и примитивнее. На бесплотные мечты времени и сил уже не остается».

Ему не хотелось видеть Оксану в возвышенном свете, и она ни разу не дала ему для этого ни малейшего повода. В последнее время, правда, девушка часто рассматривала в Интернете фотографии чужих свадеб, подвенечные платья, младенцев в колясках и тому подобное. Денис прекрасно понял намек, но притворился дурачком. Он знал: рано или поздно придется сделать то, что хочет Оксана, или «потерять ее». Девушка часто высказывалась в том духе, что ее «трудно найти, легко потерять и невозможно забыть». Насколько помнил Денис, найти ее было не так уж и трудно, но терять тоже не хотелось, поскольку в постели она была самим дьяволом. В конце концов, он кое-чем обязан ей: Оксана вернула ему эрекцию и утешила его после связи с замужней. Денис, правда, тоже кое-что дал ей взамен, но заикаться об этом, конечно, не следовало и было бесполезно.

Отчасти Дениса отвращало от брака то, что он не был до конца уверен в Оксане. Будет ли она хорошей, заботливой женой? Сейчас, конечно, все идеально. Но потом он начнет пахать круглыми сутками, и, приходя домой, будет нуждаться в чем-то большем, чем «сюси-пуси» и «зая, я так тебя люблю». В себе он тоже был не уверен, а главное — уже не хотел создавать семью. Он утратил романтическое восприятие брака, одновременно физическое и духовное, которое помогает преодолеть трудности, и видел в супружеской жизни одни недостатки. Денис винил в этой внутренней перемене свою хромую ногу.

В общем, в последнее время между ними нарастало напряжение, и они даже два или три раза поссорились. Оксана в полной мере выказала свою способность к злословию, и очень обижалась, когда Денис вместо «бурного примирения», на которое она рассчитывала, оскорбляя его, запирался у себя в комнате. Слава богам, пока еще они часто виделись с друзьями, которые не позволяли вязнуть в болоте неурядиц.

Одним холодным октябрьским вечером Оксана снова сидела за столом у ноутбука, любуясь свадебными фотографиями. Денис лежал на диване и вяло листал один из ее журналов, который девушка оставила на столике. Наверное, это был какой-то намек, но Денис в тот вечер решил его проигнорировать.

«Мужчина, — читал он, — существо примитивное. В женщине его интересует вовсе не душа, как наивно надеются девушки, а исключительно тело…».

Тут Денис поневоле улыбнулся, вспомнив, как замужняя возмущалась по поводу одного из своих «фаворитов»: «Женского тела ему мало, подавай еще и душу!».

«Когда мужчина видит женщину сзади, он в первую очередь обращает внимание на ее попу. Вот несколько советов, как сделать попу крепкой и упругой…»

Денис прочел заглавие статьи. Конечно же, она называлась «Крепкая попа».

«Тьфу ты, пропасть!» — подумал он, отшвыривая журнал. — «Не выучили еще?».

Оксана удивленно оглянулась на него, развернувшись на стуле вполоборота.

— Ты чего? — спросила она, приподнимая брови.

Он не успел ответить. На столике загудел планшет «Lenovo», который Оксана заставила его купить вместо обычного мобильного телефона. Денис удивлялся, на кой черт хвастаться подобными игрушками, учитывая, что с такими теперь ходят даже дворники и уборщицы.

Денис и Оксана удивленно переглянулись.

— Кто это? — спросила она.

Денис пожал плечами. Он не ждал никаких звонков.

На дисплее высветился незнакомый номер. Юноша несколько секунд смотрел на него, потом принял вызов.

Это был Тимофеев. Следователь, который вел досудебное расследование дела Камышева.

Он хотел, чтобы Денис выступал в суде как свидетель обвинения против Егора Валентиновича.

— Без вас нам не обойтись, — сказал он. — Вы — последняя надежда правосудия. Если вы нам не поможете, Камышев выскользнет из рук.

Денис помолчал. Поднял глаза. Оксана с тревогой следила за ним.

— Что от меня требуется?

— Рассказать все, что знаете. Все, что видели. — Тимофеев помолчал. — И предъявить блокнот.

— Откуда вы про него знаете?

— Николай Андреевич просветил.

— Блокнот вам ничего не даст. И вообще, я сомневаюсь в том, что могу быть вам полезен. Больше всего на свете я жалею, что ввязался в эту историю. Мне хочется сейчас только одного — начать новую жизнь и забыть все, как страшный сон.

— Капитан был о вас лучшего мнения, — заметил следователь, и Денис тотчас его возненавидел. — Разве вы не хотите упрятать за решетку человека, который изнасиловал вашу девушку?

— Бывшую девушку, — поправил Денис, как будто это что-то меняло. — И в блокноте не указано имя.

— Там указано, что насильник имел дело с «Вульгатой». Вы расскажете присяжным о том, как вас избивали молотком, а потом мы покажем им фильм, который Китаев и Кириленко сняли с вашим участием. Вы слышали, как они неоднократно упоминали имя Камышева. И скажете об этом. Подумайте над моим предложением, Денис. Хорошенько подумайте.

Следователь оборвал связь.

Денис положил смартфон на журнальный столик, откинулся на спинку дивана и уставился в одну точку.

— В чем дело? — спросила Оксана. — Кто звонил?

— Следователь. Он хочет, чтобы я свидетельствовал в суде против Камышева. — Денис помолчал и, не глядя на нее, добавил: — Я собираюсь дать согласие.

Оксана была против. Она считала, что это слишком опасно — что, впрочем, Денис понимал и без нее. А еще он понимал, что не может поступить иначе.

Они ссорились два часа. Денис ночевал на диване.

Наутро ему позвонил Дима Котов. Предложил встретиться, посидеть в кафе, поговорить за жизнь.

— Мы давно не общались, — сказал он.

Едва они сели за столик и заказали еду, Денис поведал о своих планах.

— Ты псих, — ответил Дима. — Оксанка права. Зачем тебе ввязываться? Этого урода никогда не посадят, а ты наживешь проблем на свою голову. Ты молодой, перед тобой вся жизнь — зачем ты ее губишь?

Денис усмехнулся.

— Вся жизнь? Ну да. До самой смерти мне придется вкалывать на какого-нибудь… Камышева. Юрист из меня вряд ли получится, да новые кадры сейчас никому и не нужны. Придется работать не по специальности. Женщины будут стремиться сесть мне на шею, и как можно больше урвать от меня, а мужчины — даже друзья — доказать мне свое превосходство. И я всю жизнь, которую ты советуешь мне беречь, буду со всеми воевать и огрызаться, как затравленный волчонок, чтобы не дать себя раздавить и обобрать. Так, может, немного повоевать за правое дело, а не за секс и бабло?

— Ты вечно все преувеличиваешь. — Дима раздраженно побарабанил пальцами по столешнице. — Что ты с этого будешь иметь?

— Ну хорошо. Ты можешь допустить, что я хочу удовлетворить свою жажду мести?

— Не могу. Это на тебя не похоже.

— Если бы наш разговор состоялся годом раньше, ты был бы прав. Но теперь я изменился.

Они сменили тему, но разговор не клеился. Расстались они холодно.

Через месяц Денис сидел в зале суда, ожидая, когда соберутся присяжные. Зал был полон. Камышев сидел на скамье подсудимых с самым бодрым и независимым видом. Улыбался и был уверен в собственной безнаказанности. Его адвокат — низенький сутулый мужчина с крысиным лицом — то и дело поправляя огромные очки, шепотом давал ему советы. Утром Денис встречался с Тимофеевым. Следователь сообщил ему, что, несмотря на подписку о невыезде, последнюю неделю Егор Валентинович провел за границей. Если точнее — на отдыхе в Испании. Это было заметно: Камышев загорел и выглядел довольным жизнью.

Денис прикрыл глаза. Потер лицо. Он не спал всю ночь и ощущал себя смертельно усталым.

Наконец, присяжные расселись по местам. Спустя десять минут судья в черной мантии занял место за кафедрой и три раза стукнул молотком.

Первым судья дал слово прокурору. Денис напрягся, ожидая момента, когда прозвучит его имя и нужно будет пройти к своему месту за маленькой кафедрой на глазах у двух сотен людей. Но первым свидетелем обвинения, которого вызвал прокурор, оказался Слава.