В соседней комнате на нашем этаже жил писатель Борис Володин. Иногда вечером я заходил к нему. Борис наливал в стакан водки, чтобы снять с меня ужасное напряжение. Я сидел у него и плакал…
Борис, бывший врач, заметил, что началась интоксикация. Да и я замечал, что речь у Лиды немного искажается… и голос изменился…
С помощью Иры, сестры Натэллы, я вызвал их, Алика и Нату, из Берлина (у них была поездка в ГДР). Они приехали и ужаснулись — как плохо стало.
Решили ехать домой. Вызвали «скорую помощь». Врач оказался очень хороший — согласился отвезти Лиду к нам в Солнцево. Когда мы с Аликом перекладывали ее на носилки, она вдруг сказала: «Что день грядущий мне готовит…»
Я сидел рядом с носилками, гладил Лиду по голове, просил шофера ехать осторожно.
Следом за нами ехали в своей машине Алик и Мура Ревичи, везли наши вещи. И вот мы дома. Когда Ревичи вошли в спальню, Лида с улыбкой спросила: «Алик, как твой радикулит?» Это было 4 сентября.
Дважды в день приходила медсестра делать уколы. Болей мы не допускали.
Лида впала в полузабытьё. Говорит: «Папуля, ну давай садиться». — «Куда?» — спрашиваю. «В вагон». И потом: «Ну, поехали». Она едет, едет… Впервые за много лет поехала без меня…
В моем дневнике:
16 сентября в 13 час. 50 мин., без десяти два, умерла моя любимая.
Несколько последних дней была без сознания. Все силы уходили только на хриплое, трудное дыхание. Ничто уже не помогало…
…Последние ее слова, произнесенные в один из последних дней: «Папуля, помоги мне одеться».
Моя любимая умерла у нас на руках, мы трое были рядом. Я держал ее за руку, плакал и кричал: «Я люблю тебя! Услышь с последним вздохом: я люблю тебя!»
На какой-то миг Лида открыла глаза — мои любимые карие глаза. Может, хотела в последний раз увидеть меня. Последний трудный вдох… и ее глаза закрылись навсегда…
Как же мне жить?
Как мне жить без моей любимой?..
…Почему приходится за большую любовь платить такой безумно дорогой ценой?..
Полвека любви — это много или мало?
Мало, мало…
Иллюстрации
Евгений Войскунский.
Ленинград, 1939 год.
В школьные годы.
Школа окончена.
Баку, 1939 год.
Первый год военной службы. Полуостров Ханко.
Я — художник в клубе 21-го батальона, пишу портрет К. Е. Ворошилова.
В 1942 году в Кронштадте.
Кронштадт, 1942 год.
Редакция газеты «Огневой щит».
Слева направо: Алексей Шалимов, Николай Никитушкин, Евгений Войскунский.
Листовка — ответ гангутцев на призыв Маннергейма сдаться в плен.
Ханко, 1941 год.
Записка ханковского летчика Григория Семенова
Е. Войскунскому — автору очерка о нем в газете «Красный Гангут».
Кронштадт, 1943 год. Редакция «Огневого щита».
Верхний ряд: Алексей Шалимов (слева) и Борис Раевский,
ниже Евгений Войскунский и Николай Никитушкин.
Лида Листенгартен.
Баку, 1942 год.
Лида в детстве.
Пиллау (Балтийск), 1945 год.
Я — редактор газеты бригады торпедных катеров.
После женитьбы в сентябре 1944 года.
Балтийск, 1946 год.
Я — корреспондент газеты флота «Страж Балтики».
Лида — студентка 1-го курса Ленинградского университета.
Лида с нашим сыном Александром.
Лиепая, 1948 год.
Я — редактор газеты «Форпост Балтики» на военно-морской базе
Свинемюнде (Свиноусцье, Польша). 1949 год.
Мои родители и мы с Лидой и нашим сыном Александром.
Баку, 1952 год.
На III Всесоюзном совещании молодых писателей. Москва, 1956 год.
Встреча участников совещания с Михаилом Шолоховым.
Стоит справа Роберт Рождественский, сидит слева Е. Войскунский.
Семинар Леонида Соболева (в центре) на III Всесоюзном совещании молодых писателей.
Слева — помощники Л. Соболева М. Крючкин и Е. Юнга.
Справа — участники семинара И. Чернышев, В. Зарубин (стоит), Е. Войскунский, Л. Пасенюк.
Москва, 1956 год.
Дом творчества в Переделкино.
Лида и Арсений Тарковский.
1985 год.
Остров Кижи (Онежское озеро). В туристской поездке.
Нижний ряд: Лидия и Евгений Войскунские.
Верхний ряд: Натэлла, а также мой двоюродный брат Ионя (Иосиф) Розенгауз с женой Ритой.
Мы с Лидой в Берлине у музея Пергамон.
1977 год.
