Гигантская рыба решила отсидеться на дне пруда.

После объявления о нашей удаче на втором участке она снова появилась на поверхности.

На этот раз ко мне с визитом пришел Сиро Вазкез, директор головной фирмы ’’Стандард ойл оф Нью-Джерси”. Он был не один. С ним в

Лос-Анджелес приехала целая бригада руководителей и юристов, всего человек семнадцать. Они заняли целый этаж отеля ’’Хилтон” в Беверли-Хиллс. По понятным причинам вначале я не относился серьезно к их предложению. Однако Вазкез заверил меня, что на этот раз переговоры будут вестись иначе и что он имеет все полномочия своего совета директоров.

Началась утомительная работа, частенько продолжавшаяся до полуночи. Если в первый раз нам предлагали 100 миллионов долларов за половину нефти Огильского месторождения, теперь я потребовал 200 миллионов за пятьдесят процентов нефти с огильского участка и с нового идрисского участка. Покупатели согласились на наши условия, и все были очень довольны. Директора ’’Оксидентал” пришли в восторг. Измученные юристы вздохнули с облегчением. Мы устроили в отеле ’’Хилтон” шумное празднование по случаю окончания переговоров.

Оставалась только одна маленькая зацепка: как и раньше, сделка должна была быть одобрена на собрании совета директоров фирмы ’’Стандард ойл оф Нью-Джерси”. ”С этим будет все в порядке, доктор Хаммер, - заверял Сиро Вазкез. - Сделка пройдет как по маслу. Мои коллеги еще никогда не заворачивали мои сделки”. Он с сотрудниками отправился назад на восток, а я поехал домой и лег в постель, подсчитывая сотни миллионов, которые ’’Оксидентал” скоро получит в результате этого договора.

Совет директоров снова отказался утвердить нашу сделку. Думаю, они решили еще раз попытаться поставить нас на колени и заставить принять любые продиктованные ими условия.

Нам не оставалось ничего другого, как только создать или купить сеть розничной продажи. Оправдались мои первоначальные опасения. Нам надо было самим позаботиться о продаже ливийской нефти, не рассчитывая на помощь гигантов.

Я рассказал о своей проблеме Стиву Бехтелю, владельцу гигантской инженерной фирмы ’’Бехтел” в Сан-Франциско: потенциальные резервы наших месторождений составляют около 3 миллиардов баррелей нефти, но нам некуда ее отгружать. Нужно было построить трубопровод длиной более 130 миль до ближайшего подходящего порта на побережье Средиземного моря, припортовый завод и перевалочный пункт для нефти. Однако пока у меня не было ни денег на это строительство, ни покупателей, даже если бы мы доставили нашу нефть на побережье.

Никогда не забуду ответа Стива. ”Мы сделаем эту работу для вас в кредит,-сказал он. - Я в вас верю и знаю, что вы найдете способ продать нефть”. Иногда серьезные деловые решения принимаются на основании личного доверия и дружеских чувств. Человеческие отношения в бизнесе имеют ничуть не меньшее значение, чем доллары. В тот день Стив Бехтель предоставил мне кредит на 150 миллионов только потому, что он мне доверял.

(Позднее доверие Стива было вознаграждено в десятикратном размере, когда фирма ’’Оксидентал” заключила с ним многомиллиардную сделку на обустройство наших месторождений в Северном море.)

Построенный нами трубопровод диаметром 49 дюймов стал крупнейшим в Ливии. По нему на побережье с Идрисского месторождения поступало до миллиона баррелей нефти в день. Второй трубопровод диаметром 24 дюйма соединил Огильский участок с Идрисским. Его длина была 40 миль. Бехтель построил для нас также пункты сбора нефти, сепараторы, станции замера и новый припортовый завод с крупными хранилищами и доками для танкеров грузоподъемностью миллион баррелей. Все строительство обошлось нам в 300 миллионов долларов. Как только по трубам пошла нефть, банки немедленно открыли для нас кредит на 150 миллионов долларов.

Я несколько раз ездил в пустыню посмотреть, как идет строительство, и поторопить рабочих. Работа выполнялась при невероятной жаре, достигавшей 120 градусов по Фаренгейту и не спадавшей даже по ночам. Я установил специальное освещение на столбах в пустыне, чтобы работа могла выполняться непрерывно 24 часа в сутки. Строительные работы начались в августе 1967 года, а 5 февраля 1968 года в трубопровод поступила первая нефть, которая 16 февраля прибыла на побережье. Мы устроили ей грандиозный прием. Почетным гостем был сам король Идрис.

Журнал ’’Форчун” писал: ’’Красно-зелено-черные национальные флаги развевались на ветру. Отряды ливийцев на верблюдах патрулировали дюны вокруг установки. Оркестранты в алых одеждах стояли стройными рядами с инструментами, сверкавшими на полуденном солнце. Кровь принесенных в жертву ягнят окрасила песок пустыни. Около 800 человек, министры кабинета, местные вожди в длинных одеждах, религиозные лидеры, дипломаты, сенатор Соединенных Штатов и другие гости и слуги заполнили прекрасный павильон, сооруженный специально для проведения получасовой церемонии”.

Празднование обошлось в добрый миллион долларов. Я считал, что мы все заслужили хороший праздник, но это, пожалуй, было уж чересчур.

Пока строили трубопровод, я решил проблему переработки и продажи нашей нефти.

Однажды утром у себя дома в Лос-Анджелесе я прочитал статью в газете ”Ойл дейли” — библии нефтяной промышленности — о фирме ’’Сигнал ойл”, имевшей хорошо организованную сеть продажи нефти в Европе, танкеры и склады. Ей принадлежали также нефтеперерабатывающие заводы в глубоководной части порта Антверпена на 85 тысяч баррелей в день и в сердце Рурской долины в Западной Германии на 150 тысяч баррелей, бензозаправочные станции в Англии и Бельгии и пункты оптовой торговли по всей Америке. У фирмы не было достаточного количества нефти, и руководство подумывало о ее продаже.

Я быстро навел справки и узнал, что директором отделения сбыта фирмы ’’Сигнал” был француз по имени Ююд Гайзмар, считавшийся одним из самых смекалистых продавцов нефти в мире. Я позвонил ему и предложил: ’’Возьмите нашу нефть, у нас ее сколько угодно. Мы заполним ею ваши склады, танкеры, перерабатывающие заводы и точки розничной продажи и заплатим комиссионные за каждый проданный вами баррель”. Он сказал, что с радостью рекомендует правлению фирмы ’’Сигнал” принять наше предложение и действовать в качестве наших агентов. После этого мы провели переговоры с президентом фирмы ’’Сигнал” Форестом Шамвеем, которые прошли очень хорошо. Когда мы обо всем договорились, я удивил Фореста, сказав: ”Я слышал, вы оцениваете сбытовую часть фирмы, включая все нефтеперерабатывающие заводы, танкеры, склады и сеть розничной торговли, в 105 миллионов долларов. Мне бы хотелось получить от вас опцион на право ее приобретения”.

”Я дам его вам при одном условии, — сказал он. — Вы сможете им воспользоваться только в день загрузки первого барреля нефти на борт танкера или в период времени, предшествующий этому событию”.

После этого мы с Клодом Гайзмером начали заключать контракты на поставку нашей нефти через сеть розничной торговли фирмы ”Сиг-нал”. К середине ноября 1967 года ’’Сигнал” объявила, что уже заключила контракты на продажу более миллиарда баррелей нефти ’’Оксидентал” в дополнение к контрактам на продажу 800 миллионов баррелей собственной нефти. Сумма комиссионных по ним составляла более 200 миллионов долларов.

Тогда я воспользовался опционом ’’Оксидентал” и в один день стал владельцем всей системы розничной торговли ’’Сигнал”. Мы назначили Клода Гайзмера начальником отдела сбыта, и он стал членом совета директоров ’’Оксидентал”.

Не истратив ни цента, мы получили возможность перерабатывать и продавать всю получаемую в Ливии нефть, количество которой очень скоро достигло 800 тысяч баррелей в день. Это приобретение не сделало нас ’’восьмой сестрой” гигантов нефтяной промышленности, но узаконило наше положение в их семье, что было важно для фирмы, руководитель которой ”не разбирался в нефтяном бизнесе”. Иногда мне приходит в голову: что бы случилось, если бы я разбирался в нем лучше!

Нефть была не единственной жидкостью, которую фирма ’’Оксидентал” извлекла из недр песчаных пустынь Ливии. Мы также выполнили свое обещание и нашли воду. Об этой истории хорошо рассказал профессор Нил Джейкоби, член правления ’’Оксидентал”: