Однако для осуществления наших планов было недостаточно одной только фирмы ’’Интерор”. В 1963 году мы купили в Калифорнии фирму ’’Бест фертилайзерс”, владевшую заводами аммиака, а в марте 1964 года — ’’Джефферсон лейк сульфур компани” в Техасе, третью по размерам фирму в Соединенных Штатах по производству серы.
’’Джефферсон лейк” досталась нам практически даром. Цена на серу в то время была очень низкой, и фирма находилась в плохом положении, в основном из-за того, что тратила массу денег на непроизводительные асбестовые разработки в Канаде. Мы предложили ей акции ’’Оксидентал” на 15 миллионов долларов, и сейчас же после завершения сделки продали канадские асбестовые разработки за миллион. Большим плюсом были полученные нами акции отделения фирмы, которое называлось ’’Джефферсон лейк петрокемиклс” и находилось в Канаде. Биржа оценивала его примерно в двенадцать с половиной миллионов долларов, а наши акции составляли 70 процентов этой суммы. Очень скоро после заключения сделки цена на серу резко повысилась, что в четыре раза увеличило стоимость фирмы ’’Джефферсон лейк”.
Теперь у нас были газ, аммиак и сера, три основные составляющие, необходимые для производства удобрений. Нам нужны были еще хлористый калий и фосфаты. Хлористый калий нам удалось купить в Канаде. Проблема с фосфатами оставалась нерешенной.
Промышленность, производящая фосфаты, была сконцентрирована в южной части Флориды вокруг города Тампа и представляла собой монополию, контролируемую небольшой группой производителей. Они считали, что владеют единственным значительным месторождением фосфатов в Северной Америке. Если вам нужны фосфаты, платите нашу цену!
Молодой геолог, работавший по контракту для ’’Оксидентал”, однажды сказал мне, что, по его мнению, в северной Флориде есть колоссальные залежи фосфатов. Единственная причина, по которой они до сих пор не были найдены, заключается в том, что их никто не искал. Большая часть земли в этом районе принадлежала фирме ’’Континентал кен”, интересовавшейся только древесиной.
Геолог пробурил поисковые скважины вдоль дороги на земле, принадлежавшей штату. Разведка подтвердила его предположения. Получив отчеты геолога, я купил у ’’Континентал кен” право на бурение скважин на принадлежавшей ей земле. Мы нашли здесь фантастическое месторождение - около 100 миллионов тонн высококачественной фосфатной руды.
Теперь мы могли браться за дело. Однако для обработки этой руды требовалось построить крупный промышленный комплекс стоимостью примерно 750 миллионов долларов. Написанная на бумаге, эта цифра не передает и доли тех усилий, которые потребовались, чтобы собрать эту сумму и построить заводы. Корпорация, только в 1956 году с трудом собравшая 100 тысяч долларов на бурение нефтяных скважин, меньше чем через 10 лет приступала к строительству предприятия стоимостью три четверти миллиарда долларов. Нет ничего удивительного в том, что Джин Рид нервничал. Признаться, я и сам не был абсолютно спокоен.
Деятельность ’’Оксидентал”, направленная на превращение фирмы в многоотраслевую корпорацию, и создание комплекса для производства удобрений сами по себе были правильными деловыми решениями. Однако, взятые вместе, они стали козырными картами при приобретении нефтяных концессий в Ливии. Эта была самая крупная в мире игра, сулившая невообразимой величины выигрыш.
Ливия была поворотным пунктом, обеспечившим успех ’’Оксидентал” в мире, да и сам мир изменился в результате успеха ’’Оксидентал” в Ливии.
Нефть впервые была обнаружена в Ливии в 1959 году. До этого разведочные работы проводились только оккупационной армией Муссолини, которая пробурила несколько мелких скважин. Они оказались сухими, и поиски нефти были прекращены. Подумать только, что могло случиться, если бы итальянцы напали на необозримые запасы нефти, лежавшие под ливийскими песками! Какое огромное преимущество дало бы это странам ’’оси”!
Проведенные в пятидесятых годах геологические изыскания ясно показывали, что Ливия обладает гигантскими запасами нефти, сравнимыми только с запасами крупнейших нефтедобывающих стран Среднего Востока. Возможность обнаружения в Ливии нефти приводила в экстаз европейцев и американцев главным образом из-за географического положения страны. Она на тысячу миль ближе к основным рынкам сбыта, чем нефтяные штаты Мексиканского залива, и, что еще важнее, нефть из Ливии не должна проходить через политически неспокойный Суэцкий канал.
Ливийская нефть привлекала нефтяных гигантов, как кость собаку. Я решил принять участие в этой игре, как только о ней узнал. С этой целью в январе 1961 года фирма ’’Оксидентал” создала отделение ”Оксилибия”.
Ливийцы решили не следовать традициям при разработке их природных ресурсов. Их не устраивало положение пленников нефтяных гигантов, как это случилось с Саудовской Аравией и Ираном. В этих странах одна крупная нефтяная фирма или консорциум получали исключительное право на все концессии. В результате ’’семь сестер*» могли диктовать цены остальному миру.
Ливийцы решили поступить иначе. Они предлагали концессии всем желающим и приглашали делать заявки. Так одним ударом была уничтожена монополия ’’семи сестер”.
Однако в кулуарах ливийской сцены копошились странные экзотические личности, старавшиеся ухватить свою долю славы и денег. Многие из них объявляли себя родственниками или друзьями короля Идриса. Мне довелось познакомиться с одним из них. Он любил называть себя Черным Принцем из-за семейных уз, связывавших его с королем, которые, думаю, были воображаемыми. Это был человек гигантского роста — не меньше двух метров — и весом около трехсот фунтов. Когда в 1961 году я впервые приехал в Ливию, он пришел ко мне в отель в шелковом одеянии и тюрбане, с золотым кинжалом в усыпанных драгоценными камнями ножнах, и сказал, что достанет для меня концессию, если я дам заранее пару миллионов долларов в качестве ’’бакшиша”. Когда я отказался, Черный Принц исчез, как будто растворился в горячем воздухе пустыни.
Предлагая свои нефтеносные земли любому, кто предложит лучшие условия, Идрис создал прецедент, равного которому не было в современной истории. Его можно было сравнить только со временем ’’золотой лихорадки” в Калифорнии и на Аляске или с борьбой за нефть в старое время в Техасе и Оклахоме. В начале и середине шестидесятых годов Бенгази и Триполи стали, как их правильно назвал журнал ’’Форчун”, ’’крупнейшим плавающим базаром и игорным домом в мире”.
Эти города кишели нефтяниками, консультантами, банкирами, аферистами, политическими деятелями, искавшими случая применить свои способности. После выдачи первой серии концессий создавалось впечатление, что игроки обожгут на них пальцы.
Первые концессии в Ливии были взяты нефтяными гигантами, и все они потерпели неудачу. Компания ’’Шелл” потратила на бурение малопродуктивных скважин около 50 миллионов долларов. То же произошло с ’’Френч нэшнл ойл компани”. ”Эссо-Ливия” — отделение корпорации ”Эссо-стандард”, тоже потратила несколько миллионов и, ничего не добившись, уже готова была прекратить работы, когда последняя разведочная скважина наткнулась на нефть.
Нефтяные гиганты бурили в восточной Ливии недалеко от алжирской границы, поскольку в Алжире уже были найдены крупные месторождения. Но все скважины оказывались сухими. Тогда один одержимый геолог из ”Эссо” высказал предположение, что нефть надо искать не на востоке, а в районах, прилегающих к Египту, где раньше изыскания не велись.
”Эссо-Ливия” последовала его совету и наткнулась на крупнейшее месторождение в Зелтене, где одна только скважина давала 17 тысяч баррелей в день. Ко времени начала торгов за вторую группу концессий с пятидесяти скважин зелтенского месторождения получали около 500 тысяч баррелей нефти в день. Как раз в это время мы включились в торги.
Если переговоры о первой группе концессий были похожи на базар, то борьба за вторую напоминала день приема в Вавилонской башне. Я никогда не участвовал в более экзотическом, запутанном и рожном деловом карнавале. В торгах принимало участие более 40 фирм из девяти стран. Ливию осаждали орды дилеров. Спотыкаясь друг о друга, они старались найти ключ к успеху. Центром этого льстивого калейдоскопа был, конечно, сам старый король Идрис. Только его подпись придавала договорам законную силу.
