Кстати, в пасхальных таблицах упоминалась не только пасха, но и некоторые другие праздники. Вот их полный перечень:

Рождество Христово,

Благовещение,

память Георгия Победоносца (23 апреля ст. ст.),

память Иоанна Богослова (8 мая ст. ст.),

день Петра и Павла (29 июня ст. ст.),

а также следующие мартовские праздники: память св. Евдокии — начало мартовского года (1 марта ст. ст.), память севастийских мучеников (9 марта ст. ст.) и память Алексия, человека Божия (17 марта ст. ст.). Остальные праздники в пасхалии в то время (XVI–XVII века) не упоминались.

Может быть, это главные христианские праздники времен Первого Вселенского собора, когда утверждали пасхалию?

Надо сказать, что сегодня приведенный список праздников, упоминаемых в пасхалии, выглядит несколько странно. Конечно, Рождество Христово и Благовещение и в наши дни являются наиболее чтимыми после пасхи христианскими праздниками, поэтому то, что они включены в этот (очень короткий!) список, неудивительно. Но вот что касается остальной части списка, то примененный сегодня в пасхалии принцип отбора кажется совершенно непонятным. В наше время указанные праздники известны, но они уже не выделяются в длинном ряду столь же или даже более чтимых христианских праздников. Почему именно они (и только они!) вошли в пасхалию? Эта тема выходит за рамки темы нашей книги, и ее освещение требует отдельного исследования.

Как мы уже отметили выше, традиционно общепринято считать, что церковный календарь-пасхалия был канонизирован на Первом Вселенском Никейском соборе. Это кажется естественным и правдоподобным ввиду фундаментальной важности этого вопроса для церкви.

Но немногие знают, что такое мнение резко противоречит скалигеровской датировке Никейского собора 325 годом и вообще IV веком н. э. Дело в том, что пасхалия может быть датирована по своему внутреннему астрономическому содержанию (об этом ниже). И такую дату никак нельзя согласовать с общепринятой датировкой собора IV веком н. э. Данный факт был давно уже обнаружен и еще в начале XX века отмечен специалистами. Ниже мы приведем соответствующие подтверждения. Однако сколько-нибудь вразумительных объяснений это противоречие до сих пор не получило.

В чем дело? Ответ, вероятно, состоит в том, что здесь затронута датировка Первого Никейского собора. А эта датировка исключительно важна для хронологии. На ней во многом основано летосчисление всей церковной истории, а, следовательно, и всей средневековой истории вообще, начиная, по крайней мере, с IV века н. э. Неправильная (как мы теперь понимаем) скалигеровская датировка Никейского собора была использована и для знаменитой григорианской реформы календаря. Специалисты, естественно, избегали «задевать» это больное место скалигеровской хронологии, хорошо понимая, как много за ним стоит в наших представлениях о средневековой истории. Изменение даты Никейского собора приводит к коренной ломке всей хронологической шкалы Скалигера, по меньшей мере, на интервале от IV до XIV века н. э. По-видимому, именно этим объясняется предпочтение специалистами «фигуры умолчания» по этому вопросу (мол, «проблемы не существует»).

Чтобы упростить изложение, начнем наше исследование календаря и связанных с ним датировок вне какой-либо связи с хронологией других событий. Затем вернемся к отмеченным выше противоречиям в хронологии.

Приведем несколько цитат, отражающих современный научный взгляд на возникновение пасхалии.

Вот что пишет в своей книге «Календарь и хронология» (М., 1985) И.А. Климишин: «Вопрос о „сочетании“ лунного календаря с солнечным (юлианским) стал воистину „во весь рост“ перед христианскими богословами во II веке н. э., когда начала складываться христианская традиция празднования пасхи… Они составили расписание фаз („возраста“) Луны по календарным месяцам 19-летнего цикла. Другими словами, был построен своеобразный „вечный календарь“, в котором для каждого года 19-летнего цикла новолуния были сопоставлены с конкретными датами календарных месяцев. Эта таблица и использовалась на протяжении многих сотен лет, как для расчетов дат пасхи, так и для датировки событий…» «Уже в V веке н. э. было составлено расписание новолуний на 19-летний лунный цикл, которое и используется неизменно до сих пор для определения пасхальных фаз Луны».

«В III веке сама методика расчета дат пасхи уже была надежно разработана… Итак, начиная с IV века н. э. христианская Церковь связала свой годичный цикл праздников с юлианским календарем, а важнейший из них — пасху (и сопутствующий ей цикл постов и „переходных“ праздников) — с лунно-солнечным календарем».

Итак, нам говорят, что правила расчета христианской пасхи начали складываться во II веке н. э. и приняли современный вид в IV веке н. э. Правда, какие именно вопросы, связанные с пасхой обсуждались на Никейском соборе, и какое именно постановление о пасхе было на нем вынесено, не совсем ясно. Более того, при попытке выяснить это, возникают якобы поистине невероятные трудности (которые на самом деле обусловлены всего лишь тем, что работа по выяснению идет в рамках неправильной скалигеровской хронологии). Мнения различных исследователей сходятся лишь в том, что на Никейском соборе было запрещено праздновать пасху одновременно с иудеями.

Известный специалист начала XX века, автор авторитетных «Лекций по истории древней церкви» профессор В.В. Болотов утверждал: «Никейский собор определил: праздновать пасху в воскресенье, следующее за полнолунием первого весеннего месяца, то есть того месяца, полнолуние (14-я луна) которого или совпадает со днем весеннего равноденствия, или бывает после этого дня».

Однако через некоторое время в докладе о пасхалии Болотов доказывает уже иное, а именно то, что Никейский собор воздержался от постановления: праздновать пасху непременно после весеннего равноденствия.

Что же заставило В.В. Болотова метаться между прямо противоположными мнениями по такому, казалось бы, несложному вопросу? На этот счет имеется (хотя и не относящееся конкретно к Болотову) высказывание Д.Н. Успенского в официальном церковном «Журнале Московской Патриархии» (1962, № 9): «В календарях, учебных пособиях и трактатах по составлению православной пасхалии делаются ссылки на определение Первого Вселенского собора, устанавливающее праздновать пасху в первое воскресенье после еврейской пасхи, совершаемой, в свою очередь, с наступлением первого весеннего полнолуния. Но, как известно, среди имеющихся правил Первого Вселенского собора такого правила нет. На постановление Первого Вселенского собора ссылается и Антиохийский поместный собор… но не дает никаких конкретных указаний о времени празднования пасхи, как будто постановление Первого Вселенского собора ограничивалось только запрещением праздновать пасху одновременно с иудеями… Русский пасхалист проф. Д. Лебедев характеризует требования, обычно приписываемые отцам Первого Вселенского собора и традиционные для нашей пасхалии, как „позднейшую формулировку принципа Александрийской пасхалии“».

И снова свидетельства профессора Болотова:

«Первый Вселенский собор созван был для решения догматического вопроса об учении Ария (он и его последователи выступали против учения церкви о едино-сущности Бога-Сына и Бога-Отца — Авт.). Но был еще другой вопрос, которого должны были коснуться отцы собора. Это — вопрос о времени празднования пасхи… Константин Великий придавал едва ли меньшее значение этому вопросу, чем арианству… В чем же заключалась деятельность собора по данному вопросу? Об этом мы имеем мало сведений… И чего… не приписывали отцам собора? Им приписывали даже введение целого цикла праздников, что совершенно невероятно».

Уточним: невероятно с точки зрения скалигеровской версии истории, но поскольку мы теперь знаем, что эта версия неверна, то и введение на Никейском соборе одновременно с пасхалией сразу и всего годового цикла основных христианских праздников выглядит вполне вероятно, и, скорее всего, так оно и было. Тем более что пасхалия действительно содержит перечисление праздников, о чем уже говорилось выше.