— А не могли бы мы отсрочить решение этого вопроса до вечера? — спросил эрцгерцог.

— Ваше высочество, дело не терпит отлагательства, — разом сказали трое.

— Так кто же? — устало улыбаясь, спросил Иосиф. — Кто будет премьером?

— Мартон Ловаси! — предложил Фридрих.

Эрцгерцог колебался.

— Октябрист! — покраснев, сказал Чиллери.

Он поглядывал на Иштвана Фридриха, который во время событий в октябре 1918 года занимал пост статс-секретаря военного министерства.

— Изменник родины, сочувствующий Антанте! — сказал Блейер. Он тоже смотрел на Фридриха.

— Ваше высочество, его превосходительство Ловаси говорит на ломаном французском языке! — весьма некстати высказался Пекар.

Воцарилась тишина. Эрцгерцогу страшно хотелось есть.

— Его превосходительство Иштван Фридрих, — почти умоляюще произнес наконец эрцгерцог.

Был час пополудни, когда политические вожаки путчистов пришли к соглашению о том, что владелец машиностроительного завода в Матяшфёльде, бывший статс-секретарь военного министерства Иштван Фридрих будет премьером временного правительства.

Господа спустились в ресторан. Эрцгерцог уединился, его адъютант отдал распоряжение подать обед.

— Вместо аперитива рюмку абсента, — сказал он метрдотелю, явившемуся лично.

— Вон шагает молодой Штерц! — в половине пятого пополудни сказал дядюшка Мориц, показав пальцем в сторону полицейского управления. — И прочие контрреволюционеры.

В самом деле, часы показывали половину пятого, когда поручик Штерц и еще двенадцать господ вошли в ворота полицейского управления на улице Зрини.

— Пальбы не будет? — осведомилась тетушка Мари.

— Кто их знает! — отозвался рассыльный. — Краус раздобыл ему мундир!

Итак, мундир этот был несколько свободен, на спине складка оказалась не совсем на месте, зато в кобуре была уже не газетная бумага, а заряженный офицерский револьвер системы «Фроммер». Поручик Штерц получил его утром в отеле «Бристоль».

Целое утро они просидели в холле отеля, затем перебрались в ресторан и там дожидались решения, которое должно было быть вынесено верхушкой на совещании в апартаментах эрцгерцога. Штерц все утро надеялся на то, что эрцгерцог спустится к ним и, быть может, лично протянет ему руку. Этого, однако, не произошло. Штерц угощал всех дорогими сигарами и все время порывался заказать вино. Его родственник Юрко отговорил его от этой затеи.

— Нужна будет ясная голова, — сказал он строго.

Была уже половина первого, а они все еще тщетно дожидались сигнала к действию. Тогда вся компания перешла в ресторан.

— По крайней мере умрем с набитым брюхом, — заметил судья. В кармане его тоже лежал револьвер.

Капитан Надь, адъютант Шнецера, и Иловский во время обеда отвели в сторону Юрко.

— Послушай, — спросил Надь, — что за человек этот твой… родственник?

Юрко мгновение помолчал.

— Он шурин Майра, — сказал он затем. — Его привел Вейн.

Иловский пожал плечами.

— Семью я знаю, — сказал он.

— Он… не слишком горяч? — осторожно осведомился Надь.

— Видишь ли… — сказал Юрко, делая рукой неопределенный жест. — Во всяком случае, он не из трусливых, — заключил он.

— Я спросил потому, — объяснил Надь, — что мне не хочется, чтобы именно в нашем отряде произошло какое-нибудь недоразумение.

— Что ж, — сказал Юрко, — мы за ним присмотрим. Ничего страшного.

«Сколько хлопот у меня с этим кретином», — думал Юрко с неудовольствием.

Он решил, что сам присмотрит за своим родственником, ничего другого предпринять он не мог. Он был в достаточной мере обязан Штерцу — тот выступал его поручителем по нескольким векселям.

Они пообедали. После обеда пили черный кофе, курили сигары. Потом пили пиво. Из вожаков готовящегося путча в ресторан спустились несколько господ, среди которых были Фридрих и Чиллери. Господа уселись за отдельный столик и что-то горячо обсуждали, а вся компания пожирала глазами своих главарей. К ним подошел Чиллери. Штерц впервые хорошенько рассмотрел его. На нем был высокий крахмальный воротничок и белый галстук; он был не выше среднего роста, с покатыми плечами, его темные волосы были откинуты со лба назад, тоненькая ниточка постриженных по-английски усов оставляла губы открытыми. Во всем облике этого человека не было ничего особенного, но его необычайная подвижность и глубоко посаженные крохотные глазки с пронзительным взглядом привлекали внимание.

— Немного терпения, господа! — сказал он. — Сохраняйте спокойствие. Сигнал скоро будет дан.

Он каждому из них протянул руку. Затем пригласил Иловского к столу главарей путчистов, откуда торговец посудой возвратился примерно через четверть часа.

— Решения еще нет, — сказал он.

Затем Чиллери и его компания удалились; тогда они перешли в холл, где стояли более удобные кресла. Пили пиво и беседовали. Штерц, который был несколько утомлен ночным бдением в румынской кутузке, задремал. Проснулся он оттого, что Юрко тряс его за плечо.

— Что случилось? — сонно спросил он.

— Выступаем! — сказал Юрко.

— У этого парня железные нервы! — с похвалой отметил капитан Надь и потрепал Штерца по плечу. — Ты и в такой момент способен прикорнуть, приятель! — сказал он весело.

Пешком отправились в Главное полицейское управление. Было уже почти половина пятого, когда они предстали перед главным полицейским инспектором Гараи, который, согласно плану, должен был уже формально принять командование полицией. В кабинете главного инспектора, напоминающем зал, собралось настоящее совещание высокопоставленных чинов полиции, штатских, сыщиков и армейских офицеров.

— Где Чиллери? — спросил вошедших главный инспектор.

— Он еще занят! — ответил капитан Надь.

Главный инспектор полиции вынул часы.

— Уже около пяти! — нетерпеливо бросил он. — До каких пор мы будем ждать?

Каждому из вновь прибывших он подал руку, затем те уселись на свободные места; Штерц и Юрко устроились вдвоем на ветхой кожаной кушетке в дальнем углу просторного кабинета со сводчатым потолком. Окна кабинета были загорожены железной решеткой, стены его были примерно метровой толщины — шум трамвая, проходящего по площади Франца Иосифа, едва проникал сюда. Штерц задремал и здесь. В это время в кабинете находилось человек двадцать пять штатских и военных. Из разных углов кабинета слышалось одновременно по нескольку голосов. Этот гул, преломившись в сознании дремлющего Штерца, включился в его сновидения. Снилось ему разное. Например, что люди переговаривались о назначении начальника полиции вселенной.

— Приехал Чиллери! — воскликнул кто-то. — Наконец!

«Кто это?» — подумал Штерц и открыл глаза.

В самом деле, из «Бристоля» прибыл Чиллери. Пока Штерц спал, свершились великие дела. Если не во вселенной, то в отеле «Бристоль» и в Главном полицейском управлении, причем именно в той самой комнате, в которой Штерц в сновидениях принимал участие в совещании по вопросу о назначении начальника полиции вселенной.

Вот что произошло в Главном полицейском управлении. В кабинет главного инспектора, где в темном уголке сладко подремывал Штерц, вошел начальник полиции Диц, весьма обеспокоенный царившей вокруг него непонятной суетой. Мимо него проносились разные полицейские чины, отдавали какие-то распоряжения, его же совершенно не замечали.

Главный инспектор полиции вскочил и бросился навстречу начальнику полиции.

— Его высочество эрцгерцог Иосиф и руководящий совет контрреволюции возложили командование полицией на меня. Здесь сейчас распоряжаюсь я! В ваших личных интересах, ваше превосходительство, не вмешиваться ни во что. Прошу вас немедленно удалиться в свой кабинет!

Начальник полиции стоял белый как мел. Господа, находившиеся в кабинете, обступили его тесным кольцом.

— Я… — с трудом проговорил он, — я с готовностью буду служить тому делу, которое его высочество господин эрцгерцог и его сподвижники… возглавляют. — Он постарался выдавить из себя улыбку.