По мере продвижения «картофельного батальона» на север кое-кто дезертирует и возвращается на юг. Некоторые добираются вплоть до Южной Каролины, Северной Каролины и даже Виргинии. На уборке картофеля в Нью-Джерси ежегодно занято не менее 4 тыс. негров-мигрантов, в большинстве уже в течение ряда лет совершающих путь из Флориды в Нью-Джерси. Как правило, предприниматели в Нью-Джерси имеют дело с подрядчиками-вербовщиками, которые ежегодно являются со своей бригадой батраков. Такому подрядчику платят сдельно за собранный урожай, и он сам рассчитывается с рабочими. Во многих случаях предприниматель, по указанию подрядчика, непосредственно платит батракам и при окончательном расчете с подрядчиком вычитает эту сумму.

В течение полутора-двух месяцев 4 тыс. негров-мигрантов живут и трудятся в Нью-Джерси в условиях, весьма схожих с условиями во Флориде. То же самое происходит по всему маршруту похода «картофельного батальона»: те же жалкие жилища, то же отсутствие условий для отдыха и развлечения, те же низкие заработки и высокие цены на еду и одежду, то же мошенничество со стороны подрядчиков и та же расовая дискриминация. В сентябре 1939 г. в районе Крэнбери в Нью-Джерси происходили серьезные беспорядки, направленные против найма негров на полевые работы. Для ликвидации беспорядков пришлось даже вызвать войска национальной гвардии штата.

Районы картофельных плантаций в Нью-Джерси отличаются таким же распространением сифилиса, как и во Флориде. Из общего числа 2948 негров-мигрантов, обследованных в Нью-Джерси в 1939 г., 34,9 % оказались заражены сифилисом (в Элизабет-Сити в Северной Каролине сифилисом заражено 70 % оседлого и мигрантского негритянского населения).

Приведем описание жилищных условий батраков в Нью-Джерси, принадлежащее перу Эдит Лоури: «Покосившиеся хибарки, сараи и птичники — вот где ютятся эти люди. Каждое такое жилище в случае пожара превращается в форменную ловушку. Вентиляции в них нет почти никакой, на окнах нет сеток от насекомых, и мухи и комары мучат людей. Нет ни кроватей, ни постельных принадлежностей, ни приспособлений для умывания. Санитарное оборудование почти полностью отсутствует. Обувь — редкость, и большинство детей и взрослых ходит босиком».

Батрак-мигрант Джон Херд из Джорджии рассказал на заседании комиссии Толана, что ему с 18 другими рабочими приходится ютиться в «двух лачугах, оборудованных нарами с соломенной подстилкой. Для приготовления пищи нам служит маленькая железная печка»[167].

В Нью-Джерси труд мигрантов предпочитают по тем же причинам, что и в других районах. Так как посев и уход за посевами механизированы, предпринимателям не приходится держать рабочих круглый год. Негры-мигранты являются сюда на кратковременный сезон, работают за низкую оплату, покорны десятникам и поселяются поблизости от плантаций; таким образом негров можно ставить на работу за сдельную оплату в любую минуту по требованию, и они безропотно исчезают по окончании сезона. Если картофель созревает с опозданием, люди слоняются без дела и залезают в долги у подрядчика, который кормит их в кредит. «Что бы ни писали газеты о том, будто рабочий может заработать до 3–4 долл. в сутки, — пишет Эдит Лоури, — я точно знаю, что наивысший средний заработок сезонника-рабочего за 5-недельный период, с 24 июля по 26 августа, составлял не более 5,6 долл. в неделю, а заработки одной трети рабочих и того меньше — от 75 цент, до 1 долл.». В Нью-Джерси у некоторых батраков образуется задолженность подрядчику в размере 25–50 долл. еще до начала работы в поле.

Вдоль маршрута похода «картофельного батальона по восточному побережью существует ряд этапов, на которых мигранты подрабатывают на сезонных работах. В былые времена многие из этих районов пользовались местными «резервуарами» рабочей силы. Для работ на ягодных и овощных плантациях в графствах Энн Арандель, Вайкомико, Сомерсет и Вустер штата Мериленд[168] батраков вербовали в Балтиморе, а для работы на огородных плантациях в Виргинии негров-батраков вербовали прямо с улицы в Норфолке[169]. В наши дни эти случайные полевые работы на всем пространстве от Флориды до Нью-Джерси выполняются организованными артелями мигрантов. В последнее время многие бывшие издольщики из Теннеси перебрались на восточный берег Виргинии, где нанимаются на консервные заводы и на полевые работы по сбору шпината, гороха и спаржевой капусты, получая за это по 8 долл. в неделю и проживая в лачугах, которые принадлежат нанимателю[170]. Сезонных рабочих-мигрантов найдешь везде, где существуют овощные и ягодные плантации, как, например, в графстве Нью-Ганновер Северной Каролины[171]; те же мигранты преимущественно обрабатывают поля в районах развитой консервной промышленности. К числу крупнейших картофельных центров страны принадлежат Аккомак и Нортхэмптон на северном берегу Виргинии. Как и многие другие районы сельскохозяйственного производства, рассчитанного на удовлетворение местного спроса, этот район входит в систему рынка северной части страны, так как сбор урожая здесь начинается уже после окончания сезона в Эверглейдсе и до начала сезона в Нью-Джерси[172].

Каждый сезон на плантациях восточного берега Виргинии занято около 5 тыс. батраков-мигрантов. По мере консолидации рынка этих продуктов в масштабе всей страны эта отрасль земледелия подвергается все более интенсивной индустриализации, и труд мигрантов постепенно вытесняет местный труд.

На всем пространстве от Флориды до Нью-Йорка, везде, где применяется труд мигрантов, господствует система подрядного труда. «Вербовшик, — гласит отчет уполномоченного по вопросам труда штата Виргиния, — собирает этих людей и взимает с них плату за проезд; после этого он получает от фермера плату за доставку рабочей силы. Можно привести множество примеров того, как по ночам подрядчики тайком уводят рабочих и продают эту рабочую силу на другую ферму, расположенную чуть подальше». Многие фермеры и сами побаиваются вербовщиков. «Если я не буду ладить с ними, — говорил один из фермеров уполномоченному по вопросам труда, — они занесут меня в черный список, не станут больше иметь со мной дела, и урожай мой сгниет». Сезонным рабочим-мигрантам по необходимости приходится иметь дело с вербовщиками-подрядчиками, а последние — на всем пространстве от Калифорнии до Флориды — народ крутой. Весной 1930 г. было два случая убийства в районе Стоктона в Калифорнии в результате стычки между мигрантами и подрядчиками-вербовщиками[173]. «Негры, — писала газета «Стоктон рекорд», — боятся подрядчиков-вербовщиков и по существу являются их рабами. Вся эта система в целом — сплошное преступление». Преступление это, однако, является неотъемлемой частью нынешней системы индустриализации земледелия.

Вот уже более четверти века, как труд негров с Юга применяется на картофельных полях Нью-Джерси на наиболее трудоемких работах. Для более «легкой» работы, например по сбору ягод, труд семей-мигрантов из близлежащих промышленных центров применяется с еще более давних пор. В настоящее время более 5 тыс. рабочих в большинстве из Кэмдена и южной части Филадельфии, проводят свои «летние каникулы» на плантациях Нью-Джерси. Сезон начинается в мае и заканчивается в октябре; здесь выращиваются разнообразные культуры, начиная с клубники, сбор которой происходит весной, и кончая брусникой, сбор которой производится осенью. По утрам рабочих доставляют на грузовиках из города к месту работы, а вечером отвозят обратно в город. Кое-кто из рабочих берет с собой немного утвари и постельных принадлежностей и проводит на плантациях все лето. Рабочие этой категории не странствуют в поисках труда на большие расстояния и в течение сезона проделывают путь общей протяженностью не более 150 км. Свыше ¾ этих семей (87 %) составляют итальянцы из южной части Филадельфии. Многие уже по пятнадцать сезонов кряду проводят лето на полевых работах. Большинство из этих рабочих принадлежат к третьему поколению мигрантов из среды европейских иммигрантов. Но каждый сезон к ним прибавляются новые семьи, впервые отправляющиеся на полевые работы. В среднем такая семья насчитывает семь работников. Чем больше работников в семье, тем дольше она занята на полевых работах.