— На гастролях? — удивился дядя Толя. — Гастролёр, значит… Ладно, тащи инструменты, там, у меня в чемодане, найдёшь.
Костик кинулся в прихожую.
— И кусок трубы! Чёрный такой, пластмассовый! — крикнул вдогонку дядя Толя.
Костик присел перед дяди-Толиным чемоданом на корточки и с интересом заглянул внутрь. Чего там только не было! Прямо среди чистых рубашек, носков и тапочек лежали кусачки, молоток, клубок проволоки, пакля, кусок войлока, даже маленькая ножовка.
— Зачем вам… тебе всё это? — восхищённо ахнул Костик.
— На всякий случай! — крикнул из ванной дядя Толя. — Всегда с собой таскаю. Мало ли, починить что… ну, ты несёшь или нет?
Костик подхватил кусачки, гаечный ключ, трубу и чуть ли не бегом бросился обратно. Дядя Толя взял трубу и инструменты, опустился на колени и с трудом запихнул свою верхнюю часть в узкую щель между стеной и ванной.
— И что там твой гастролёр на гастролях делает? — гулко пыхтела дяди-Толина голова из-под ванны.
— Он с филармонией… на баяне…
— На баяне? — голова дяди Толи, опутанная пылью и паутиной, удивлённо вынырнула наружу. — Первый раз слышу, что Лялькин муж на баяне… И давно это он?
— Всегда.
— Странно. Я раньше считал, что он…
Голова опять скрылась под ванной, и Костик не расслышал, что там считал дядя Толя про его папу. Наверное, думал, что он пианист. Папа действительно когда-то учился на фортепиано. А потом увлёкся игрой на баяне.
— Готово! — отряхиваясь, выпрямился дядя Толя. — Можете мыться без опаски, всё будет сливаться и выливаться, куда надо.
— Спасибо, дядя Толя. Может, чаю? — Костик вдруг вспомнил, что гостей, даже нежданных, следует угощать чаем. Так всегда делала его мама.
— Чаю — это хорошо! Это даже здорово! Давай, Китёныш, ставь чайник, а я пока тут вам гостинцы…
Пока Костик наливал воду в чайник, доставал чашки и блюдца, насыпал заварку, на кухонном столе выстроились в ряд разномастные банки с вареньем, солёными помидорами, маринованными огурцами.
— Всё своё, — хвастался дядя Толя. — С огорода да из леса.
— Садитесь… садись, дядя Толя, — галантно предложил Костик, подставляя поближе к родственнику обтянутую чехлом табуретку.
Но родственник табуретку проигнорировал и с размаху плюхнулся на примостившийся в уголке стул. Костик не успел предупредить. Там под ножку всегда подкладывали сложенную во много раз газету, чтобы не качалось. Садиться на него надо было осторожно, точно примеряясь и соблюдая баланс.
Стул крякнул под мощным дяди-Толиным телом, газета вылетела. Дядя Толя едва успел ухватиться за стол, чтобы не оказаться на полу, и испуганно посмотрел на Костика.
— Кит… Китёныш, что это у вас тут происходит? Весь дом по частям разваливается.
Костик почувствовал себя виноватым в плачевном состоянии вверенного ему жилища и покраснел.
— Ладно, не дрейфь! Тащи из чемодана войлок и клей. Покопайся там, найдёшь.
Костик принёс всё, что сказал дядя Толя. Стул перевернули, вырезали из — войлока аккуратные набойки на ножки, жирно намазали их клеем. Костик изо всех сил помогал дяде Толе.
— Вот, учись, пока я жив. А то твой гастролёр безрукий небось лишнего гвоздя в стену не вобьёт.
Костику стало немного обидно за папу. Тем более что он не понимал, зачем вообще нужен лишний гвоздь в стене.
Между тем дядя Толя поставил на место отремонтированный стул и опустился на него с некоторой осторожностью.
— Сейчас под моим весом быстро приклеится. Ну, давай угощайся, — дядя Толя по-хозяйски принялся свинчивать крышки с банок. — Вот твоё любимое, клюквенное. А вот из морошки. Ты небось и не слыхал, что есть такая ягода. По болотам в основном растёт. Жёлтенькая такая. Вкусная! Да ты попробуй! Накладывай давай, не стесняйся.
Они дружно прихлёбывали горячий чай, намазывали маслом бутерброды и щедро сдабривали их сверху вареньем разных сортов. У Костика с дядей Толей оказалось очень много общего. Оба любили наливать чай в блюдце и потом пить из него ложечкой. И бутерброды ели одинаково: обкусывали сначала корку по краям, оставляя напоследок середину — самый вкусный мякиш. И музыку слушали одинаковую: «Машину времени» и вальс цветов из балета «Щелкунчик». А из литературы больше всего любили Жюля Верна, Аркадия Гайдара и Драгунского, про Дениску. Костик с дядей Толей, правда, немного поспорили о том, кто лучше — Чук или Гек, но потом сошлись на том, что оба хороши и что вообще Гайдар плохих книжек не писал.
Костик всё больше влюблялся в дядю Толю. С ним было интересно. Он много знал. Всё умел. Он обещал летом взять Костика к себе в Карпогоры.
— На охоту с тобой пойдём. Ты когда-нибудь был на охоте? Нет? Пойдём обязательно. А то у меня одни девчонки, с ними не поохотишься. А мне иногда помощник нужен. Взять, к примеру, вальдшнепа. Это птичка такая. Клюв длинный, глаза к затылку сдвинуты. Так вот, когда его на охоте завидишь, надо шапку вверх кинуть. Вальдшнеп думает, что это самка, и летит прямо на тебя. Тут только не зевай — целься лучше. Одному-то неудобно и шапку подкидывать, и целиться. Ты мне помогать будешь.
Костику было жалко несчастных вальдшнепов, но помочь дяде Толе очень хотелось, и он был согласен на что угодно, даже подкидывать шапку.
— Дядь Толь, а ты на кабана ходил? — с восхищением в голосе спросил Костик.
— Было дело, — ответил дядя Толя. Он уже собирался во всех подробностях поведать племяннику, какое именно дело было и чем оно закончилось, как в прихожей загремела замками и зазвенела ключами открывающаяся дверь. — Ну, наконец-то Лялька пришла.
— Мама! — выбежал в прихожую Костик. — Дядя Толя приехал!
— Какой ещё дядя Толя? — мама потирала ушибленную о чемодан ногу. — Что происходит, Китёныш? Чьи это вещи?
— Ну дяди Толи же! — Костик удивился недогадливости мамы, ведь телеграмму получила накануне. — Дяди Толи из Карпогор!
— Каких Карпогор? — мама ошалело уставилась на Костика.
— Здрасьте, приехали! Ты же каждое лето! Река, лепёшки, картошка варёная. На печке таз с земляникой.
— Какой таз с картошкой? Какая земляника варёная? — от волнения у мамы начали трястись губы. — Кто-нибудь может объяснить мне толком?
— Я могу! — послышался из коридора голос дяди Толи и его приближающиеся шаги. — Ну ты, Ляля, даёшь! Ты что, мою телеграмму не…
Дядя Толя появился в прихожей и замер на полуслове. Мама вся побелела и завизжала тоненьким голосом:
— Вы кто?! Кто?! Как вы сюда попали?!
Дядя Толя не нашёл ничего лучше, как ответить:
— Здравствуйте, я дядя Толя из Карпогор. Только вы… ты… вы не Ляля.
Костик заметался между мамой и дядей Толей.
— Мама! Ну ты что, не узнаёшь? Это же твой троюродный брат, он приехал…
— Нет у меня никакого троюродного брата! — ещё громче закричала мама и заслонила собой Костика. — Как вы сюда попали?! Я Сейчас милицию… Кто вам открыл дверь?!
— Я открыл, — высунулся из-за мамы Костик.
— Он открыл, — подтвердил дядя Толя. — Я же думал, что это Китёныш, Лялин сын.
— Да, это Китёныш, — подтвердила мама, — мы дома так Костика называем.
— Костика? — удивился дядя Толя.
— Да. А я Ляля. То есть Оля. В общем, меня так муж называет.
— Оля? — ещё больше удивился дядя Толя и почесал в затылке. — Ну дела…
Потом всё прояснилось. Оказалось, что дядя Толя просто перепутал улицу. Попал на соседнюю. А номер дома, и этаж, и квартира совпали. А троюродную сестру его на самом деле звали Валентиной. А её сына Никитой. Но все называли его Китёнышем.
Дядя Толя, осознав свою ошибку, как-то весь съёжился и засуетился. Он молча снял с верёвки свой тяжёлый брезентовый плащ. Собрал в сумку банки с помидорами и огурцами. Только морошку с клюквой оставил — они уже были открыты, могли разлиться по дороге. Уходя, дядя Толя укоризненно посмотрел на Костика, будто тот его обманул — специально подсунул не ту улицу.
