— Ты с кем-то познакомилась в больнице? Кто он? — оживилась Лана, перебравшись на постель поближе к подружке.
И Анечка подробно рассказала ей о несчастном мальчике, попавшем в аварию и потерявшем родственников.
Лана слушала внимательно. Охала и ахала в нужных местах. Даже пару раз закатила зеленые глазки, когда Анечка говорила о несправедливости жизни. А потом задала совершенно глупый вопрос:
— Может, он преступник?
Анечка часто заморгала, открыла рот, чтобы ответить, но ничего вразумительного придумать не смогла.
— Ой, какая же ты, Анька, бестолковая! Если он преступник, то «потеря памяти» отлично на него работает! Он может прикинуться кем угодно! А если он рецидивист или сбежал из тюрьмы!
— Мне иногда кажется, что некоторые твои изречения больше похожи на бред сумасшедшего, чем на слова разумного человека, — недовольно перебила ее Анечка.
— А что я такого сказала? — обиделась Лана.
— Я с тобой серьезно разговариваю, а ты ерунду несешь. Понимаешь, Андрея в интернат отправят! Ты только представь, как ему там будет плохо. Я думаю, надо найти его родственников. Не бывает так, чтобы человек на свете совсем один жил.
— И как ты собираешься их искать?
— Не знаю. Я хотела, чтобы ты помогла мне. Ведь ты у нас такая умная.
— Звучит, как издевка, — хмыкнула Лана. — Ты влюбилась что ли? Он хорошенький?
— Ага, очень! — Анечка расхохоталась. — Лысый и тощий, смотреть не на что! Но у него взгляд ангела! Да, он настоящий ангел!
— Ангел? Вот и пусть хлопает своими крыльями в другом месте! Я не понимаю, зачем он тебе? Вот если бы ты на него запала, а так… Может ну его? Ань, сама подумай, с больной ногой ты мало что сможешь сделать. И потом, это надо слать запросы, выяснять его адрес, ехать туда, искать того, кто бы его смог опознать… Анька, оно тебе надо? Ради любимого я бы еще отважилась поискать родню, но эта овчинка выделки не стоит.
— Вообще-то я надеялась на тебя. Неужели ты не понимаешь, у человека беда, он потерял память, родителей…
— Скажи, а с головой у него как? Ты же говоришь, что он память потерял, так? — подозрительно сощурив глаза, поинтересовалась Лана.
— А при чем тут это? — не поняв, где скрывается подвох, растерялась девочка.
— Ну, он считает, что у него с головой все в порядке?
— Да… — она нервно дернула плечами. — Наверное…
— Если он считает, что у него с головой все в порядке, значит в его глазах все остальные больные, — авторитетно заявила Лана. — А если так, то он явный псих! Потому что психу всегда кажется, что все кругом больные, один он здоровый!
— Лань, ты сама больная! — взорвалась Анечка. — На всю голову! Он память потерял! Парню нужна помощь, и кроме нас ему никто больше не поможет! А ты… А ты…
— А что я? Чем я могу ему помочь? Вот чем конкретно я могу помочь? Знаешь, сколько у Оксанки несчастных детей проходит? В прошлом году им подбросили маленькую девчонку, сбитую машиной. Мужик на обочине подобрал, в больницу на руках приволок и у входа оставил! И что? Я должна была взять ее себе? Или найти того водителя, который на нее наехал? Бог тебе в помощь в этом начинании и золотую рыбку на счастье! В вяленом виде! А мне это не надо! Адреса благотворительных обществ в изобилии водятся на страницах Интернета. Вот туда пусть и обращается.
— Лана, ты что такое говоришь? Ты с ума сошла?
— Нет! Он тебя использует! И это очевидно всем, кроме тебя! Чего ради мы будем мотаться по Москве и искать его родню? Если он им раньше не был нужен, то сейчас не будет нужен и подавно!
— Значит, ты не со мной?
— Категорически нет!
— А еще друг…
— И как друг тебе заявляю — брось это глупое дело.
— Злая ты! — в сердцах бросила Анечка.
— Недобрая, — уточнила Лана миролюбиво.
— Ну и уходи!
— Ну и уйду!
Едва за Ланой закрылась входная дверь, раздался телефонный звонок.
— Да! — раздраженно рявкнула в трубку Анечка.
— Мой ангел, это я! — промурлыкал на том конце Олег Медведев. — Как ты, моя жизнь?
— Я не твой ангел, не твоя жизнь и вообще я больше не твоя! Отвали от меня! Понял? — зло закричала она, а потом тихим ехидным голоском добавила: — Можешь утешиться на груди Булкиной. Она будет счастлива! — и нажала отбой!
Она села, где стояла — посреди коридора на холодный кафель, — и громко зарыдала, прижимая к груди телефонную трубку. Какой отвратительный день — сначала ее предала лучшая подруга, потом она бросила самого красивого старшеклассника на свете, мечту всех девчонок школы! А как замечательно все начиналось…
***
Анечка не смогла навестить Андрея. Родители забрали ее в субботу на дачу к крестному, где они и провели все выходные, вернувшись в Москву только в воскресение вечером.
Эти два дня она использовала с максимальной пользой, пытаясь решить, что же делать с Медведевым и Андреем, как быть с Ланой.
То, что с Бузыкиной они помирятся, не вызывало никаких сомнений. Этот вопрос с повестки дня снимался сразу же.
Медведев… Олешек… За неделю ни разу не пришел. Не позвонил на мобильный. Не узнал, как дела. Вместо этого завел себе новую девчонку! Чтобы скучно не было! Подлец!
Что касается Андрея, то тут все элементарно. Надо позвонить Оксане и узнать хоть какие-то данные. А потом поехать к нему домой и пообщаться с соседями, друзьями. Просто, как все гениальное!
Она посмотрела на часы. Девять вечера. Оксанка должна быть на месте.
Обзвонив половину больницы, Анечка через полчаса наконец-то отыскала медсестру.
— Анюта, привет! — обрадовалась Оксана. — Я думала, ты на выходные домой уехала, а Михельсон тебя вообще выписал! Как ты себя чувствуешь?
— Все нормально. Мне нужна твоя помощь.
— Что случилось?
— Я хочу помочь Андрею. Мне нужны его данные из карты. Хоть что-нибудь. Адрес, фамилия, родители…
— Зачем?
— Ты сама говорила, что домашним детям не место в интернате. Я найду его родственников, и они его заберут к себе. Мне очень нужна твоя помощь! Помоги, пожалуйста!
— Сейчас, подожди. Посмотрю историю болезни. — Оксана долго шуршала бумагами, потом воскликнула: — Ага, вот! Ты знаешь… Странно…
— Что там? — Анечка начала подпрыгивать от нетерпения. Ах, если бы она сейчас стояла рядом с Оксаной, то вырвала бы бумаги и посмотрела их сама!
— Минутку… Нет, это какая-то ошибка! Быть такого не может!
— Оксана! — взмолилась Анечка.
— Вообще-то он должен остаться в московском интернате, ну в крайнем случае в каком-нибудь областном… Ань, наверное это ошибка. Я уточню завтра у врача.
— Что там написано? — почти закричала она.
— Пензенская область тут написано. Его не имеют права отправлять дальше Московской области. Я завтра у Михельсона спрошу, хорошо?
— А в истории есть его домашний адрес?
— Нет. Ничего нет, ни строчки.
— Ясно. Плохо. — Какая-то не оформившаяся мысль уже родилась в подсознании, но еще не дошла до разума, не приняла четких форм. — Слушай, а какой у него диагноз? Какие прогнозы? Он адекватный?
— Да, вполне. У него почти все в порядке. Думаю, что диагноз тебе ничего не скажет. Но если в дальнейшем он получит нормальное лечение, то прогноз великолепный. Менее чем через год, Андрей полностью оправится от травмы!
— Хорошо. Будем надеяться. Во сколько за ним завтра приедут?
— Утром, скорее всего после завтрака.
— Эх, жаль, я не попрощаюсь, — вздохнула она. — Не могла бы ты его попросить, позвонить мне. — Мысль рядом, но все время ускользает. Зачем? Зачем он должен звонить?
— Я сейчас позову его. «Повиси» на трубке.
Думай! Быстро думай, пока Оксана не вернулась!
Понятно, что, если Андрей уедет в пензенский интернат, она навсегда потеряет с ним связь. Кто знает, какие там условия, воспитанники, учителя и воспитатели? Но не бежать же ему из больницы! Где он будет жить, на какие деньги станет покупать еду? У него даже нормальной одежды нет! А зимой нужны не только рубашка и брюки, но и теплая куртка, а еще лучше дубленка, и обувь нормальная. Вряд ли у него есть средства, чтобы одеться в соответствии с сезоном. Поиск друзей и родственников может затянуться… Хотя… Вариант с побегом сейчас кажется ей самым разумным. Он может какое-то время пожить у них, с родителями она договорится. Семья не нуждается, и Андрей не станет лишней обузой. Но как вывести его оттуда? Оксану подставлять не хочется. Ведь если он сбежит в ее смену, то Бузыкиной попадет. Внизу охрана, мимо нее не проскочит даже мышь… Что же делать?
